Наталья Патрацкая - Металлическая астра. Любовно-фантастический роман

Охранник схватил ее за руку:

– Куда, Марфа?! Не для тебя стоит.

– А ты откуда меня знаешь?

– Ты меня не помнишь?

Марфа напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.

– Не помню! – вскрикнула Марфа.

– Я друг твоего покойного мужа.

– У меня нет покойного мужа. Я одна! – гордо заявила Марфа.

– Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, – заговорил охранник.

– Ты меня не тревожь, – сказала Марфа, описывая рукой в воздухе движения.

– Ты что, за воздух держишься?

К ним подошла Василиса, которую вызвал охранник:

– О, опять ты, Марфа, здесь бродишь! Ушла бы ты куда подальше, пока идет выяснение падения самолета.

– И эта меня знает, – пробурчала Марфа.

– А кто тебя не знает! – в сердцах сказала Василиса. – Раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! – И она с горечью махнула рукой.

– Василиса, ты чего волнуешься за нее, побродит тут лето и уйдет, – сказал охранник.

– Марфа, ты пол можешь мыть? – с Василисой на понимание спросила Василиса.

– У меня земля вместо пола, ее мыть не надо.

– Уборщицей будешь работать в административном здании?

Взгляд Марфы покрылся мглой, и она побрела к насесту.

– Василиса, она не в себе, что ты от нее хочешь? – спросил охранник.

– Вернуть к жизни.

– Напрасны твои усилия. Ты лучше скажи, почему самолет разбился?

– Черный ящик нашли, такие люди разбились! – воскликнула Василиса и всхлипнула.

Марфа побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником, к своей землянке. Рядом с землянкой стояли люди; она спряталась за большой куст и стала слушать.

– Здесь нашли погон погибшего майора.

– А что, если он жив?

– Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.

– Да, но кто-то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.

– Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек. Надо ее сровнять с землей и поставить плиту.

– Будет выполнено, товарищ…

Марфе дальнейшее было не интересно; ее летнюю дачу собирались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.

Споткнулась, упала, очнулась в палате.

– Мусин, Марфа в себя пришла, – сказала Василиса.

– Марфа, ты меня узнаешь? – задал свой обычный вопрос Мусин, он ей задавал его уже не первый раз, его глодала совесть, но признаваться в своей вине он не собирался.

– Мусин, это ты? – прошептала Марфа.

– Я! Узнала, она меня узнала! – закричал радостно Мусин. – Только я не понял, зачем ты подожгла машину?

– Марфа, у меня для тебя есть духи, цветочные, – сказала Василиса, перебивая вопрос Мусина.

– Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! – громче произнесла Марфа, не отвечая Мусину.

– Марфа, твоя сестра приехала. Позвать ее? – спросил Мусин.

– Кто она? Я ей не нужна.

– Ты мне нужна.

– Мусин, зачем я тебе такая нужна?

– Ты красивая, ты сама не знаешь, какая ты красивая! Ты вылечишься, и все будет хорошо!

– А я болею? Чем?

– Тебе было плохо, очень плохо. Твой муж погиб.

– Не помню мужа. Тебя помню. Василису помню. Сестру не помню.

– Ты нас видела последнее время, а ее давно не видела.

– Марфа, ты можешь работать дворником с метлой? – спросила Василиса.

– Хочу, но я не помню, что значит работать.

В палату вошел врач, интересный блондин.

– Больная пришла в себя? Ей надо отдохнуть.

– Доктор, она тут помнит, тут не помнит, – сказала Василиса.

– Она вспомнит! Через неделю приходите, раньше не надо.

Через неделю в палату пришел Мусин, принес цветы, фрукты и платье.

– Марфа, здравствуй!

– Привет, Мусин!

– Я к тебе с подарками.

– Вот спасибо – платье в цветочек! Здорово как! По сезону. Размер мой.

– Надевай. Пойдем гулять в парке, тебе разрешили прогулки.

– Сейчас надену.

Мусин вышел.

Марфа взяла платье, уткнулась в него носом и разрыдалась, она впервые заплакала после гибели мужа. Со слезами утекало ее состояние «помню – не помню», она все вспомнила. Посмотрела Марфа на платье, в нем появилась мокрое пятно. Она его встряхнула, надела, умыла лицо водой из-под крана. Покрутилась Марфа перед зеркалом.

Женщины в палате затаили дыхание: Марфа из жалкого создания на их глазах превратилась в цветущую даму в платье с цветочками. Марфа вскочила, посмотрела на ноги, на тапочки неизвестного размера, и села на кровать. Одна из женщин сообразила и дала ей свои босоножки. Марфа взлетела от радости, надела их, они ей были как раз, и выскочила из палаты.

Мусин смотрел на дело своих рук и светился от счастья, что Марфа, прекрасная Марфа, вернулась к жизни. Она гордо сошла с крыльца и пошла с ним в парк, спрятанный от посторонних глаз забором. По парку ходили люди, встречались известные актеры, Марфа их узнавала, улыбалась и шла дальше.

– Хочешь, скажу, за что я твою машину подожгла? Мусин, не приставай к Василисе, это очень опасно!

Детектив Мусин прибыл на место преступления. В хорошо отремонтированной квартире лежал труп хозяйки без всяких следов насильственной смерти. Три его помощника осматривали квартиру, следов грабежа не было. Все в квартире было аккуратно расставлено, пыли и той нигде не было. Полированные поверхности мебели сияли первозданной чистотой. Хрустальная ваза стояла монументом чистоты на связанной крючком салфетке. Стулья, как солдаты на параде, ровно стояли по обе стороны стола. Редко группе Мусина приходилось видеть такую чистоту на месте преступления. Все предметы стояли на своих местах. И даже мертвая хозяйка лежала на раскрытой постели, в которую она легла в опрятной ночной рубашке с кружевами и уснула красиво вечным сном.

У входа в квартиру стояли два человека, вызванных из соседних квартир в качестве понятых при осмотре места преступления.

Соседи осмотрели квартиру и сели на два стула в комнате, где лежала хозяйка. Даже эти два стула всегда стояли при входе в комнату. Мусин и его люди пожимали плечами, они не понимали, зачем их вообще вызвали? Зачем одна из понятых их вызвала, а сама сидела и молчала, с ужасом разглядывая лежащую хозяйку квартиры?

Недоволен был вызовом Мусин, не видел он, куда можно приложить свой ум великого сыщика, все здесь было так славно, даже умершая женщина лежала красиво. Он с сотрудниками покинул помещение, в него пришли другие люди с другими задачами. Звонок из морга нового к делу ничего не добавил, там поставили диагноз: сердечная недостаточность.

Раздался телефонный звонок.

– Мусин, – заговорил человек, в чью обязанность входило давать последнее заключение в жизни человека, – понимаешь, эта женщина, из квартиры с идеальной чистотой, умерла так же странно, как еще два человека до нее. У нас в городе я один даю медицинский отбой населению, других людей нет. Могу сказать, что в ее смерти есть нечто странное. Я поставил дежурный сердечный диагноз, но моя совесть и мозг пребывают в неспокойном состоянии.