Степан Матросов - Сейги. Ассимиляция

Но вернемся к тяге человечества к получению знаний. Именно эта его грань как существа заставила человека в определенный момент создать книгу, собрав в ней все то, что он знал на данный момент. Озадачившись вопросом того, как передать собственные знания потомкам. Из поколения в поколение книги передавались от отца к сыну, от матери к дочери. Библиотеки появились позднее.

Их называли книжными хранилищами. Сейфом, в котором хранятся знания уже не одного человека, а целой группы людей. Целой эпохи, не оставившей заметного следа в жизни всей расы, но оставившей вклад в книгах. В произведениях искусства. В накопленных и готовых к последующему использованию и разнообразной трактовке знаниях.

Умения человечества, накопленные за многие века знания, память людей – все это хранят библиотеки на пожелтевших страницах своих книг. Беря в руки любую из них, мы прикасаемся не к бумаге, нет. Мы прикасаемся к целой истории. Истории государства. Истории народа. Истории семьи. Истории, наконец, отдельно взятого человека. Частица каждого, кто прикасался к этой книге, кто писал ее, кто делал тот или иной вклад, хранится на ее страницах.

Потому нет ничего удивительного в том, что человечество всегда подсознательно стремилось к получению и накоплению знаний. А после событий, произошедших около двадцати лет назад, и не только человечество…

Девушка лет двадцати трех – двадцати пяти сидела на деревянном стуле, прислонившись спиной к пыльному стеллажу с книгами, бывшему в три раза больше нее в высоту. Возможность интеллектуального развития всегда была отличительной чертой колонии, в которой она жила, однако немногие замечали всю красоту библиотеки, в которой она предпочитала проводить все свое свободное время, намереваясь вскоре устроиться сюда работать. Люди так помешались на военных действиях и желании защитить себя и своих близких, что совсем забыли, что войны выигрываются не только с помощью силы и большой численности армии. Войны выигрывают те, кто знает историю своего народа. Те, кто способен учиться на ошибках своих предшественников и разрабатывать тактику, учитывающую эти ошибки. Учитывающую сильные и слабые стороны противника, которые также можно проследить, прочитав записи о том, как велись его предыдущие войны.

Однако ей, девушке, носящей очки, с черными как смола волосами, одетой в ярко-красное, словно кровавое, платье, война не была столь интересна. Книги представляли для нее совсем другой интерес – она читала, читала, читала каждый день, не останавливаясь ни на секунду. Жанр, рейтинг, количество страниц, сюжет – все это было ей безразлично. Она читала всё, что только могла, чувствуя, как после прочтения каждой книги по ее жилам растекается наслаждение. Наслаждение, которое рано или поздно привело бы ее к заветной цели.

– Скажи, вернешься ли ко мне, под древом затаясь, или покинул навсегда? Скажи, скажи мне, князь! – нараспев произнесла девушка, процитировав, видимо, средневековую пьесу, которую только что дочитала. Поднявшись на ноги, она стряхнула со своего платья книжную пыль и тут же с удовольствием сделала глубокий вдох – ей, стоило это признать, вопреки многочисленным людям, имеющим аллергию на подобный несомненный минус библиотек, нравился подобный запах, отдававший чем-то… древним и загадочным – и, поднявшись по стремянке к самой верхней полке стеллажа, поставила книжку на место.

Что ж, «программа минимум», как говорилось когда-то в стране, расположенной на евразийском континенте, имеющей довольно богатую, отраженную во множестве книг, историю, была выполнена. Еще один стеллаж необъятной библиотеки был прочитан.

Их было двое. Он, носивший некогда являвшееся русским имя, двадцатидвухлетний парень в легком защитном костюме, ожидающий приказа от своего непосредственного начальства, и его собеседник – прозрачный человек лет сорока-сорока пяти, с задумчивым выражением лица смотрящий на своего воспитанника. Видно было, что мужчина колеблется и никак не может принять решение.

– Наставник? – переспросил уже, казалось, в третий раз Элиас, сделав шаг по направлению к голограмме сидящего в кресле мужчины. Голограммы, иллюзии, общение через встроенные в костюм средства связи – человек по имени Данк Эрстел был готов на всё, чтобы не допустить своей личной встречи с юношей, помогавшим ему.

Порой это вызывало у последнего вопрос – а существует ли его наставник на самом деле, и не является ли он искусственным интеллектом, подобным тем андроидам, против которых они вели бой? Такие мысли, впрочем, отбрасывались далеко в глубины сознания каждый раз, как Элиасу приходилось встретиться с трейтом один-на-один – без помощи, поддержки и подсказок наставника Эрстела он бы уже давно был трупом. Все же защитный костюм его, хоть и казался приспособленным для ведения боевых действий, был изобретен еще в спокойные времена, до Глобальной Катастрофы, что, конечно, накладывало на него своеобразный отпечаток морального устаревания – к бою с трейтом он попросту не был приспособлен, и исход поединка обычно решала хитрость и правильная тактика. Такому стилю боя учил его Данк, даже не имея в ближайших планах намерения снабдить парня костюмом получше.

Мужчина с кудрявыми каштановыми волосами не ответил. Его голограмма была похожа на зависшее по какой-то причине изображение – недвижимое, не производящее каких-либо действий – лишь продолжавшее задумчиво смотреть на находящегося в помещении юношу.

Видя, что вряд ли (в очередной раз!) добьется ответа от наставника, Элиас собирался удалиться в свою комнату, но едва его тело совершило поворот на 180 градусов, и взору Эрстела предстала спина воспитанника, он услышал его голос.

– Останься.

Юноша резко обернулся.

– Зачем?! Пока вы не решили, что хотите мне сказать, я не вижу смысла здесь находиться! У меня еще масса работы по дому, так какого же…

Эти слова были чистейшей правдой. В отличие от его «собратьев» по целям – Сейгов – о которых он пока что не имел ни малейшего понятия, жил он не в специализированном тренировочном центре. Да и какой тут центр… колония все ресурсы направляла на военную подготовку и развитие, при этом не уделяя никакого внимания развитию технологий как таковому. Северная колония грезила стать самой вооруженной и самой подготовленной к вторжению любого противника – вот только забывала, что главная сила заключается не в количестве произведенного оружия.

Местом контакта с наставником для Элиаса была его собственная комната, посещаемая сестрой, работавшей сверхурочно и почти не бывавшей дома, лишь в моменты одиночества. Таким образом, помещение служило попросту прекрасным убежищем для незаметного проникновения сюда его истинного хозяина – и при всей секретности своих действий парень все равно рвался помочь своей сестре по дому. Незримо, в мелочах, но помочь. Он даже не знал, замечает ли она эти мелочи, возвращаясь домой уже поздним вечером, когда мысли ее сосредоточены только на желании отдохнуть. Чистую любовь к сестре, к счастью, не могло отнять у него ни одно существо в этом мире.