Дмитрий Вечер - Мы просто снимся бешеной собаке 2

– Ну… Почти. Он станет частью Чистого Разума.

– Охренеть… А ты не врешь?

– Я тебе когда-нибудь врал?

– Пока нет. Но начать никогда не поздно.

– Дура… У тебя же двадцать первый дан кун-шу! Вот и проверь.

Патрик был прав… Я могла войти в «нирвану» и прочитать его мысли. Но сутки еще не прошли. «Нирвана» не восстановилась. Ладно… Потом проверю… Зачем ему врать? Это не дядя Саня… Вечный гонщик, который однажды чуть меня не загнал монахам за мешок алмазов. Патрик был зомбо-хиппи. И в принципе почти не врал. Он носил на пузе татуировку «Peace & Love», тащился от группы «Лед Зеппелин»… И отказывался есть людей.

– Что ты предлагаешь, Пат?

– Мы полетим на Планету Z, найдем идеальный спирт и отправим Борма к родным… В Чистый Разум! Это лучше, чем гнить в земле.

– Не думаю, что он заслуживает меньшего.

– Он спас галактику и гребаных БОГов. Он заслуживает всего, поверь…

– Ты прав, рыжий… Ты чертовски прав.

Я открываю глаза. Факин шит… Какой волшебный сон! Поцелуй богини звездного кун-шу. Аннигиляция мира БОГов… Что может быть лучше? Для разгона крови по венам. Жаль, что это был всего лишь сон. Добро пожаловать в реальный мир, Эрм… 2008-й год от рождества Христова. 17-й год Эры ГКЧП. Жизнь под чутким руководством Генерального. Лучшего друга граждан СССР. Великой и обожаемой Родины… Мой батя служил в Ленинграде. И влюбился в Эрмитаж. Так беспросветно, что даже сына назвал Эрмитажем. Сыном был конечно я. Эрмитаж Михайлович 33 969-XZ. Это раньше все были Ивановы, Пушкины. А сейчас – 33 969-XZ. Такие дела…

В окно деревянной избушки пробивается утренний луч. Бабуля встала до рассвета. Как всегда… Растопила печь и напекла обалденных пирогов. На столе, накрытый марлей, глиняный кувшин парного молока. Запах вареной кукурузы разносится по дому. Бабка моя еще старой закваски. Любит с утра зарядить велосипед и сгонять на колхозное поле. Натырить свежих початков. Доиграется когда-нибудь… Надо бы донести на нее в комитет. Да рука не поднимается… Родная кровь. Сама помрет… Наверное… Может быть. Лет ей уже под стольник, а до сих пор как огурец. Самогонку гонит… Кукурузу ворует у страны. Полный набор пассионарной русско-украинской бабки.

Черниговская область. Новгород-Северский район. Село Пушкари… Население – пятьсот человек. И я один из них… Член областного Комитета Ликвидации. Мы ловим шпионов и врагов народа. Приезжаем к ним, зачитываем приговор… Дальше зависит от статьи. Мы можем арестовать преступника или пристрелить на месте. Приговор выносит Генеральный, мы его проводим в жизнь. Нас пятеро… Координатор, три исполнителя и водитель, то есть я. Координатор составляет списки на основе общего потока доносов, отправляет их в центр на утверждение и зачитывает жертве приговор. Исполнители, понятно, исполняют… Ну а я развожу их всех по адресам. Доносы идут, система пашет, враги идут на зону или умирают, и честные люди спокойно спят в своих постельках… Чтобы встать пораньше и отправить донос на ближнего своего. Пока он не отправил донос на тебя.

И все бы хорошо… Если бы не странная девушка Сакура. Возникшая из ниоткуда… Сижу я как-то раз под вечер на крыльце. Ем пирожки, запиваю чаем. На улице дождь как из ведра. Молнии сверкают… А мне хорошо… Бабулины пирожки самые вкусные в мире. Молодец я все-таки… Что не сдал ее в комитет… Кто бы меня сейчас пирожками кормил? Наверное… Никто. Вдруг прямо в землю посреди двора долбит зеленая молния. Электричество во всей деревне вырубается к чертям. Собака Пальма бешенно лает, пытаясь сорваться с цепи и наброситься на что-то белое, лежащее в грязи. Я подбегаю и вижу, что это обалденно прекрасная девушка в белой коже. Без сознания… Зеленые искорки все еще снуют по телу и исчезают в ее роскошных темных волосах. Я поднимаю красавицу на руки и несу ее в дом. Она открывает глаза… Очаровательные ямочки играют на щеках. «Здравствуй… Я Сакура… А ты…» Она вырубается. Очень приятно, Эрм… Сакура проспала двое суток. А собака окончательно взбесилась. Ветеринар приехал, сделал уколы и усыпил ее. Уехал, а она не сдохла. И не проснулась. Так и спит до сих пор.

– Вставай, касатик! – бабуля увидела, что я лежу с открытыми глазами и принялась хлопотать у стола. – Отведай молодых початочков.

Она поставила на скатерть глиняный горшок с дымящейся кукурузой. Открылась дверь, и в комнату как черно-белый лебедь вплыла Сакура. Белым у нее был сарафан, подаренный бабулей. А черными – шикарные распущенные волосы ниже плеч. Ее лежанка была на печи… Но я ни разу не видел, как она спит. Странные они какие-то… Прищельцы хрен знает откуда. Насчет своего появления в нашем мире Сакура выражалась туманно: «Понимаешь… Я из другой Вселенной. Больше ничего не помню.» Сакура была чудная. Сильная как буйвол… Работала за пятерых… Бабка тащилась от нее без меры! И вряд ли скажешь, что такая силища в миниатюрном женском теле. Сакура жгла… Стога метала полностью. Одним броском… У нее вилы в руках ломались, а ей хоть бы что. Кобылу на плече таскала как перо. На танцах пьяных разнимала… Взмах ноги – и чувак проламывает стену, оставляя четкий силуэт. Потом валяется с перебитыми костями в больничке и рассказывает: «Вот такие у нас бабы в Пушкарях! Один удар – и я ушел.»

Сакура садится за стол и берет из горшка початок. Безумно горячий, только что из печи… А ей плевать… Она горящие поленья ворочает без кочерги. И хоть бы раз обожглась! Всю проводку в доме голыми руками починила. Ее током долбит, а она угорает… Черте что творится в этом мире. Бухает Сакура по жести… Самогон литрами хлещет… Надирается в дрова. И вся такая счастливая до жути! Пьяная в ноль, а координация – сто процентов. Как говорится – хрен повалишь! На ногах стоит как статуя Генерального… Как все его сто тысяч статуй… Из двустволки пугалу за километр голову сносит. Даже по большой халве. Ну может, не за километр… Просто бабкино ружье на столько не бьет. Но если б било – всадила бы прямо в башку стопудов! Она поворачивается ко мне и улыбается… Хитрые ямочки играют на щеках.

– Ну что, Эрм… На рыбалку едем? Сети уже просохли с прошлого раза. Мне такие места показали! Рыба сама в лодку прыгает.

– Сакура, блин… Я член Комитета! Это статья… Браконьерство в особо крупных… По-хорошему, я должен сейчас пойти тебя и сдать.

– Ну ты же не спалишь свою Сакуру! Мы же с тобой друзья… Бабулю пожалей… Кто ей на старости лет стаканчик самогона поднесет? Внучок-то весь в разъездах… Врагов народа мочит.

– Я водила! Я на шухере стою… Моя совесть чиста.

– Ну да… Я и забыла! Ты же у нас чистый ангел… Нимб протри и давай за стол! А то я с голодухи за себя не отвечаю… Могу одна все умять.

Это была чистая правда. Сакура могла не есть неделю. А потом обожраться за пятерых. И хоть бы капля жира появилась на ее манящих бедрах… Не дождетесь, суки! Фигурка у нее была отпад. Хоть сейчас в модели… Я сгонял на улицу, умылся и присоединился к утренней трапезе. Все было так мощно и клево. Ничто не предвещало беды. Вдруг… На улице скрипнула калитка… Послышались торопливые шаги множества ног. Как будто целая куча сапог прошуршала по утренней росе. Я приподнялся с лавки и глянул в окно… Охренеть! Это мои друзья из Комитета Ликвидации. Братья Шон и Пен, застенчивый прапорщик Вася и координатор Сонечка. Фамилии у них состояли из цифр, как и у меня. Поэтому называть их даже мысленно большого смысла не было. У каждого гражданина страны на левом запястье мерцала черная татуировка-штрихкод. Она заменяла паспорт и личное досье. И как-то мы привыкли звать друг друга по именам. Потому что запомнить все эти тупые цифры мог только гений математики.