Наталия Шитова - Девчонка с изнанки

© Наталия Шитова, 2017

ISBN 978-5-4483-4654-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шаги преследователей я слышала отлично. Они меня потеряли, беспорядочно перемещались по первому и второму ярусу цеха, пытаясь отыскать меня там. А я уже была у самого выхода на крышу. Полминуты, чтобы расслабить ноги и восстановить дыхание, а потом вверх, по металлическим скобам, на самую оконечность трубы мартеновского цеха. Труба старая, кирпичная, высоченная. Метров сто есть, а может и больше. Глазомер у меня не особенно, в отличие от слуха.

Интересно бы, конечно, выяснить, откуда вообще взялась эта толпа позади. Кто они, зачем, чего ради? Что им нужно: я или мой груз – коробочка в поясной сумке? И представляют ли они, что я сейчас собираюсь сделать? Возможно, они полезут следом. Возможно, кто-то из них двужильный и способен мне догнать на этих скобках. Значит, мне надо оторваться как можно дальше, чтобы не поймали по пути наверх. А там, на вершине, кто бы они ни были, эти люди, вряд ли кто-то осмелится пойти за мной до конца.

Я вышла на крышу цеха.

Основание трубы опоясывал высокий забор с калиткой, которая была даже не закрыта – заварена намертво. А поверху – спираль из колючей проволоки. Очень приятно. Мне, правда, это не помешает: к счастью, забор нехитрый, из вертикальных прутьев, а расстояние между ними очень даже подходящего размера. Я сняла с пояса сумку, добавлявшую мне лишней толщины, просунула её между прутьями, а потом и сама протиснулась боком. С трудом протиснулась. Но зато могу быть уверена, что резвые парни, которые меня ловят, точно не пролезут, там среди них худышек нет, одни качки. Пускай через верх лезут, не баре.

Я надела сумку обратно на пояс и подошла к самой трубе, туда, где над моей головой начинался бесконечный ряд ступеней прямо в небеса. Я подпрыгнула, подтянулась, зацепилась рукой за вторую скобку, и дело сделано: путь наверх открыт.

Я вдохнула-выдохнула и полезла вверх.

Время от времени я поглядывала вниз, пытаясь разглядеть, что там с моими преследователями. Они высыпали на крышу, все шестеро, нарезали круги вокруг забора. Потом вроде как начали подсаживать друг друга, чтобы перелезть через колючку.

Я двигалась вверх, стараясь не снижать темп. Ветер на высоте был сильный и, как на грех, боковой. Сдуть бы меня, конечно, не сдуло, но держать нужную мне скорость было трудно. Посмотрев в очередной раз вниз, я увидела, что первый из жаждущих меня остановить уже одолел метров двадцать и лезет вверх бодро и упорно.

Ну что ж, усиленная физзарядка тоже иногда на пользу. Я попыталась ускориться. Чем ближе к вершине, тем руки-ноги совсем мне отказывали, но зато я вылезла наверх куда раньше первого из ползущих следом. Ему оставалось ещё минуты две. Значит, у меня есть время на вдох-выдох.

Я села на стенке трубы, собирая всю немыслимую грязь на себя. Это ничего, сейчас потоком обдует, прилечу чистенькая.

Этот канал когда-то, лет двести назад, очень часто использовали. Потом, когда построили завод, всё, конечно же, заморозили. Но вот, цех остановлен уже много, очень много лет назад. После этого департамент снова разрешил использовать эту шахту. Только вот, судя по слою смолистой грязи и жирной рыжей копоти, это и сейчас делали нечасто. Возможно, что я даже буду первой за последние лет пять.

Я проверила, крепко ли держится на мне сумка, потом осторожно заглянула вниз, на ряд скоб. Парень уже подбирался к самому верху, я видела, как блестят его слезящиеся от ветра глаза.

Время отдыха вышло. Я встала на колени, потом присела на корточки, выпрямилась, и позволила порыву ветра сбросить меня в трубу. В полной темноте я полетела вниз.

Сейчас ускорение, мой импульс в ответ и проход через грань изнанки. И можно расслабиться, встать на автопилот. Дальше канал будет общаться со мной ненавязчиво и мягко, и я даже собственных реакций не замечу, всё пойдёт само по себе, по накатанной.

Когда я поняла, что нужная скорость уже набрана, а канал на мой посыл вообще никак не реагирует, я сначала не поверила.

Нет, такое возможно. Очень даже возможно, если прыгаешь в шахту, которую кто-то недавно попытался разрушить. Мне уже приходилось попадать в повреждённый канал, никому не пожелаю. Но о таком обычно курьера предупреждают. Бывают случаи, что нет другого пути, как нырнуть в повреждённый канал. Всякое бывает в нашей сволочной жизни, и такой вариант ещё не самый поганый. Тогда ты готов и знаешь, в какой момент надо принять меры. А в конце пути тебя ещё ждёт приятный бонус в виде неплохой премии от департамента. А самый поганый вариант – вот именно этот, когда думаешь, что всё пойдёт своим чередом, а на деле тебя подставили. И премии не будет по той простой причине, что живой до места ты, скорее всего, не доберёшься. А самая печаль во всём этом, что «ты» в данном случае я.

Кто-то пытался разрушить этот канал. Это не так-то просто, но какие-то связи им удалось уничтожить.

Грань изнанки я всё-таки прошла. Значит, не будут меня отскребать от кирпичей в заброшенном цехе, уже легче. Хотя на самом деле всё было плохо. Вместо обычной лёгкости и пьянящего головокружения, вместо невесомости и эйфории я каждой косточкой чувствовала сопротивление слоёв. И каждый слой замедлял полёт. И это становилось больно. И чем дальше, тем больнее. Я видела, как вздуваются вены на тыльной стороне ладоней, как становятся яркими, а потом тёмными и, наконец, лопаются сосудистые сеточки на предплечьях. И чёрные гематомы разливаются в мышцах, делая их горячими, но непослушными и практически мёртвыми. Так бывает, когда канал повреждён: он не отвечает на твоё воздействие, а начинает разрушать твоё тело.

Я летела всё медленнее. С одной стороны, так и должно быть: чем ближе подступала грань поверхности, тем медленнее летишь. Ведь надо пройти через грань и не разбиться в лепёшку, а для этого скорость полёта надо погасить. А с другой стороны, если скорость упадёт слишком рано, то в приграничном слое очень прекрасно можно завязнуть. Бывала я там, видела истлевающие тела тех, кто не справился.

Я чувствовала, что моё тело горит, капилляры рвутся. Полёт мне больше не подчинялся. Если не хватит инерции, я завязну. И пока кто-то всё правильно поймёт, пока решат кого-то послать за мной, станет поздно. Настолько поздно, что никого уже можно и не посылать – бессмысленно.

Я запаниковала. А этого нельзя делать. Тот, кто начинает паниковать в слоях, обречён. Тело перестаёт слушаться, мозг цепенеет, и все реакции, необходимые для полёта сквозь слои, замирают окончательно.

Успокоиться мне помогли две мысли. Первая – что до желанной свободы мне осталось всего два месяца. Хороша же я буду, если до дембеля рукой подать, а я, как зелёная малолетка, сгину в слоях по собственной глупости. Вторая мысль – что я лучше всех своих собратьев по несчастью умею работать с вертикальными каналами, а значит, справлюсь.