Станислав Гимадеев - Чувство бездны. Фантастический роман

Он попытался вспомнить что-нибудь о Зордане и том, чем он занимался на «Слезах», но в памяти Антона на эту тему информации оказалось скудно мало. Воображение снова заполонили апокалиптические видения гибнущей станции. Если бы в ту страшную ночь с восточной стороны внезапно не вырос гигантский земляной бугор, станция рухнула бы с двадцатиметровой высоты и могла бы превратиться в братскую могилу для тех, кто еще оставался в ней.

Многие считали впоследствии, что это было если уж не вмешательство божественных сил, то, по крайней мере, милосердие Аи, которая, дескать, в последний момент решила смягчить наказание ослушавшимся детишкам. Антон к этим рассуждениям относился скептически и не только в силу своей профессии. Он считал произошедшее банальным совпадением. Везением, если хотите. А везение от божьего умысла отличается тем, братцы, что второй раз может и не случиться. Так что давайте, господа, говорил он, делать выводы, искать ответы и по возможности строить прогнозы. Ну вот и отыскивай, отвечали ему, ты на то здесь и находишься… Давай выводы, давай ответы – все давай. Он и давал, как мог. Только немного надавал-то, прямо скажем, негусто.

Янн опустил катер на посадочной площадке среднего яруса. Они вылезли из машины и все так же в полной тишине зашагали к лифтовому отсеку.

– Спасибо, что составил компанию, – прервал молчание Антон, когда они остановились у двери лифта.

Янн на мгновение обернулся, взглянул на Антона со странной, едва заметной, исключительно онновской улыбкой и нажал кнопку вызова.

Против своего обыкновения Габен оказался не за рабочим столом, а у овального, во всю стену окна, выходившего на южный портал Базы. Внешняя заслонка была поднята полностью, и кабинет щедро залило дневным светом. Габен стоял неподвижно, опустив руки и щурясь от солнца. Смотрел он не вниз, на ежедневную будничную суету, а куда-то вдаль, где в нескольких десятках километров высился укутанный сизыми облаками частокол гор. Пиджак Габена висел на спинке кресла.

Габен даже не повернулся, когда Антон появился в кабинете, а лишь переступил с ноги на ногу и устало произнес:

– Садись.

Антон уселся в кресло и терпеливо стал ждать, когда Габен что-нибудь скажет. Прошло около минуты, прежде чем Габен заговорил:

– Они придут минут через десять. Их четверо, все из Управления Космической Безопасности. Поэтому я хочу, чтобы ты был здесь с самого начала. Бог знает, что у них на уме… Хорошо?

– Как скажешь, Поль, – отозвался Антон. – А кто именно прилетел?

– Пока не представлялись.

– А почему не предупредили заранее? – спросил Антон, но тут же понял, что сказал глупость.

Габен повел плечами.

– Ваш департамент – тебе должно быть виднее…

– И ты вообще ничего не знаешь, Поль?

– Я могу догадываться, Антон, – заговорил Габен негромко. – Как и всякий мыслящий человек на моей должности. Но официально меня никто ни в чем не уведомлял. Предполагаю, что, возможно, начнутся разборки, раскопки и тому подобное… Поэтому тебе все равно придется участвовать в этом. В той или иной степени. А может – проще! Прикроют тут всё к чертовой матери – и все дела! Полномочий у них на это хватит, я полагаю. Не так ли?

– Думаю, что хватит, – задумчиво сказал Антон. – Ты серьезно считаешь, что они могут закрыть колонию? Земля может на это пойти сейчас?

Габен, наконец, отошел от окна, приблизился к креслу Антона своей раскачивающейся походкой, остановился, выпятив животик, и пристально посмотрел на него из-под черных, густых бровей. Потом почесал указательным пальцем орлиный нос и сунул руки в карманы брюк.

– Антон, – произнес он, потом озадаченно вздохнул. – Они что-то расковыряли у себя на Земле, пока сидели в архивах. Я задницей чувствую! Подробности мне неизвестны. В конце концов, кто из нас двоих там работает?

– Но Поль… Я ведь тоже…

– А заднице своей я доверяю, понимаешь?! Чутье меня редко подводит, Антон. Вот какая штука.

– Хм, – пожал плечами Антон. – А почему я не чувствую, а?

Габен крякнул и снова потер пальцем нос.

– Ну… – сказал он, усмехаясь, и погладил свою лысину. – Лет через десять и ты научишься, я тебя уверяю.

– Все равно, Поль, – сказал Антон. – Мне твой пессимизм не нравится.

– Пессимизм… – буркнул Габен и стал расхаживать по кабинету, наклонившись вперед и заложив руки за спину. – Это не пессимизм, дорогой мой! Это ба-а-льшой скептицизм, вот что я тебе скажу! Да что я говорю, тебе прекрасно известно мое мнение, не так ли?

На время он замолчал, ходил от стены к стене, сопя и хмурясь, шевелил носом, потом продолжил:

– Честно говоря, Антон, я их жду давно. С самого начала… С той самой поры, как ушли онны. И мне, признаться, даже удивительно: почему эта странная комиссия примчалась только сейчас? Чего они выгадывали столько времени? Наверное, долго просчитывали экономические потери от закрытия колонии. Потом никак не могли найти в себе мужество смириться с этим. Да-а, нам до оннов очень далеко в этом плане!..

– Да кто бы разрешил, Поль?

– Я вообще-то думал, что УКБ примет меры сразу после событий на «Саде». Ну, может, не всю колонию, а станцию-то точно закроют… Вот почему они больше полугода раздумывали – это непонятно.

Он помолчал, пожал плечами.

– Мы все время чего-то ждем! – воскликнул он. Чего? Четвертой трагедии? Потом – пятой, шестой, не так ли?! Почему онны не стали ждать, а мы ждем?! Почему?!

– Насколько я успел понять их менталитет… – сказал Антон, – они так устроены… Видимо, им проще уйти от неизвестной угрозы, чем понять ее и придумать, как защититься.

Габен скептически фыркнул.

– Что я знаю точно, – проговорил он, – так это то, что онны ничего не станут делать просто так! Ни-че-го. И дело не в том, что они не захотели решать айские головоломки до конца! Нет!.. Полагаю, что они поняли: решение их бессмысленно.

– Или невыгодно, – вставил Антон.

– Ну… Возможно… Ладно. Все это мое личное мнение… Может быть, я ошибаюсь.

Лицо его снова сделалось усталым, он медленно подошел к соседнему креслу, плюхнулся в него, как-то сразу опал, съежился и совсем перестал походить на директора колонии.

Антон молчал. Габен сцепил пальцы рук на животе и продолжил вялым тоном:

– Даже если проект оставят и снимут только меня, я лишь вздохну с облегчением… Ей-богу, Антон, поверь. Я за кресло не держусь – ты меня знаешь. Если будет нужно – я уйду. И не стану доказывать, что я невиновен, что я тут ни при чем. Что всё произошедшее здесь – это лишь цепь случайностей… К черту!

Антон терпеливо ждал, когда Габен выговорится.

– Я честно исполнял свой долг, как умел, – бормотал Габен, уставясь взглядом в потолок. – И мне перед собой никогда не было стыдно. Да и перед другими… Понимаешь? А если уж брать по большому счету, то, выходит, я все равно виновен во всем, что здесь случилось за эти годы, вот какая штука, Антон… В конце концов, буду работать по специальности, вернусь к своим зверушкам и букашкам… В отпуск по-человечьи начну ходить. Диссертацию, наконец, по двуглавым черепахам закончу. Они такие забавные, Антон, ты бы видел! Я, черт побери, ученый! Когда-то был, точнее… Антон, ты помнишь еще, что я инобиолог, а?