Али Абев - Миссия сдвига на Фа#

– И лишил при этом памяти о содеянном.

– Но к тебе же, она каким-то образом вернулась!

– Да уж, Арнольд Шварценеггер в боевике «Вспомнить всё»! – рассмеялся Константин. – Знаешь, я вот что думаю, а что если и впрямь на Земле мы срок мотаем из-за былых непомерных амбиций. И по мере приближения освобождения память начинает обретать свой космический масштаб.

– Ну, ещё шажок, давай Костя! – Станиславский умоляюще смотрел из своего эфирного убежища на скрипящего извилинами перед женой ученика. – Что нужно для восстановления такой памяти, ну же?

– И для её восстановления нужна… собака. Вот поэтому я и хожу с Ермаком в поля. Вот.

– Начал за здравие, – кончил за упокой! Почему «поэтому»? Причём здесь собака? Что ты плетёшь? – Ирина возмущённо сдвинула брови.

– Честно? – Сам не знаю. – Костя сник и обречённо уставился в пустоту.

– Что, профессор, сегодня, похоже, наш Полуэкт ибн Полуэктович, так и не сложил логический пазл из осколков склеротической памяти второго внимания? – Всеволод состроил саркастическую гримасу.

– Я же говорю: «Маловато энергии!» Но, мысль мою про собаку он воспринял, хотя и не в состоянии её объяснить, увязав собаку с энергией, а энергию – с космической памятью. И это уже «гуд»!

– Ах, Константин Сергеевич! Всё бы вам генеральную линию действия везде выстраивать! Всё разжевывать, да по полочкам раскладывать, доводя до безусловных рефлексов. Нет, Константин ошибся. Вы – не Станиславский. Вы – Павлов!

– Уж чья бы корова мычала, а твоя, Сева, сегодня лучше б молчала! – не глядя на собеседника, проговорил Алексеев.

– «Давай, шибанём его красного петуха из тела, потом назад подтянем!» Это чьи слова были?

Станиславский возмущённо сжал губы бантиком и продолжал:

– Шибанули! !! Аж, на шестьдесят пять миллионов лет назад Костин дубль ушёл во времени! Да Снопов умереть мог на счёт раз по возвращении! Энергия у эфирного дубля после хождения на миллионы лет вспять – сумасшедшая, а энергетика у его астрального тела – никакая! Маловато её. Я тебе уже этой фразой плешь проел. А ты всё равно за своё. Что было бы, если бы мы вовремя её не уравняли?

– Удар током и кирдык.

– Именно.

– Ну, а мы на что? Не умер же… Хвала Господу!

Всеволод вздохнул и перекрестился.

– Не умер! Смотри, будем, потом, с его циррозом печени носиться.

– Может стереть про марсиан-то?

– Поздно, он уже жене наплёл. Теперь, уж, пусть всё остается как есть, не то точно в психушку загремит!

Костю рвало сутки. Ирина успела уехать с дачи до того момента, как наступил кризис, и не знала о творившемся с мужем кошмаре. Рядом с измученным хозяином сидел только верный бурый кавказец. Пес временами поскуливал и облизывал потное лицо лежащего Константина.

«Господи, чем я так подсадил печенку? Вроде, ничего жирного не ел, спиртного не пил, холецистит, что ли, обострился?»

Мысли путались у Кости в гудящей от поднявшегося давления голове.

«Эссенциале» надо срочно выпить. Иначе – хана!»

Два незримых стража грустно наблюдали за реакцией тела ученика на сдвиг в правую сторону фокуса светимости, именуемого осознанием.

– Вроде, выдюжил, – промолвил Всеволод, созерцая, как солнечный зайчик прошёл по волокну ауры точку своей изначальной фиксации. Со стороны это напоминало смещение света в волокнах звёздчатого сапфира кабашон-ной огранки.

– Смотри, фокус сейчас маятником пойдёт в левую область – селезёночный центр!

Станиславский неотрывно глядел на движущийся блик, воздействуя на него энергией намерения, излучаемой центрами глаз.

– Не дай ему проскочить спираль чхайи! Надо тормозить! Накладывай проекцию левой руки на линга-шариру! Стоп! Стоп, говорю! Задействуй линзу силы барбоса! Поймали! Ф-у-у-у!

– Как говорил колчаковский пулемётчик, стреляя с крутого берега Урал реки: «Извини, Василий Иванович, но у меня хрен проскочишь!»

Всеволод убрал незримую руку с левого бока Кости и энергично растёр ладони.

– Не переживайте, профессор, всё в ажуре!

– Теперь кольцевая сама удержит. Добро пожаловать в белую область Луны, Костя!

Впав в дремоту, Константин услышал голоса На-гвалей. Через мгновение он рассматривал со стороны, как дон Хулиан и профессор Станиславский колдовали над его распростёртым телом.

Мир чёрного космического неба осветился огромным приближающимся серпом Луны, с растущими оспинами кратеров. Константин понял, что он опять, как в видении о Марсе, является странствующим наблюдателем. Картины прошлого Царицы Ночи стали разворачиваться перед его взором.

После столкновения с Марсом, глобус Фаэтона не рассыпался на куски, как то воспринял в предыдущем своем видении Константин. От ужасного удара, и с его поверхности, и с поверхности Марса в космическое пространство поднялись тысячи огромных глыб, впоследствии усеявших Марс многочисленными кратерами. Это было то самое скальпирование северного полушария Марса, лишившее планету не только части скальных пород, но и источника магнитосферы в ядре, над причиной которого теперь гадают ученые. Под воздействием чудовищного давления жидкий металл ядра затвердел.

Ангел Бледен – Фаэтон-Танатос, хоть и изрядно ощипанный, всё же, уцелел. Претерпев резкое торможение при столкновении с Марсом, он выпал из плоскости орбиты вторгнувшегося в Солнечную систему гиганта и по вытянутому эллипсу направился в сторону Солнца.

Дубль Константина поспешил следом за ним и переместился ближе к светилу.

После пролёта на минимальном расстоянии мимо Гелиоса, огненно-рыжая блудница зацепила Меркурий. Затем, поднырнув под плоскость орбиты Венеры, она, касательным ударом снизу-вверх, перевернула волчок Царицы Утра «вверх тормашками» и устремилась назад, в сторону Марса. Но, незримая сеть гравитации заарканила планету-беглянку и подтащила к Земле.

Глядя на затеянную в Солнечной системе пылающим Фаэтоном игру в бильярд, Константин вспомнил «памятку» будущим космонавтам, написанную мелом над входом в аудиторию, где читались лекции по космической баллистике: «Мужики, если откажут двигатели торможения, то высовывайте в иллюминатор ноги и тормозите лаптёй!» Видимо, пилотировавший Фаэтон экипаж прекрасно знал эту шутку, цепляя по пути всё, что только можно, – лишь бы остаться в Солнечной системе.

Два небесных тела – Земля и Фаэтон – начали вращаться вокруг общего центра масс. Атмосфера и вода остались у сильнейшего. Прилетевшие следом за Фаэтоном обломки атаковали поверхность Земли, окончательно стирая с её лица динозавров. Часть избежавших столкновения с планетой астероидов ушла по эллиптической орбите в космическое пространство, формируя, в дальнейшем, поток Таурид.