Уильям Кейт - Ксенофобы

Но сознавать, что такой человек, как Дэнвер, не очень-то жалует тебя, было не более чем самообольщение. Если брать в общем неформальную структуру новоамериканских политиков, Тревис Синклер был всего лишь одним из представителей, одним из нескольких десятков делегатов, представлявших колонию под названием Новая Америка. Но в реальности, если отбросить все создаваемые и созданные имиджи, Синклер был одним из немногих, кто по сути нес единоличную ответственность за создание будущей Конфедерации. Будучи главным архитектором, автором «Декларации Разума», Синклер имел больше шансов стать побуждающей силой всего движения за суверенитет.

И вполне естественно, что эта его сила и власть не могла не привлекать таких людей, как Дэнвер.

Очнувшись от своих мыслей, Катя положила комель обратно в контейнер. Она не была уверена, что ее слова дошли до Фреда, но, по крайней мере, он понимал, что ему предстоит еще один полет.

В Франклин-парке гигантское изображение Ласситера до сих пор жестикулировало, раздавая направо и налево немые обвинения. Создавалось впечатление, что все службы новостей показывали ту часть его обращения к членам Конгресса, которая прозвучала до новости о предстоящем прибытии сюда флота Империи. «Боже, – мелькнуло в голове у Кати, – сколько можно говорить об этом публике? Самая натуральная пораженческая пропаганда, и империалы должны быть благодарны им за это. Каков же следующий их шаг? Может быть, открытый призыв к капитуляции?»

Ее же задача была выполнена, и она могла уйти. Вернувшись в здание «Сони», она закончила передачу необходимой информации, предназначенной для отправки в Генри. И спустя пять часов, с трудом продравшись через толпы, заполнявшие площади и проспекты города, Катя добралась наконец до подразделения.

Через двадцать восемь часов после выхода из гиперпространства первые соединения эскадры «Цветок сакуры» стали выходить на орбиту, близкую к Новой Америке. Еще через восемнадцать часов после этого на орбите был и «Донрю» в сопровождении свиты крейсеров и транспортных кораблей.

К этому времени эсминцы «Хатаказе» и «Яказе» уже успели пришвартоваться к наружным шлюзам орбитальной станции, выпустив из своего нутра одетых в черную броню солдат Имперских космических пехотинцев. Никто им не оказывал никакого сопротивления. Все подразделения повстанцев и войска, верные Конфедерации, уже успели спуститься на планету, где полным ходом шло создание нескольких крупных вооруженных формирований.

Солдаты имели приказ взять под свой контроль станцию, но не трогать гражданский персонал. За исключением нескольких, не очень серьезных происшествий – первая информация, дошедшая до Кавашимы от назначенного им коменданта станции, упоминала о восьми погибших из числа гражданского персонала, сорока пяти задержанных по причине воровства иди грабежа, двенадцати изнасилованиях и одном пехотинце, убитом его же жертвой ~ приказ этот исполнялся неукоснительно. Кавашима прекрасно понимал, что прибыл сюда для контроля над ситуацией.

Он был наделен огромной властью над всей системой 26 Драконис и ее обитателями. Массированная бомбардировка или просто один виток с инверсией от двигателя «Донрю» над поверхностью планеты на высоте ста километров – и одним махом были бы решены все проблемы, а заодно уничтожено все живое на этой планете. Но подобный акт был бы совершенно неконструктивным. Новая Америка представляла собой богатейший и самый производительный из миров Гегемонии, мир достаточно обжитый и не требующий дополнительных вложений. И если Кавашима превратит его в радиоактивную пустыню, то это будет равносильно поражению, и те, кто стоит над ним, по головке его за это не погладят.

Конечно, он будет поощрять террор, если потребуется, но это будет осуществляться очень избирательно и аккуратно. База на орбите станет его главной ставкой, а пока он некоторое время будет оставаться в своей прежней ставке на борту «Донрю», который находился в нескольких километрах от самой станции.

Следующий шаг был понятен в той же степени, в какой и необходим.

Кавашима должен был овладеть космопортом Джефферсона.

Главная сила уорстрайдера не в броне, не в вооружении, а в маневренности и приспособляемости. Передвигаясь на гибких ногах, имея герметичный корпус и автономную систему жизнеобеспечения, позволяющую действовать в самом широком диапазоне атмосфер, начиная от коррозионно опасной, до глубокого вакуума, мамины эти проходят почти повсюду. Им приходилось взбираться вверх по горам, продираться сквозь лесные чащи и густые заросли, являющиеся для иных боевых и транспортных средств практически непреодолимым препятствием, переходить вброд заболоченные участки местности, им случалось даже действовать в морских глубинах, хотя мобильность их в такой среде существенно ограничена.

Из внешнего мира Кате поступало чрезвычайно мало данных, в течение последних четырех часов она пребывала в полнейшей изоляции. От наружных датчиков, установленных на броне, к ней непрерывным потоком шли данные о температуре, давлении и других величинах, однако они не менялись, подтверждая, что несмотря на ад, который теперь разыгрывался на бетонированной площадке Порта Джефферсон, морские воды у каменистого обрыва мыса Диксон оставались спокойными.

Единственным связующим звеном с внешним миром был тонкий световодный кабель, пронизавший пятиметровую толщу воды, через который ее «Бог войны» RS-64D получал информацию извне. Информация ограничивалась узким сектором обзора и обеспечивала ей выход на радиочастоты военного времени. Это усугубляло гнетущее чувство ее изолированности от внешнего мира. Рудиментарные фобии – боязнь темноты, страх быть погребенной заживо – копошились где-то глубоко, у самой границы подсознания.

Иногда Катя даже сожалела о том, что так и не овладела навыками Кокородо – особым умением преодолевать психологические кризисы и стрессы. Этому специально учили в учебных подразделениях Космических Пехотинцев Империи. Конечно, пройдя курс боевой подготовки перед тем, как стать гвардейцем Гегемонии, Катя имела четкое представление о дисциплине и самодисциплине и сумела воспитать в себе способность сосредоточить мысли на мнемонических кодах. Но ничего не помогало ей преодолеть этот изматывающий страх, который подкрадывается к тебе в ожидании боя.

Четыре часа назад она приняла командование над тридцатью шестью уорстрайдерами, это была четвертая часть всего подразделения «Рейнджеров Конфедерации» и под прикрытием дымовой завесы они погрузились в воды у мыса Диксон. Опустившись на дно, экипажи выбросили наверх сенсоры и затаились в ожидании. Вода здесь даже в штиль была темной, почти непрозрачной, в ней плавала взвесь песка и ила, поднятого со дна прибрежным прибоем. Приливы у этих берегов Новой Америки, периодичность которых в значительной степени определялась висевшей в небе Колумбией, надвигались всегда степенно и неторопливо.