Джон Броснан - Падение Небесных Властелинов

После некоторой паузы Эшли сказала:

– Хорошо. Даже если это сработает и мы найдем станцию, как мы до нее доберемся?

Неожиданно лицо Мило расцвело улыбкой озарения.

– Ну конечно же! Ответ все время был у нас перед носом… ну, в моем случае перед носом, в твоем - этот термин не подходит…

– А ну заткнись! Просто скажи мне, в чем этот ответ заключается!

– Этот ответ - Карл! Я же сказал, что он знает все. Так что дай мне поговорить с ним.

– Ну хорошо… - неохотно согласилась она.

В контрольном центре раздался вежливый голос Карла:

– Да, Мило?

– Вне всяких сомнений, ты слышал, о чем мы тут говорили. Как нам пробиться сквозь лед, когда мы засечем станцию?

– С помощью лазеров, Мило.

– Гениально, он так же безнадежен, как и ты, - заявила Эшли.

Встревоженный, Мило сказал:

– Мы уже это попробовали, Карл. Пар мешает…

– Необходимо пропускать лазерные лучи по световодам непосредственно к поверхности льда, Мило.

– Ну разумеется! - воскликнул Мило, с силой ударив кулаком по ладони. - Это же абсолютно очевидно. Мы спустим несколько световодов к поверхности льда, ударим сквозь них лазерами, а потом будем опускать световоды по мере таяния льда. И пар нам не будет помехой. Боже мой, вся система управления кораблем сделана на основе волоконной оптики, и наверняка есть ее немалый запас.

– Это так, - подтвердил Карл.

Мило расхохотался:

– Тогда мы опять свободны! И ничто нас не остановит. Скоро, Эшли, ты опять будешь из плоти и крови, я это гарантирую. И тогда я окажу тебе честь преподать сексуальный опыт нескольких поколений.

– Что? - взбесилась она. - И ты думаешь, что я собираюсь заниматься с тобой любовью? Бррр!

Мило почувствовал себя задетым.

– А что в этом такого?

– Я видела, до чего ты дошел с Тирой. И кроме того, я не нахожу тебя привлекательным чисто физически.

– С Тирой все по-другому. Она для меня не более чем игрушка, - раздраженно ответил он, - да и выбора-то у тебя нет. Может быть, ты этого и не замечала, но здесь наблюдается острая нехватка мужчин. Или ты воображаешь раскрутить этого минервианского придурка Шена?

– Да, я предпочла бы заниматься любовью скорее с ним, чем с тобой, - гордо заявила Эшли.

Мило с трудом сдержался. Эта глупая сучка уже несколько сотен лет представляет собой всего-навсего кучку электронных загогулин в биочипе, а ведет себя так, как будто он ее не стоит! По крайней мере, успокоил себя Мило, она никогда не будет жить и дышать, как нормальный человек. Даже если на станции есть все необходимое для выращивания нового тела, он проследит, чтобы ничего такого не случилось. Единственное, к чему он стремился, так это добраться до Той и вытрясти из нее все технологические сокровища, какие только возможно. Он решил, что с дипломатической точки зрения было бы правильно поменять тему дискуссии.

– А что там с теми радиосигналами, которые ты отслеживала? Все тот же уровень активности?

– Нет, сегодня они изменились, - устало сказала Эшли, - они идут только в одном направлении. Космонавты передают, но люди внизу не отвечают. Во всяком случае, пока.

Мило нахмурился.

– Забавно. Может быть, у них какие-то неполадки с аппаратурой.

Когда несколько недель назад (они только прибыли в Антарктику) Эшли сообщила, что Карл перехватил радиопереговоры между каким-то местом на Земле и космической станцией, Мило пришел в крайнее изумление. Казалось абсолютно невозможным, чтобы наземное поселение сохранило технологические возможности для создания передающего устройства. Он попросил вслушаться в содержание переговоров, Эшли согласилась, и скоро они узнали, что это поселение находилось в бывшем японском штате Носиро в Австралии, в то время как орбитальная станция была русской и называлась Караганда. Он был весьма заинтригован, когда выяснил, что карагандинцы собираются организовать экспедицию на Землю. Мило эта идея не понравилась, Он предложил Эшли на время отложить поиски подводной станции и слетать в Австралию, чтобы сравнять с землей чрезмерно развившееся поселение, пока оно не объединилось с космонавтами, однако Эшли отказалась. Потом он услышал, что два представителя от его прошлого дома, Бельведера, тоже примут участие в экспедиции. "Бельведер! - воскликнул он тогда. - Боже, что за дыра!" Он уже давно не вспоминал это место. Это была настоящая тюрьма. По сравнению с Бельведером марсианские колонии, со всей их ограниченностью, были настоящим курортом. По тому, как обстояли дела перед его отлетом на Марс, он понял, что религиозные тупицы, управлявшие Бельведером, собирались затянуть все гайки еще туже. Потом он вспомнил о Карле Глейк. Без особого интереса он погадал о ее дальнейшей судьбе. Так же он подумал, что могло случиться с его "отпрыском"-клоном…

– Продолжай отслеживать сигналы, - сказал он Эшли. - Дай мне знать, если появится что-нибудь интересное. Я пойду в мастерские, и мы с Карлом начнем делать эти сейсмические устройства, после чего немного отдохну, если ты не против.

– Годится, - неохотно согласилась Эшли.

– Привет, дорогая! Я уже дома! - крикнул Мило, с очаровательной улыбкой входя в комнату.

Тира, одетая в длинное белое платье из синтетического шелка, стояла у окна, отвернувшись от входа. Она не повернулась, но он заметил, как напряглись мускулы на ее шее, когда она услышала его голос.

– Что? Никаких радостных песен по поводу моего возвращения? Никакой радости и счастья от того, что властелин твоего сердца опять с тобой?

Тира продолжала молчать и не оборачивалась к нему. Он подошел сзади, взял Тиру за плечи и мягко повернул к себе. Она по-прежнему отказывалась смотреть на него и продолжала разглядывать пол у себя под ногами. Он заметил, что синяк под ее правым глазом начал уменьшаться, и погладил его кончиками пальцев.

– Бедняжка, - мягко оказал Мило.

Потом взял ее за руки и повернул их вверх запястьями. Шрамы на них также побледнели. Около месяца назад она пыталась покончить с собой. Ее спасли, и он сказал, что если она попытается повторить что-нибудь подобное, то он удалит у Шена самый любимый ею орган. А если ее попытка таки увенчается успехом, то он будет сдирать кожу с Шена до его смерти, причем очень медленно. Попыток больше не было.

– Посмотри на меня, - приказал Мило.

Тира подняла к нему лицо. В ее огромных карих глазах был страх. Она напоминала насмерть перепуганную олениху.

– Почему тебе так нравится делать мне больно? - спросила она слабым, затравленным голосом.

Ему доставило удовольствие обдумывать вопрос. "Потому что, - подумал он, - твоя кротость, твоя уязвимость, твоя беспомощность просто провоцируют меня причинить тебе боль". Как это ни странно, но если у зверей, например волков, такие проявления повиновения и смирения, как переворачивание на живот и подставление наиболее уязвимых частей тела - живота или горла - заставляют противника прекратить атаку, то у людей… ну, скажем лучше, у мужчин, любое проявление повиновения часто вызывает прямо-таки обратный эффект. Вслух же Мило сказал: