Александр Смирнов - Секунд-ротмистр

Меншиков завел машину, и они поехали к ателье.

Сейчас, когда возникла угроза утреннего гололеда, несмотря на все усилия коммунальных служб, количество транспорта в городе немного уменьшилось. Часть автомобилистов спрятала своих железных мустангов в гаражи, где они должны были пережить зиму, и часть весны.

Путешественники во времени промчались по проспекту Победы, заехали во двор ателье. Федор взял чемоданы и сходил в ателье. Сразу же вернулся.

– Санька, – проговорил он, – нужно померить костюмчик. Мастер сказала, что так они смогут его быстро подогнать. Там работы то осталось на несколько минут.

Нехотя Сашков выбрался из автомобиля. Проследовал за Меншиковым. Ну, а потом началась примерка, подгонка и вновь примерка. Белоснежная сорочка, брюки до колен, чулки под старину, камзол и кафтан. Все это сидело на приятелях комфортно. Женщина-мастер принесла две треуголки, а затем и ботфорты. Оказалось, что треуголки входили в заказ, и ателье уже само договорилось с мастерской по изготовлению шляп. Нужно было немного доплатить. Меншиков достал деньги из кошелька и тут же поинтересовался, а нельзя ли приобрести ботфорты. За определенную плату оказалось можно. Уже в полном облачении Федор предложил сфотографироваться. Он достал из сумки камеру и сделал несколько снимков Сашкова. Один из них распечатали и в качестве благодарности подарили ателье. Лишняя реклама, как считал Меншиков, тем явно не помешает. Вряд ли кто из присутствующих, решит, что на фото путешественники во времени.

Переоделись в современную одежду, а эту сложили в чемодан. Попрощались и вышли. Уже забираясь в машину, Меншиков вдруг проговорил:

– Они прекрасно выполнили наш заказ.

Он завел двигатель и добавил:

– А теперь давай в прошлое, тем более место для перехода мы с тобой знаем.

Осень 201.. года. Череповец.

Но прежде чем совершать переход в восемнадцатый век, совершили скачок в тот день, когда покупали монеты. Приехали на пустырь переместились, и Сашков подумал уже, что сейчас вот Меншиков предложит ехать к Соборной горке, туда, где они уже раз перемещались в прошлое, но Федор предложил немного вздремнуть, прямо тут на пустыре.

– Ты, как хочешь, – молвил он, – а я немного устал.

Проснулись они от голода, через два часа. Очень хотелось есть.

– Поехали, перекусим, – предложил Сашков.

Пообедали в кафе с историческим и географическим названием «Колизей», что находилось на углу улицы Ленина и Советского проспекта, как раз напротив памятника городскому голове.

– Милютин Иван Андреевич, – прочитал Александр в ноутбуке, пока Федор разглядывал фигуру человека, державшего за спиной трость. – Человек, преобразовавший в свое время город из неизвестного провинциального в Северные Афины. При нем знаешь, сколько тут было учебных заведений?

Федору это было не интересно. Он надеялся, что это будет последнее их путешествие в Череповец. Сейчас они совершат сначала прыжок в прошлое, затем вернуться, а уж потом покинут этот город насовсем.

Перекусили, если так можно было бы назвать обед, заказанный в кафе, которое по своей структуре напоминало, скорее всего, ресторан. Затем поехали к Соборной горке.

Вытащили агрегат из «Газели», спрятали в кустах.

– А теперь переодеваемся, – проговорил Федор, открывая чемодан.

Сашков достал из кожаного чемодана мундир бордового цвета, с позолоченными пуговицами. Камзол темно-зеленого цвета, с золотым позументом по полю и краям карманов. Бордовые панталоны до колен, шерстяные чулки, сапоги с длинными голенищами, белый галстук и такую же белую рубаху с манжетами. Шляпу, обшитую золотым галуном. Федор порылся в машине и обнаружил старые белые парики, припрятанные еще когда-то Путятиным. Мишка мечтал, что после ледового побоища, они отправятся во времена барона Иеронима фон Мюнхгаузена, чтобы лично послушать его престранные истории. Вот только ничего не вышло. После того, как Меншиков отправил приятеля в эпоху Петра Первого, вещи он отнес в дом, а про парики напрочь забыл. Теперь вот вспомнил.

У Меншикова комплект одежды был других цветов. Темно-синий мундир и панталоны, желтый камзол, черный галстук.

Переоделись. Федор достал пистолеты. Они залезли в Машину времени, и переход был совершен.

«Всемилостивейше повелеваем в Новгородском наместничестве на устье реки Суды, впадающей в Шексну, учредить при Череповецком монастыре для пользы водяной коммуникации город под наименованием город Череповец, и при возобновлении выборов в оном наместничестве в начале будущего 1780 года приписать к сему новому городу уезд и учредить в нем судебные места, а между тем представить нам план, как оному городу быть надлежит».

Указ Екатерины II от 4 ноября 1777 года.

Лето 1780 года. Череповец.

Историческим предшественником Череповца стал Воскресенский монастырь, который согласно традиционной истории был основан в конце четырнадцатого века преподобными иноками Феодосием и Афанасием по прозвищу Железный посох. Подобно всем северным монастырям вскоре он обзавелся землями, селами и деревнями. А у самых стен возникло с годами торговое село Федосьево, в последствие ставшее основой будущего города, сначала купеческого и лишь только потом, уже при Советской власти, индустриального. Как сообщалось в местных летописях, в конце тысяча семьсот семьдесят седьмого года по указу Екатерины II, для пользы водной коммуникации, было присвоен этом поселению статус города. Федька прекрасно знал, что в том году, куда они направились, уже открылись уездные и городские присутственные места как магистрат, суд и городническое правление. А через два года сама императрица должна была утвердить план регулярной застройки.

Меншиков прекрасно помнил, что во время правления Павла I город мог исчезнуть из истории страны окончательно и бесповоротно. Почти на шесть лет, он был упразднен, и лишь после смерти государя в начале девятнадцатого века городу вновь вернули его прежний статус.

Летним днем, когда над Череповцом прозвучал зычный голос колокола, призывавший прихожан к обедне, со стороны берега реки Шексны, у самых монастырских стен с деревянными башнями, нависавшими над протоптанной монахами тропинкой, медленно и неспешно, озираясь по сторонам, шли два молодых дворянина. Мужичок средних лет в белой рубашке с красной узорчатой каймой, вот уже минут пять наблюдал за этими двумя, пытаясь понять, отчего те шли со стороны рва и вала, отделявших город от помещичьих земель села Никольского. Обычно путешественники прибывали в город с севера или юга, а не как уж ни с запада, где хозяйничал Семен Георгиевич Буженина. Помещик лютый и не терпевший на своих землях посторонних. По отсутствию шпаг, что обычно болтались на поясе у дворян, можно было сделать вывод, что те все-таки были у помещика в гостях, и скорее всего, проигрались тому в карты.