Джек Вэнс - Часчи. Тшай. Том I

В бешенстве Джад высвободил рапиру, спеша отступить подальше, но Рейт, тяжело дыша и обливаясь потом, продолжал наседать.

Наступая, Рейт нарушил молчание: «Я захватил Пилуну… она тебя отвергла… с отвращением! Убийца… сейчас ты умрешь!»

Джад издал нечленораздельный вопль и бросился в контратаку. Снова Рейт защитился шапкой, снова сжал лезвие рапиры между наушниками. В ответном выпаде он проткнул живот Джада, потерявшего Пилуну. Джад ударил щитом вниз, выбив рапиру из руки Рейта. На мгновение возникла нелепая ситуация: Джад стоял, глядя на Рейта испуганно и укоризненно, лезвие рапиры торчало у него из спины. Джад вырвал из себя рапиру, отбросил ее и двинулся на Рейта, отбежавшего и лихорадочно искавшего брошенный щит. К тому времени, когда Джад замахнулся рапирой, Рейт уже подобрал щит и запустил его, заостренным концом вперед, в лицо Джада. Вершина треугольного щита вонзилась в открытый рот Джада и застряла – щит торчал, как чудовищный металлический язык. Ноги Джада подкосились. Он свалился на землю, его пальцы слабо подергивались.

Часто и хрипло дыша, Рейт бросил шапку с гордой Пилуной в грязь и отошел прислониться к стойке навеса.

В лагере царило безмолвие.

Наконец Траз Онмале сказал: «Вадуз преодолел Пилуну. Теперь эта кокарда блестит ярче. Где судьи? Пусть рассудят Джада!»

Три чародея вышли вперед, бросая мрачные взгляды на новый труп, на вождя, искоса – на Рейта.

«Судите! – грубо приказал Траз Онмале голосом усталого пожилого человека. – Судите справедливо!»

Чародеи советовались, бормоча в сторонке. Выступил старший: «Нам трудно вынести решение. Джад прожил жизнь героя. Он служил Пилуне с отличием».

«Он убил девушку».

«По уважительной причине – она запятнала себя ересью, связавшись с нечистым ублюдком! Любой правоверный сделал бы то же самое!»

«Джад переступил границы своих полномочий. Я приказываю осудить его, как преступника. Возложите Джада на погребальный костер. Когда взойдет Браз, запустите порочный прах в небо».

«Быть посему», – проворчал старший шаман.

Траз Онмале удалился под навес.

Рейт стоял один посреди лагеря. Кочевники собирались беспокойными группами и обменивались короткими фразами, с неприязнью поглядывая на Рейта. Наступал вечер, солнце затмилось нагромождением тяжелых туч. В тучах мелькали фиолетовые проблески молний, доносились ворчливые перекаты грома. Женщины торопливо сновали, закрывая связки корма для скота и кувшины со съедобными стручками. Бойцы занялись наконец делом – стали натягивать привязные петли полотнищ, закрывавших огромные подводы.

Рейт смотрел на труп девушки – о ней, по всей видимости, никто и не думал позаботиться. Оставить тело на всю ночь под дождем и ветром казалось немыслимым. Погребальный костер разгорался, готовый принять останки Джада. Рейт поднял тело девушки, перенес к костру и, не обращая внимания на протесты старух, поддерживавших огонь, уложил в печи, стараясь придать ей по возможности какие-то достоинство и грацию.

Когда упали первые капли дождя, Рейт ушел под отведенный ему вместо жилища складской навес.

Снаружи бушевал ливень. Промокшие женщины соорудили укрытие над костром и продолжали подбрасывать в огонь валежник.

Кто-то появился под навесом – Рейт отошел в тень. Блики костра озарили лицо Траза Онмале, казавшегося хмурым и удрученным: «Рейт Вадуз, где ты?»

Рейт вышел к нему. Увидев нарушителя спокойствия, вождь угрюмо кивнул головой: «С тех пор, как ты появился в племени, все пошло кувырком – раздоры, ропот, убийства! Разведчики говорят, что степь пуста. Пилуна осквернена. Чародеи спорят с Онмале. Кто ты? Почему ты причиняешь столько бед?»

«Я сказал тебе правду, – произнес Рейт. – Я человек с Земли».

«Ересь! – бесстрастно отозвался Траз Онмале. – Люди-кокарды упали с Аза. Так учат чародеи – им лучше знать».

Немного поразмыслив, Рейт ответил: «Когда возникает противоречие представлений, как в этом случае, обычно побеждают идеи, подкрепленные преобладающей силой. Иногда это полезно, иногда вредно. Общество, управляемое кокардами, не кажется мне хорошо устроенным. Изменения могли бы принести пользу. Твоим племенем правят жрецы…»

«Неправда, – твердо прервал его юноша. – Племенем правит Онмале. Я ношу Онмале. Следовательно, моими устами глаголет истина».

«Допустим. Жрецы, однако, достаточно сообразительны, чтобы добиваться своего».

«Чего ты хочешь? Ты хочешь нас уничтожить?»

«Конечно, нет. Я никого не хочу уничтожить – если никто не угрожает моему существованию».

Молодой человек глубоко вздохнул: «Ничего не понимаю. Либо ты лжешь, либо чародеи ошибаются».

«Чародеи ошибаются. История человека на Земле насчитывает десять тысяч лет».

Траз Онмале рассмеялся: «Однажды, еще до тех пор, как мне поручили носить Онмале, племя забрело в руины древнего Карсегуса. Там мы изловили пнумекина. Чародеи пытали его, надеясь добыть знания, но пнумекин открывал рот только для того, чтобы проклинать каждую минуту пятидесяти двух тысяч лет, проведенных людьми на Тшае… Пятьдесят две тысячи лет больше твоих десяти. Странно, не правда ли?»

«Действительно, странно».

Юноша взглянул в ночное небо, где ветер нес обрывки листьев и травы. «Я наблюдал за лунами, – сообщил он тихо и неуверенно. – Чародеи тоже следят за ними. Знамения тревожны. По-видимому, скоро наступит совпадение лун. Если Аз окажется впереди, все хорошо. Если его заслонит Браз, кто-то другой получит кокарду Онмале».

«А ты?»

«Моя судьба – нести мудрость Онмале на небеса и оттуда наводить порядок в мире». С этими словами Траз Онмале удалился из-под навеса.

Буря грохотала над степью всю ночь, весь следующий день и еще одну ночь. Рассвет второго дня обещал ясную, ветреную погоду. Разведчики, как всегда, разъехались поутру, но вернулись впопыхах уже к полудню. Племя немедленно развило бурную деятельность. Полотнища укрытий свернули, навесы спешно разобрали и связали в узлы. Женщины грузили тюки на подводы. Бойцы натирали маслом двуногих скакунов, закидывали седла, крепили поводья на чувствительных передних щупальцах. Рейт подошел к Тразу Онмале: «Что происходит?»

«Наконец идет караван – с востока. Мы нападем с берегов Айобы. Ты, Вадуз, если отправишься с нами, имеешь право на долю добычи».

Юноша приказал подать скакуна. Рейт с крайним недоверием взобрался на дурно пахнущую скотину. Двуногий скакун рванулся под непривычным седоком, вскидывая шишкообразный короткий хвост. Пытаясь удержаться, Рейт дернул за поводья. Скакун запрыгал по степи, то прижимаясь к земле, то подскакивая. Рейт держался мертвой хваткой. За спиной раздался взрыв глумливого хохота и свиста – специалисты наслаждались беспомощными потугами новичка.