Марфа Московская - Зверюшки. Фантастический роман

– Ушел все-таки? А на что же семью собрался кормить?

– Так он уж месяц как готовил свинью под седло, объездчиком… этих… как их… линий электропередач его взяли. Он уж и экзамен вроде прошел, а на столбы-то взлетает с такими когтищами за секунду! Так что все ладом было, я уж и не знаю, что думать… Дети завтра проснутся – а папки нет!..

Пестра густо засморкалась в носовой платок. Слезы вдруг нескончаемым ручьем потекли из ее круглых глаз; она уныло, но с надеждой смотрела на старую подругу, ища поддержки или мудрого совета. Пухлява соскочила с печки и нервно заходила по светлице, соображая. Белый тощий хвост ее метался из стороны в сторону, а ноздри беспрестанно шевелились, нащупывая запах истины. Но ни одна умная мысль пока не приходила к ней в голову.

– Подожди, Кусинда, не реви… Подумаешь, одну ночь не пришел! Мало ли что? Может, они все сговорились и брешут… И мужики, и Муриска. Придет к вечеру с повинной рожей, как пить дать, придет! Куда он денется? Кстати, а свинья на месте, не проверяла?

– Ой… нет, забыла! Слушай, а может, он в район уехал?

– На ночь глядя и никому слова не сказамши? Вряд ли… Иди, глянь, стоит ли свинья в сараюхе. Ну, что вылупилась? Пойдем, провожу, что ли… Поварешку-то оставь, размахалась!

Женщины молча зарысили на четырех, чтоб побыстрее, к домику Пестры. «Как же я не догадалась сразу в хлеву посмотреть!» – корила себя по дороге Кусинда. Через несколько минут обе добежали до калитки. Дом был погружен в тишину, дети еще спали на толстом клетчатом матрасе, прижавшись друг к другу.

– Ты иди в хлев, – шепотом сказала Пестра, – а я в доме пошарюсь, одежду посмотрю, все такое…

Свиньи Варчунии на месте не оказалось. Исчезла также теплая одежда из шкафа, шерстяное одеяло, продукты, кое-какая мелкая утварь и ружье, обычно стоявшее за печкой.

– Так. Все ясно! – подытожила Арыся, стараясь не смотреть на помрачневшую, с опущенными ушами, подругу. – Убег твой муженек. Поехал куда-то лучшей доли искать, наверное.

– Но ведь… мы так жили хорошо! Все, как у зверей… Почему?!

– Вот этот вопрос нам и предстоит выяснить… для начала. А я пойду, посплю… мряу… и тебе советую. Завтра выходной! Встретимся в полдень у клуба.

– Ладно… – вздохнула Кусинда, с печалью глядя вслед уходящей белой кошке. Если сказать, что на ее сердце ежики шуршали, то это вообще ничего не сказать! Занимался новый, звенящий птицами радостный день, а Пестре было мерзко и тоскливо и почему-то очень холодно. Она тихонько закрыла дверь, чтобы не разбудить спящих котят, села на лавку, уронив лапы на передник, и долго наблюдала, как на шерсть ляпаются крупные слезы, безостановочно бегущие из мокрых глаз.

Солнце еще не вышло в зенит, а вся деревня уже гудела от зловещей новости – пропал Полуух! Немолодой уже, но приятный мужчина с драным ухом и полосатым хвостом, тайная мечта половозрелых девиц и закадычный друг всех деревенских котов… Куда же подевался надежный, рачительный Полуух? Умом, видно, тронулся, коли семью вдруг бросил… Дети через неделю в школу идут, от сплетен глаз не спрячут… Вот горе-то Пестре! И ведь жили-то вроде ладно, душа в душу… Хозяйство крепкое, две коровы, свинья! Была… Жители, все как один, вывалили на площадь, обсуждая столь странное исчезновение.

Шмур Криволап, совмещающий должность начальника молочной фермы и деревенского старосты, задумчиво жевал мятный лист, глядя на гудящую толпу, потом сплюнул и произнес:

– Я уже поговорил со всеми, кто виделся с Полуухом вчера. Ничего особенного в поведении Шаркана замечено не было… разве что не пил он почти на гулянке и был молчалив. Словом, все плохо и непонятно… В планы никого не посвящал, на вид был вполне вменяем. Что мы можем? Попробуем организовать поиски в окрестных лесах, дабы совесть наша была спокойна и чиста. Хотя, сдается мне, далеко он уже от нас, и по собственной воле…

«По собственной? Хмм… Вот так взять и бросить дом, жену и двух славных детишек… Что-то здесь не так…» – нахмурилась Арыся, но вслух свои размышления повторять не решилась. Что толку? Сейчас пустым трепом дела не поправишь.

А на Кусинду вообще смотреть страшно, она так и не спала, видимо – морда опухла от слез, хвост не расчесан, в глазах застыла глубокая печаль и обида. Котята серые, беломордые, рядом стоят с поникшими головенками, прижавшись к матери. Как ей теперь жить?

– …а я думаю – молодую он нашел в районе! То-то Шаркан последнее время туда зачастил! А, бабоньки? – верещала Меката Рыклива, окруженная стайкой селянок возле колодца. – И самый верный мужик хорошую семью иногда бросает ради какой-нибудь персидской раскрасавицы! Седина в хвост, а червь в башку… Только потом все равно вернется, как побитый енот… Потому что у них, у персок этих, один пух да кости! И из носа вечно течет! Верно я говорю?

Женщины неодобрительно смотрели на Мекату, задумчиво чесались и молчали. Хотя в глубине души и они и были согласны с нею, но разве стоит сейчас об этом, да на всю площадь?

– Помолчала б ты! Язык как помело… – зло сказала Мурмаха. – Пойдем, бабы, по огородам и сараюхам поищем, пока Криволап мужичков в лес снаряжает.

– Пойдем, Зафырка. Что уж делать…

Целых два дня жители Беломохов прочесывали местность, кричали, звали, обнюхали чуть ли ни каждую рытвину и ствол. Но уже в начале поисков стало очевидно: ушел Полуух хоть и в спешке, однако по дороге и верхами. Варчуния, судя по всему, была тяжело нагружена: вскопы от копыт глубоко врезались в мокрую глину за околицей. В лесу, где дорога была посуше, свинья пошла торопливым шагом, и скоро следы ее затерялись в рыхлой пескохвое нескончаемых сосняков, растущих по обочинам.

Арыся Пухлява предвидела такой ход событий, но от этого не становилось легче. Она, как могла, утешала подругу: «Ну, хоть живой он, бедокур твой. Ушел в трезвом уме и памяти, что ж, значит, судьба такая. Бывает, что линия судьбы вдруг резко меняется у некоторых кошек, и они идут туда, куда им предначертала высшая сила…»

В общем, несла всякую пургу, а сама думала тихонько про себя: не просто так ушел вдруг Шаркан, не таков он – домосед, хозяин, и в котятах своих души не чаял. Не бродяга и колдырь, как некоторые в их деревне, подлунные певцы, что всю ночь кислое молоко трескают, орут, да катавасии альковные устраивают… Полуух свое отгулял, а что ветром к Петрахе один раз занесло под хмельком, так это у каждого приличного мужика случается, Пестра умная баба, не стала сор из избы нести, и все уладилось… Но что же тогда случилось вчера вечером?..

Так она голову все ломала-ломала, да и не придумала ничего лучше, чем проверить, что это за контора такая, куда вроде бы устроился Шаркан. Кусинда даже название ее не знала, слышала от мужа только, что где-то в городе, а он особо и не рассказывал ничего. И вообще, все это бесполезно… ушел – и ушел, скатертью дорога!