Дональд Кингсбери - Психоисторический кризис

— Я думал, усы обязательны для чиновника на Светлом Разуме, отец.

— И как всегда, дерзишь. — Советник встал. Он обошел свой необъятный письменный стол и оглядел Эрона с головы до ног, как имперский генерал осматривает десантника, ища дефекты в его выправке. — Ты что-то, я смотрю, потерял форму. Пойдем со мной в оружейную, тебе надо попрактиковаться. Ты еще можешь попасть в мишень?

Они провели некоторое время в подземном тире, по очереди стреляя из бластера, в то время как автоматическая система измеряла скорость их рефлексов и точность стрельбы. Советник занимался военной переподготовкой своего сына с угрюмой серьезностью. Эрону казалось, что ему снова четыре года и он весело палит из своего первого оружия под руководством отца. Он постарался сосредоточиться, чтобы не ударить лицом в грязь.

— Медленно, но сойдет, — проворчал наконец Оуза-старший.

— Но я же победил, — жалобно протянул Эрон.

На Азинии он занимался в клубе Зеноли и доставал бластер из кобуры заведомо быстрее, чем отец.

— Это не оправдание — я уже старею.

Отец подошел к богато украшенному сейфу для оружия, порылся в нем и достал бластер, на рукоятке которого было выгравировано имя «Эрон». Он забрал старый бластер, отправив его в сейф, и подал Эрону новое оружие.

— Это модель для взрослых, она имеет полный радиус действия.

Великий Космос, он доверяет мне! Это был древний ритуал, который проходили все отцы и сыновья.

— Для защиты чести Агандера! — произнес Эрон положенные слова, пряча бластер в кобуру.

Он понял, что снова стал гандерийцем. Его охватило чувство гордости и благодарности — Эрон любил своего отца. Но внутренний голос не переставал напоминать, что эту планету придется рано или поздно покинуть.

— Отец, вы когда-нибудь беспокоились о паме, который мне купили?

— Он мне дорого обошелся. Но жаловался только ты.

— Это была тупиковая модель.

— Я этого не знал. У нее было больше возможностей, чем я мог себе позволить за свои деньги. Ну и как, все обошлось?

— Наверное. Точно я никогда не узнаю. Во всяком случае, что-то помогло мне разобраться в лицейской программе. Я исследовал свой пам после того, как немного изучил физику. Эта модель не получила продолжения потому, что в ней есть дополнительные вводы, которые тогда не могли задействовать. Но у меня нашлись друзья, которые знали, как к ним подобраться.

— Ты модифицировал пам?! — в ужасе воскликнул Оуза-старший.

— Не знаю. Я так и не ощутил разницы. Иногда мне кажется, что у меня довольно средние способности, но потом вдруг приходит озарение и я не сплю всю ночь.

— Может быть, это гены твоего отца?

— Не знаю… не думаю.

— Тогда, может, это те гены, что мы добавили при зачатии.

— Вы это делали? Без моего разрешения?

— Ну… дело в том, что я унаследовал от бабки одну мутацию и не хотел, чтобы она досталась тебе, и когда мы ее стирали, я заодно добавил некоторые вещи, которые могли оказаться полезными. Но все в рамках галактических стандартов! Только то, что было проверено и одобрено еще тысячелетия назад.

— А что, например?

— Я уже не помню… Там была одна группа генов, которая ускоряет ветвление нейронных цепей… еще одна должна была удваивать скорость взаимодействия с памом… потом улучшение хромосомного контроля… и все такое. Ну, хватит жаловаться — можно подумать, что твой нос свисает ниже подбородка!

Вскоре пришло время расставаться с домом. Лететь к Солнцу через Купи Саи было уже неудобно, поскольку Ульмат находился дальше в сторону периферии. Поэтому компьютерный гид решил воспользоваться маленькой пересадочной станцией в звездной россыпи между рукавами Персея и Ориона. Кораблестроители с Анкора предпочитали скорость размерам, поэтому использовали специально выведенную команду ростом в две трети от стандартного, и предоставляли пассажирам лишь крошечные, хотя и роскошные каюты. В результате общаться между собой пассажирам было трудновато, и у Эрона оказалось много времени, чтобы поразмышлять и перебрать в памяти события его визита на родину.

…прогулка с отцом по крошащейся от времени ветровой стене за дворцом, где он так часто прятался в детстве. Они говорили обо всем, но чаще всего Эрон вспоминал во время долгого перелета к Анкору, как отец бросает плоские камешки со стены и наблюдает, как они переворачиваются на ветру…

А вот и серебряный поднос с утренним напитком…

…и, конечно же, он улучил момент и пробрался к Мелинезе. Они пили чай с пирожными. Он все еще думал о ней — так и не перерос свою детскую влюбленность. Она восприняла его ухаживания чисто по-гандерийски. На Агандере женщины в возрасте редко отказывают молодым мужчинам…

Нечего делать, можно только спать. Космос бывает таким утомительным. Он поднял руку, включая компьютерную панель — на корабле неплохая коллекция гандерийской музыки…

…он был потрясен, когда повез родителей на Нижние Острова — там был музыкальный фестиваль и пикник, и потом обед в самом дорогом ресторане за счет Кона — и обнаружил, что они выросли на той же самой музыке, что и он. Он танцевал с матерью под «Языки пламени», романтическую песню, которая напоминала ей о прошедшей юности, когда она была любовницей старого правителя. Эрон даже не подозревал, что она знает эту песню! Еще она рассказала ему по секрету, что когда-то сидела одна в своей комнате и играла ее на виоле, которую сделала по старинному семейному шаблону. А он-то всегда думал, что эта виола висит у нее на стене просто для красоты! «Языки пламени» возбуждали его чувства сильнее, чем любая другая песня. Видя, что его мать реагирует так же, Эрон был поражен. И теперь, пересекая черный провал между Ульматом и Анкором, он задумался об интересном историческом явлении: богатые музыкальные традиции Агандера нисколько не изменились за целые столетия! Мурек Капор заметил бы быстрее… Это надо будет использовать в исследовании на тему социального равновесия.

На пересадочной станции Анкора, между рядами обтекаемых кораблей, его багаж с книгами чуть было не затерялся, когда компьютерный гид неожиданно нашел возможность изменить маршрут и добраться до Солнца более быстрым зигзагообразным путем через пять промежуточных звезд. Солнце лежало в стороне от обычных коммерческих трасс, но тем не менее найти попутный транспорт было легко: всегда находились туристы, желающие поклониться прародине человечества или увидеть своими глазами марсианские каналы и руины древних архитектурных шедевров — следы первой неудачной попытки преобразования планет. Путешествие было долгим: Анкор — Унту — Тау Масаи — Альфацент — Солнце, и у Эрона было достаточно времени, чтобы перестать думать об Агандере и начать интересоваться будущим. Что психоисторику Второго ранга Хаукуму Кону понадобилось на Терре? Неужели какой-то мощный секретный проект? Воображение Эрона разыгралось — впереди его ждали секреты Братства психоисториков!