Диана Клепова - Мертвая авеню

Прошло семь, или больше минут, когда подошла моя очередь.

Первое, на что я обратила внимание, оказавшись в кабинете – сильный запах медицинского спирта. Раньше, до апокалипсиса, я ненавидела его. А теперь даже рада вдохнуть его, ведь это – одна из скудного списка привычных вещей, что еще сохранились. Приятная на внешность темнокожая женщина принялась задавать вопросы:

Как меня зовут? Эйприл Янг. Сколько мне лет? Шестнадцать. Откуда я? Из Нью-Йорка. Живы ли мои родственники? Брат и отец. Как погибли остальные? Часто ли я болею?

Женщина взяла со стола устройство, – такими же нас проверяли на наличие вируса, – и нажала на кнопку, когда поднесла к моему лбу.

– Ты здорова, – сообщила она и отложила вещь в сторону.

– Знаю, меня уже проверяли, – заметила я.

– Да, но повторная проверка никому никогда не мешала, – подчеркнула медсестра. – Будь добра, дай мне средний палец любой руки, – она кивнула на белое устройство, – на вид похожее на современную швейную машинку, – что стояло на отдельной такой же белой тумбочке с трубками, и скорее всего это было продолжением прибора, а не просто подставкой.

Я с сомнением покосилась на устройство, но протянула палец левой руки. Доктор вылила на ватку какую-то синеватую жидкость, пахнущую спиртом, и протерла ею мой палец так, словно собиралась сейчас взять кровь на анализы.

– Что это? – спросила я, кивнув на баночку с жидкостью.

– Новый улучшенный спирт, – коротко ответила женщина и поднесла мой палец к иголке – такими же берут кровь в обычных поликлиниках – устройства. – Сейчас будет больно, – предупредила она и нажала на красную кнопку рядом. Игла больно кольнула палец, но кровь не потекла, как это всегда бывает, а каким-то образом затекла внутрь иглы, поднялась по ней внутрь устройства, и то пропищало. Коротко и один раз. Прошло некоторое время, и оно пропищало такими же коротенькими гудками три раза. – Поздравляю, у тебя есть иммунитет.

Доктор улыбнулась мне и вручила такой же синий комбинезон, какой был у Феникса, и кивнула на один из выходов.

Я растянула свои губы в деланной улыбке, поблагодарила женщину и толкнула дверь.

— Я не хочу, папочка. Не заставляй меня. Мне страшно.

Клейтон Доссон смотрел на плачущую дочь. Ей всего девять лет, а она уже пережила такое горе. И за что это ребенку?

Мия всхлипнула, утираясь одеялом. Ее уже пятый день мучали ночные кошмары, после которых она, плачущая, просыпалась в холодном поту.

– Доченька, тебе надо поспать. Все люди должны спать, – мягко сказал он и присел на краешек кровати, чтобы быть с девочкой приблизительно на одном уровне.

– Что, если спать не так просто, как кажется? – Мия, похоже, начала успокаиваться и говорила тихо.

– Ты растешь, милая. Нельзя допустить, чтобы твой организм был истощен из-за страха перед снами, – Клейтон много времени проводил с дочерью, играл с ней и учил чему-то новому, но никогда не был с ней по-настоящему близок. Добиться доверия Мии на эмоциональном уровне могла только ее мать, что погибла в автокатастрофе совсем недавно. Клейтон понятия не имел, как успокоить бедную дочурку и по этой причине сейчас чувствовал себя самым невнимательным отцом на планете.

– Нет! Нет, папа! Я больше никогда не буду спать! – неожиданно девочка закричала. – Я лучше перестану расти и умру, чем… чем… чем снова… – и зашлась плачем.

– Не говори так, котенок, – Клейтон привлек дочь к себе и заключил в теплые отцовские объятия. – Ты же у нас сильная. Мама будет гордиться тобой, если ты…

– Мама умерла! – возразила Мия. – И Джуди тоже!

– Нет, нет… Они всегда будут с тобой… С нами… Не расстраивай их, – взгляд мужчины упал на бардак в комнате девочки: после аварии Мия была вне себя от отчаяния и разрушила большую часть своей комнаты – всюду лежали осколки, разорванная бумага и прочее. Вот чего ей стоило держаться на людях: за всеми этими улыбками стояли нескончаемые нервные срывы. Люди видели Мию счастливой, открытой, доверчивой и простой. Но в действительности Мия была ужасно несчастна, замкнута в себе, неприступна и самокопательна.

– Я все уберу, – пообещала она.

– Не сегодня, – возразил отец и улыбнулся. – тебе надо выспаться. Поспишь со мной. Я буду охранять твой сон.

Эта девочка не подпускала к себе никого, но гибель тех, кого все же подпустила, была для нее настоящим ударом.

– Пап, – позвала Мия, уже пригревшись под одеялом отца, как котенок. – никому не говори, что я сделала в своей комнате. Никому, ладно?

– Конечно, милая, – Клейтон поцеловал дочку в лоб. – а теперь спи. Спокойной ночи.

Он погасил свет.

– Пап? – раздалось через полчаса.

– Да? – сонным голосом отозвался Клейтон.

– Пообещай, что никогда не оставишь меня.

Он пообещал.

***

Мия

В детстве я часто пропускала последнюю ступеньку на лестнице и, когда пролетала ногой эту самую ступеньку, пугалась – да так, что, казалось, разом дух из меня вышел.

Сейчас я чувствовала то же самое. Не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, а шевелиться тем более опасно было – ногу отхватило бы: я угодила прямо в капкан.

Тишина. Вокруг ни звука. Нью-Йорк застыл, и я не ручалась предположить, когда желтые такси снова будут ездить по дорогам, как кровь передвигается по венам.

Я прошла, думаю, не очень большое расстояние. На дорогу до этой злополучной арки у меня ушло около трех часов. Я понятия не имела, куда направляюсь, а теперь и думать не приходилось – или я сдохну в этом капкане или кто-то меня спасет и отведет к людям. Я склонялась больше ко второму варианту, но выбирать не приходилось.

И каким идиотам пришло в голову расставить здесь ловушки?! Они что, рассчитывали поймать зомби? В безопасном-то городе?

Вполне вероятно, что капканы старые, и расставил их какой-нибудь безумный горожанин.

Я подняла глаза и с досадой обнаружила, что капканы здесь на каждом шагу. Добрый десяток пустых капканов и никаких пойманных зомби. Зато попалась я.

О чем я только думала, когда приняла решение уйти? Что я собиралась делать дальше? В аэропорту было относительно безопасно: адекватные люди, оружие, пропитание. А здесь – асфальт сплошь усыпанный капканами и я наедине с остатками от некогда личности.

Я опустила глаза на свою ногу. Наступила на капкан я правой. К счастью, он не сработал от малейшего касания. Только вот практической пользы от этой удачи сейчас ровным счетом не было никакой – если я попытаюсь самостоятельно выбраться, он захлопнется, и тогда я останусь без ноги.