Владимир Даньшин - Мародёр. От звезды к звезде

– И как они, по твоему, пятьдесят лет тут выживают? И почему не нападают на нас, раз они – пираты? Мы ведь для них – добыча, или на худой конец – свидетели, – произнёс я.

– Ну, я как то же выжил все пятьдесят лет, – логично заметил Симус.

– Не, ты не путай организм насекомого и гуманоидов, а они ведь гуманоиды были? – с подозрением спросил я.

– Да, – ответил паук, – по крайней мере, тех, кого я видел, можно причислить к гуманоидным формам жизни.

– Даже если я с тобой, в порядке бреда, соглашусь и там есть кто-то живой, то вновь два вопроса возникают: почему они не улетели отсюда, и главное – почему не нападают до сих пор? А?

– Может у них звездолет сломался? – выдвинул версию паук.

– Стоп, сам себе говорю! Может это не пираты вовсе, а мы гадаем! Ванька, проведи сравнительный анализ внешнего вида судна атаковавшего волнозонд, с имеющимися базами, и присоединись к системам видеонаблюдения танкера и грузовоза, там по любому где-то сохранилась картинка нападения, пусть даже и фрагмент.

– Судно-агрессор сбившее наш волнозонд запечатлено на видеоносителях обоих судов: и танкера, и грузовоза. Судно вело против данных кораблей боевые действия. Из этого можно заключить, что данное судно, вероятнее всего, принадлежит пиратам, нападавшим на космические суда, приблизительно, пятьдесят лет назад. Но с тех пор в данном секторе космоса суда не пропадают, и про пиратов свежей информации нет.

– Интересно, – проговорил я, – а в космосе активности по прежнему нет?

– Нет, в системе только обычный комический фон, – отозвался Ванька.

– Странно, – озвучил я, как мне кажется наше общее мнение. – Так, а отправленные к яхте и танкеру, волнозонды нападению не подверглись?

– Нет, – ответил бортовой комп.

– Тогда проложи курс, в обход места предположительного нахождения пиратского судна, к яхте и танкеру на четвёртой планете. Посмотрим – что там? И уже тогда решим – как быть далее. На всякий случай – приготовься к разгону и уходу в гипер. Если у них двигателя и всё остальное старое, ещё пятидесятилетней давности, то мы достаточно легко уйдём. Но мне интуиция говорит: нападать – они не будут, почему – сам не знаю.

По прибытии на четвертую планету системы, к месту нахождения яхты и танкера, перво-наперво и уже как-то рутинно произвели сканирование – всё оказалось в пределах нормы. На судах – живых нет. Радиационный, биологический, химический, волновой – и другие фоны, непосредственной угрозы для нашей жизни не несут. Тогда – вперёд!

На никому не ведомой и никому не нужной планете стояла маленькая красавица-яхта. По форме корпус круизного судёнышка напоминал, положенный на бок, нераскрывшийся бутон розы, или две сложенные лодочкой ладони в горизонтальной плоскости. Ничего лишнего, как у законченного скульптором изваяния, – только ряд иллюминаторов по бокам корпуса и сзади решётка системного двигателя. Белоснежная, с выведенным на боках золотой вязью названием, написанном на незнакомом языке. Рёбра гипердвигателя, всегда нарушающие своими острыми гранями эстетику космолётов, у яхты, похоже, были на днище. Я залюбовался на неё – эх, на такой можно и в круиз по ближайшим галактикам, да, ещё если на борт девочек взять! Сказка! Мечта! Но – вернёмся к суровым будням. На танкер мы отправили роботов, как я их иногда называю – мародёриков, пока только с разведкой. Эти простейшие боты, соединённые системами управления и наблюдения с главным компом – Ванькой, выполняли мой приказ-программу: произвести на всех трёх грузовых судах ревизию на предмет возможности последующего демонтажа и реализации узлов, механизмов, систем и блоков этих старых калош в современных условиях. А я сам, напялив в очередной раз на себя, ставший уже привычным, за сегодняшние сутки, одеянием, «Панцирь», побрёл к яхте. Время от времени, я поглядывал в звёздное небо, словно ожидая увидеть там пиратский крейсер, хотя Ванька задолго до этого предупредил бы меня. Но страх – штука прилипчивая, и иногда даже против логики прёт.

На судне зияла открытая пробоина. Интересненько! На грузовых дальнобоях дыры от попаданий были аккуратно заделаны. А в яхте – рваные края, дыра, как дупло в зубе – чёрная и почему-то пахнет могильной гнилью. Это я конечно чушь говорю, в скафандре закрытый цикл дыхания, и запахи снаружи внутрь не попадают, но ощущения нехорошие у меня вдруг появились. У металловоза, который я первым посетил на спутнике, таких чувств у меня не возникало. Там ощущения были – вроде как на мумию глядишь, сухая и не страшная, а тут – как будто на гниющий труп уставился. Вот, хрень какая! Я включил антигравы на поясе скафандра и, не без трудностей, влетел в отверстие пробоины. Внутри отсека, почему-то, дверь была не до конца заблокирована аварийной системой. Значит атмосферы там нет – вакуум. Это плохо. В агрессивной атмосфере планеты предметы, интересующие меня, как мародёра, скорее всего, пришли в негодность. Створка межотсечной двери замерла в положении «закрыто», но между дверью и «косяком» переборки застрял то ли ящик, то ли какой-то блок механизмов. Пять минут возни у панели управления дверными запорами – и Ванька подсоединился к бортовой сети управления, но пока только дверями и освещением. Главный комп яхты оказался заблокирован и запаролен. И пока Ванька ломал коды и пароли системы управления судёнышком, я продвигался по судну, пустив на всякий случай впереди себя бота-механика. Картинка с его передней камеры шла ко мне на монитор и к Ваньке, в запоминающие блоки, одновременно. Гуськом, друг за другом, мы с ботом прошли по узкому коридору. Робот пробовал открыть первые четыре двери в каюты, но они все были заперты. Все четыре. Странно. С чего бы им запираться? Соваться в глубину коридора я опасался, поэтому принял решение – будем ломать вход в крайнюю каюту. Я приказал боту плазменным резаком аккуратно вырезать овал в монолитной плите двери в каюту. Едва только робот проделал первый разрез, как у меня в скафандре сработала сигнальная система предупреждения биологической опасности, и Ванька, сдублировав, порекомендовал срочно эвакуироваться назад, на наше судно. Я не стал оспаривать решения нашего главного компа и быстрее, чем фотонный луч – метнулся к пробоине и далее к переходному шлюзу моего звездолёта. Где меня благополучно и заблокировал на карантин Ванька.

– Что за опасность? Справку мне дай! – потребовал я у Ваньки.

– В атмосфере вырвавшейся из герметично заблокированной каюты содержится ДНК вируса «Слёзы радости». Микроорганизм до сих пор вирулентен, и хотя вам были сделаны все необходимые прививки в установленные сроки в портовых медотделах, и прямой угрозы вашему здоровью – нет, всё же рекомендован карантин. Минимум – земные сутки. Дезинфекцию в шлюзовом отсеке я уже начал, за час, вокруг вас, будет абсолютная стерильность.