Андрей Епаня - Наследие ратонгов. Артист

*******

Четвёртое лякибутное яблоко съел два дня назад, когда вышли из леса на эту холмистую, фиолетово-сиреневую равнину покрытую густой травой по колено. До гор осталось, наверное, столько же, сколько уже прошли.

Сейчас сидим у крутого холма, и едим белые корешки напоминающие морковь. Малика знает много корнеплодов, в общем, еды хватает. А когда хочется хорошего куска мяса, моя девочка приносит каких-то тушканчиков, или сусликов, и так их зажаривает на маленьком костерке, да ещё разными травами приправляет, что пальчики оближешь! Что я и делаю с большим удовольствием!

Наше общение перешло на новый уровень: где жестами, где словами, а где взглядами, вполне сносно общаемся. И сейчас вот, поев, утолив голод и жажду, сидим и рисуем на синей глиняной проплешине. Рисунки очень помогают, так лучше и точнее понимаем друг друга. Из этих разговоров с Маликой, составил вполне понятную картинку, и как-то успокоился, а-то волновался чего-то, тревожился. На самом деле всё просто!

Фиолетово-синий, чем-то похожий на подводный мир, называется – Мана-Тара. Что означает, пока не знаю. По жестам подружки, что-то боооольшоееее! Идём мы к месту Атрана-Мата. То ли горы так называются, то ли город! Разберёмся, по – ходу действия.

Отношения у нас, не смотря на разный цвет кожи, самые романтические! Каких только корнеплодов не перепробовал: от сырой картошки, до репки! И ни одного фермера вокруг. Вода сносная, но жестковатая, железа, наверное, много. В общем, быстро адаптируюсь к этому летнему сезону. В ботинках жарится устал и теперь иду босиком. Малика одобрила такое решение поцелуем в губы! После чего немного задержались среди высоких цветов, чем-то напоминающих лотосы на высокой ножке. Правда, сначала камень кинул, вдруг цветы хищные…

Не знаю, что со мной происходит? Рядом с этой синекожей брюнеткой чувствую себя… да чего кривить, счастливым себя чувствую! Пусть не совсем точно понимаем друг друга словами, но в поцелуях и любовных играх, мы – одно целое!

Малика не кокетка, не строит из себя фифу. Она вот, здесь и сейчас. При этом женственна, грациозна, и без всякого пафоса. Нет, я не влюбился! Взрослый уже…

Есть в Малике что-то, чего в прежних подружках не встречал. Она не притворяется, у неё своё «Я». Бывает злится, потом дуется, как мышь на крупу, но не долго, и вот, снова целуемся! А предохранятся… Малика сказала:

– Лакитана ту сарос! – мол, всё норм!

Думаю, это означает, что можно и не предохранятся. В общем-то, моя Афродита всё отлично понимает! Так что – рай!

*******

Черчу на земле свой пятиэтажный дом складным ножом Малики. Внезапно резкий удар подбросил правую руку, а из бицепса наполовину высунулась чёрная стрела, следом хлынула острая боль! Вскрикнув, упал на левый бок, держась за простреленную руку, удивлённо и испуганно посмотрел на вершину крутого холма.

Около десятка лысых «индейцев», раскрашенных чёрно-красными ритуальными рисунками, наслаждаются моей болью. Синекожий воин простреливший руку довольно заржал. Вожак, с золотым кольцом в носу, скомандовал, и из толпы вышел рослый воин с длинным луком. Сходу натянув тетиву – выстрелил! Адская боль обожгла левую ногу пригвоздив стрелой к земле! Я заорал, в глазах потемнело. На вершине раздался победный рёв! Сквозь туман услышал плачущий голос Малики:

– Адрей калам! Нуарай калам! Тудух, тудух нуарай!

Дрожащей рукой достал из кармана трамп.

Наверху третий «индеец» натянул стрелу! Время замедлилось! Хищно скалясь, блестя чёрным кольцом в носу, дикарь потянул тетиву к уху. Острый наконечник уставился мне в лицо! Пуск – красная полоска!

«Пожалуйста никого не убивайте! Только в самом крайнем случае!» – прозвучал в ушах нежный голос Адель.

Красный луч упёрся в вершину холма, хлопок-ВЗРЫВ!!! На меня посыпались комья земли и новая боль! Успел выстрелить гад! Слёзы выступили на глазах! Правая рука и обе ноги прострелены!

Со стороны дымящейся воронки, с посиневшим лезвием ножа, прибежала Малика. Срезав наконечники, осторожно и резко вытащила из меня огромные занозы-стрелы, и приложив синие лопухи, стала быстро бинтовать раны разорванной фирменной рубашкой. Я мужественно терплю, но матерюсь как никогда в жизни!

– Ляки-бута нан ту хол! Адрей, Ляки-бута нан ту хол! – шепчет Малика.

– Да где мы здесь возьмём Ляки-буту? А! Блин! Как же, нахрен, больно!!!

Неожиданно и сильно ощутил быстрое движение в теле. Нечто упругое осторожно двигается от рёбер левого бока к правой руке. Пройдя по пузу, маленький «карандашик» под кожей остановился у обильно кровоточащей раны. Я с удивлением посмотрел на Малику:

– Ляки-бууутааа! – торжественно воспела богиня!

В икре правой ноги шевельнулся второй «карандашик» веточки Ляки-буты и направился к простреленному бедру.

Через минуту над полем боя раздалось мужественное ржание, к которому присоединилась колокольчиками не сдерживаемая девичья радость Малики!

Регенерация в теле происходит быстрее чем в первый раз. Видимо, Ляки-бута взяла ответственность за сохранность моего тела и бережёт точно так же, как и свои плоды! Это радует! Так бы помер давно… Очень надеюсь, что не пущу корни и не обрасту шипастыми ветками! Тьфу ты! Стёрто! Стёрто! Стёрто! Мозг такая штука, негатив ярче запоминает, чем хорошее. Поэтому нужна утилита, чистилка, вроде «стёрто, стёрто, стёрто!», и тогда, всякая хрень – особенно та, которую очень боишься, или не хочешь, чтобы сбылась – стирается.

Через пятнадцать минут, слегка прихрамывая, поднялся на холм. Диаметр воронки впечатляет – метра три, и глубиной – около двух… Мощь трампа удивляет, терзает ощущение, что оружие само выбирает мощность заряда… Это пока догадка. Проверю, как-нибудь… Местность экстремальная. Не только звери, но и хищные двуногие, которых и людьми-то назвать трудно, тоже грозят смертельной опасностью.

Взрыв раскидал моих палачей в разные стороны. Метрах в десяти нашёл три трупа со сломанными, неестественно вывернутыми руками и ногами, один видимо пытался уползти… Но кто-то, не будем показывать пальцем, воткнул нож в грудь, и оборвал мучения бедолаги… не думаю, что из гуманных соображений.

Стаскивая труп в воронку, посмотрел на Малику, наблюдающую за мной на краю ямы. Подруга смотрит как ярая фанатка на поп-звезду, видимо думает что выполняю священный ритуал… Хотя, так оно и есть, разве не ритуал: сбросить трупы врагов в одну могилу.

Всё это вновь показалось сном. Никак не верится: только что орал от боли истекая кровью, и вот, как ни в чём ни бывало складываю трупы в одну могилу. И как будто это не я, а другой человек. А я, наблюдаю со стороны эту страшную сказку… с синими мертвяками.

Рядом с Маликой увидел уцелевший лук и колчан со стрелами к нему. Боевой комплект дикаря дополняют: две фляги, три больших ножа, один складной, плюс овальная заплечная сумка из серой кожи, и мокасины под мой размер.