Алексей Иващенко - Война внутри

Евгений работает оценщиком. Очень перспективная новая профессия. Например, есть книга «Братья Карамазовы» или картина «Мона Лиза». Очень малая часть людей может понять и осознать их истинную красоту. Для этого надо знать эпоху, язык, нюансы, психологию и сложность создания подобного. И ещё миллион всего. А оценщик превосходно понимает отведённую ему отрасль, способен по-настоящему любоваться открывающимся ему шедевром, его истинным масштабом. И посредством эмоционального роутера переживания оценщика могут передаваться зрителям. Евгений – очень хороший оценщик, не такой массовый, какие работают на закрытых платных каналах и усиливают удовольствие от трёхсотого эпизода сериала, которого ты до этого даже не видел, потому и не можешь оценить задумку сценаристов сам. А настоящий – работающий с шедеврами изобразительного искусства и архитектуры.

Пищит, включаясь, пищевой блок. Сергей идёт в туалет, сердце радостно колотит в рёбра. Ему даже немного дурно. Нужно успокоиться. Какой у него там самый расслабляющий чай? Чайника у Сергея нет, поэтому он ставит четвёртую секцию пищеблока в режим «Супы, готовка». Помещает в неё ёмкость с водой и приказывает системе остановиться за три минуты до кипения.

Ужинает, задумавшись, несколько раз промахивается мимо говядины вилкой. Отлично, нужно приготовиться к их приезду. Ставит грязную посуду в пищеблок. Система очистит поверхность и спустит органику в биоотвод. Пища для ближайшего регенерирующего завода.

Вместе с калом.

Читает книгу, текст идёт сложно. Пьёт расслабляющий чай.

Звонок.

– Здравствуйте, дед Серёжа. Это Саша.

– Здравствуй, Саша, заходи.

Дверь пропускает малыша в квартиру. Тот рассматривает висящую на стене гитару, широко распахнув рот.

– Вы музыкант? Сможете сыграть? Правда, без оценщика я не совсем смогу понять, простите. – Опять потупляет глаза.

– Да не нужен тебе оценщик, хватит с меня одного. И не музыкант я.

– Вы делаете музыкальные инструменты?

– Нет, я по специальности повар. Только им я тоже не работаю.

– А-а, – тянет мальчик, но видно, что он мало что понимает. – Не работаете? – уточняет. Видно, что он ужасно удивлён. – А чего она у вас висит? Можно потрогать?

– Висит потому, что это ещё один урок. Трогай, только осторожно, да и пыльная она. Могу сыграть тебе «Смерть комара».

– Нет, мне про смерть не надо. – Саша становится на цыпочки, тянется, трогает кончиками пальцев гитару. Отдёргивает руку. – А я знаю ответ на этот урок. То есть думаю, что знаю, – поправляет он себя. – Вы эмоционально травмированы структурой общества, не доверяете ему и выражаете ему свой протест. Поэтому не работаете по специальности и волосы у вас длинные. Протест – это всегда дорого, это нам так учитель говорит. А ещё вы из пятого поколения, а все поколения до шестого несовершенны. Кроме того, есть накопившиеся ошибки в восьмом. Так нам наш школьный телепат говорит. Ну как, верный ответ?

– Кретин ваш телепат. Вот какой ответ.

– Дед Серёжа, ну что же вы? Я же маленький. – Саша светится смущением и гордостью, что такое услышал. – А наш телепат мне тоже не особо нравится. Но он это знает. Так что я прохожу курс «Приручение негатива». Каждый день записываю в личный психологический дневник про него что-то хорошее. Через месяц должен намного лучше к нему относиться. – Мальчик буквально пожирает комнату глазами. Любопытный чертёнок.

– Чаю?

– У вас же нет чайника? А-а-а-а. Хитро вы его. Ну, давайте.

Старик наливает мальцу чай. Тот подтягивает к столу большой стул, вскарабкивается на него, осторожно обхватывает большую чашку.

– Вкусно. Зря вы не повар.

– А ты зря так много по поводу всего мнений имеешь. Ты его слышала? Вот бесёнок!

– А вы с кем разговариваете?

– С кем надо, с тем и разговариваю.

– С вами интересно.

– С тобой тоже не соскучишься.

Саша звонко смеётся. Странно вот так общаться с четырёхлетним.

– Кем хоть стать хочешь?

– Хочу стать врачом или биоконструктором. А папа хочет, чтобы я в «Доспех» поступил, прошёл полный курс модификаций и служил на «Вавилоне». Это северная пограничная база у Пути, из неё даже, говорят, Золотые Врата видны. Папа даже деньги уже откладывает. А мама против. А мне нравится, что солдаты такие сильные и быстрые. Но мне не нравятся стигматы. Фу. И я не люблю насилие. А чего вы хотите, чтобы я завёл кота?

– Подожди, шустрый. Я бы папе твоему… А, да ладно. Кота просто заведи. Считай это моей бунтарской ментальной мудрой штукой-чукой. Как их там называют у вас в школе? С ума они все посходили. Ты его слышишь, любимая? Сдурели у нас все нынче. И я с ними – старый сумасшедший.

– А с кем вы говорите?

– С тобой! – прикрикивает на мальца старик, впрочем, не вызывая этим у того никакой реакции. Сергей делает паузу. Садится, кряхтя, на диван. – Давай рассказывай, мы же тут не просто так сошлись.

– У вас огромная спина! Вы знаете? Вы спортом занимаетесь? Или это сбой модификации, поэтому вы и не работаете поваром?

– Да уж, знаю. Надо будет занести этой спины твоему папе.

– Не понял.

– Что ты мне голову морочишь, бесёнок? Давай свой урок истории. Есть какие-то бумажки? Вдруг я всё не так знаю, как у вас там написано? Ещё подведу тебя.

– Не-а, нет бумажек. У нас, десятых, универсальная память. Я ошибок делать не буду. Мне просто надо потренироваться рассказывать перед аудиторией. Такой урок.

– Всё у тебя урок. Вот дурошлёпы, такое выдумывают, что мозги сломать десять раз можно, пока только в эту сторону думать начнёшь. Кот тебе просто необходим!

– Дед Серёжа, вы много ругаетесь.

– Ты гляди, заметил.

– Это сарказм? Я понял. Ладно, готов рассказывать. Только текст адаптирован для четырёхлетних, вы уж извините.

Сергей молчит в ожидании. Саша закрывает глаза и ровным голосом начинает отчитываться:

– В сто двадцать первом году до новой эры человечество поняло, что искать Бога в космосе больше смысла не имеет. Официальной датой принято считать седьмое октября восемьдесят первого года до новой эры, когда известный финский учёный и культурный деятель Йоханнес Нуйя сказал следующее: «Сейчас нам приходится признать, что космос пуст. Мы поднимаемся всё выше, но Бог всегда остаётся недосягаем. Пора нам поискать внутри». Это были его слова, которыми он озаглавил свой научный труд, посвящённый теории пси-полей. Спустя сорок лет – тридцатого августа сорок третьего года до новой эры – австрийская группа учёных Консалт-холдинга в результате бессистемной ошибки смогла выделить пситон. Или частицу, определяющую влияние пси-полей. Теоретическое направление сразу получило серьёзную поддержку государства Земли.

Был сделан значительный прорыв во всей науке, и человечество совершило невероятный шаг в биоментальных технологиях. Примерно за семь лет до новой эры был открыт первый проход в пси-плоскость, так называемый Путь. Все попытки выслать на него управляемые механизмы не увенчались успехом.