Елена Фонина - Семь «самураев» фантастики. Новый формат – 1. Независимый межавторский сборник рассказов

Эрик ждал в тёмной аллее за цирком, ёжась от холода и растирая замёрзшие ладони. При виде напарника он улыбнулся многозначительно и покровительственно, дав понять, что прекрасно осведомлён о похождениях друга, но никому и слова не скажет.

– Погнали, – скомандовал Брант, проигнорировав ехидную ухмылку на лице молодого человека. Эрик активировал сигнальный маячок на своём коммуникаторе, и через секунду аллея опустела.

Напарники вернулись в будущее, прямо в брюхо Маат. Машина времени представляла собой гигантскую, захороненную в пустыне сферу, в которой жили и работали две сотни человек. Реактор, генерировавший энергию для путешествий во времени и отделённый от остальных помещений прозрачной стеной, пронизывал её насквозь подобно оси. За пять лет никому не удалось проникнуть за этот барьер, а страх нарушить работу системы перед лицом полного уничтожения человечества помешал прибегнуть к радикальным мерам вроде взрывчатки.

Бранта и Эрика встречала женщина лет пятидесяти: она приветствовала их сдержанным кивком и пригласила пройти в переговорную – планёрка начиналась через несколько минут. В переговорной уже собрались все оперативники, аналитики и члены проектной группы. Судя по их уставшему, отрешённому виду, последние вылазки не принесли особых результатов. Брант пробежал взглядом по знакомым лицам и для верности пересчитал присутствующих – кого-то не хватало.

– Итак, по результатам последнего спринта семь из восьми поставленных задач закрыты успешно. Нам удалось отодвинуть начало войны на полгода по сравнению с последней веткой истории. Но ядерная бомбардировка по Европе, Америке и Азии началась на полтора месяца раньше. Число жертв существенно не изменилось, – монотонно зачитывал отчёт председатель проектной группы. – Вероятностная кривая признана не перспективной, будем просчитывать другие варианты…

– А где Олаф? – Брант поднял руку, чтобы привлечь внимание, будто одного его голоса в напряжённой, выжидательной тишине было недостаточно.

– Олаф нарушил протокол безопасности и пытался проникнуть в ставку главнокомандующего будущего восточноазиатского фронта. Хотел предупредить его о Третьей мировой и просить о помощи, – увидев немой вопрос в глазах присутствовавших, спикер добавил: – Олаф убит охраной генерала.

Бранта задело, что восьмая, невыполненная задача и смерть соратника из уст председателя звучали как сухие, обезличенные факты. Будто не стояло за ними отчаяние человека, пытавшегося изменить будущее напролом, раскрыв себя и нарушив, тем самым, одно из главных правил работы с Маат. Только в научно-фантастических романах взмах крыльев хрупкой бабочки в прошлом рождал бурю в будущем, на самом деле история оказалась неповоротливым, неподъемным колоссом, сдвинуть которого с проторенной однажды дороги не удавалось до сих пор. Они пытались снова и снова, точечно исправляя ход событий. Заменили президентов трёх стран, сыгравших ключевую роль в грядущем противостоянии, предотвратили дюжину терактов, несколько громких убийств и погасили на корню не один десяток назревавших конфликтов. Но итог всегда был один: ядерная Третья мировая война, массовое применение биологического оружия, уничтожение всех крупных городов – конец человеческой цивилизации.

Речь председателя о проработке новой вероятностной кривой и расписании вылазок бессмысленным потоком обтекала сознание Бранта. Мужчина не любил пустые разговоры, поэтому решил прогуляться по станции. Ноги сами принесли его к реактору: за прозрачной стеной вздымались, потрескивая, вихри неизвестной человечеству энергии – словно кровь пульсировала в артериях машины времени. Воспоминания захлестнули Бранта: как всё начиналось, сколько труда и сил было вложено, и как надежды пошли прахом, хотя до сих пор ни у кого не хватило духу признать это.

Пять лет назад, в Египте, Маат обнаружили люди, искавшие наименее пострадавшие от радиации и ядовитых осадков территории – пустыни, глухие леса, заповедные места. Незадолго до их прихода мощная песчаная буря в окрестностях Карнакского храма обнажила вход в тоннель, уходивший глубоко под землю. На глубине в несколько десятков метров первооткрыватели нашли обширные пустые помещения, стержневой реактор и приборную панель, покрытую иероглифами наподобие египетских. Расшифровать их не составило труда: перед людьми была машина времени, спрятанная здесь тысячи лет назад неизвестной цивилизацией, намного превосходившей по развитию человеческую. Люди не знали, были то демиурги, создавшие разумную жизнь на Земле, или благодетели, обучившие древних египтян астрономии, медицине, математике и другим наукам. Очевидным казалось только одно: машину времени оставили здесь в качестве второго шанса, предвидя закат человечества. Эту версию подтверждала свинцовая облицовка корпуса и внутренних помещений – кем бы ни были её создатели, они знали о последствиях ядерной войны и позаботились о безопасном укрытии для людей.

Понять принцип работы Маат и отправить первого человека в прошлое оказалось сложнее, чем расшифровать письмена на панели управления – на это ушло почти два года. За это время люди превратили чрево машины в исследовательскую станцию, ежедневно передавая свои координаты по всем частотам. Они искали добровольцев-оперативников, учёных и аналитиков, которые помогут разработать план по изменению прошлого. Ещё сложнее оказалось найти хронику событий, чтобы восстановить ход истории: Всемирная сеть была мертва, все централизованные хранилища данных уничтожены. Достоверные письменные свидетельства попадались редко, оставались только автономные цифровые носители – персональные компьютеры, телефоны и другие источники обрывочных сведений.

Брант попал сюда через два года после начала исследований, став одним из первых добровольцев. Проектная группа была лишена роскоши планировать длительные эксперименты и тщательно анализировать результаты: от человечества остались разрозненные горстки выживших, сигналы от которых поступали из разных концов света и неизбежно затухали. В окрестностях разрушенного Луксора не уцелело ни одной крысы или другого животного, пригодного для опытов. С каждым месяцем находить провизию, топливо и предметы первой необходимости становилось всё труднее. Поэтому для добровольцев, ставших впоследствии оперативниками, выработали простой свод правил, нарушение которых в теории могло привести к фатальным последствиям, а проверять теорию на практике никто не горел желанием.

В прошлом запрещалось проводить операции поблизости от всех обитателей станции и членов их семей. Не разрешалось без острой необходимости разговаривать с местными жителями, влиять на их судьбу и тем более рассказывать о будущем. Категорически запрещалось вмешиваться в событие более одного раза или пересекаться с самим собой в прошлом. Ещё одно условие, выжженное на стене в одном из помещений Маат как иероглиф числа 49, открыли экспериментальным путём: те, кто путешествовал больше чем на сорок девять лет назад, оставались в прошлом навсегда. Некоторые считали именно это загадочное и объективно бессмысленное ограничение причиной неудач проектной группы и поговаривали, что корни Третьей мировой войны следует искать в более далёком прошлом.