Андрей Прохоренко - Сын варджуна

Недалекость и подхалимство, соединенное с невежеством и глупостью, при дворах варджунов и садхов (мелкопоместный князек) теперь празднуют победу. Еще немного и Кали начнут почитать как мать всех богов, а ее безжалостных помощников нарекут богами и начнут приносить им жертвы и поклоняться. В общем, Индия, та страна, которая мне была так дорога, быстро начнет опускаться во тьму невежества, мистицизма и темноты, духовного и душевного обнищания. Процессы эти будут происходить на протяжении тысяч лет, но уже сейчас им положено начало.

Труд мой – прямое свидетельство о существовании совершенно другой Индии, в которой свобода и равенство, честь и справедливость – не пустой звук. Большую часть моей жизни так и было, пока все то, что было создано и наработано сотнями предыдущих поколений, за несколько десятилетий не превратилось в прах и пепел.

Нет ничего хуже того, как быть свидетелем медленному умиранию всего, что было тебе дорого. Сил может не хватить выдержать все то, что я вижу. Мой труд, мои ученики, дело ришей, – все уничтожено почти что под корень. Вместо ришей вскоре придут адепты, которые окончательно извратят все до неузнаваемости, изменят основу знаний, затемнят их, сделают их зависимыми от «богов» и других черно-плазменных существ.

Радует меня мысль о том, что я, риши Пандуарамат, уже не увижу результатов такой деятельности. Вот только не безразлично мне, что произойдет с моей Родиной. Да, не безразлично, но все, что я могу сделать, перед тем, как достойно уйти из жизни, это написать повесть о том, свидетельством чему я был и рассказать о той Индии, которую никто не знает.

Только таким образом я могу внести свой вклад в будущее, чтобы потомки, а я знаю, что кто-то из них прочитает мои записки, узнают правду и правда эта станет достоянием гласности. Может, я во многом и наивен, может, это уже многим не будет нужно, поскольку к тому времени, когда будут прочитаны мои записки, люди во многом потеряют человеческое подобие, окончательно разложившись и поддавшись порокам, но кто-то все-таки сделает выводы и, возможно, начнет жить по-другому. На это надежды мало, но иных способов для того, чтобы у моих потомков был хотя бы какой-то шанс, я найти не могу.

Я знаю, что моя борьба конечна, что сил у нас слишком мало, чтобы противостоять ставленникам тьмы, асурам и ракшасам в человеческом облике, захватившим власть. Знаю, что, даже, если мы на первых порах одержим победу, то все равно новые силы наших врагов, но уже в большем количестве через несколько лет уничтожат нас, оставшихся в живых экзахов и их помощников. Известно мне и то, что, работая против наших врагов, против представителей сил инволюции, ты работаешь за них, но выхода у меня иного нет, кроме как возглавить войну с ними. Я знаю, как разбить войска варджунов, перешедших на сторону Черного Полководца. Осведомлен я и о его слабых местах.

Время поджимает. Все-таки мой возраст говорит сам за себя. Иногда мне уже трудно передвигаться и я предпочитаю долгое время сидеть, отдыхая и накапливая силы для решающих событий. Предчувствие приближающихся событий, в которых я последний раз проявлю себя, и мой труд, который я вот-вот закончу, радуют мое сердце. Я мог бы уйти хоть сейчас, используя одну из техник и отделив тонкие тела и оболочки от физического тела, но это бегство недостойно меня, как мужчины, которое долгое время вел ришей. Если я поступлю так, то предам себя, дело, которому отдал всю жизнь и память моих учеников, которые все одним за другим уже ушли из жизни в расцвете сил. Некоторые из них даже еще не преступили черту в сто лет.

А что такое сто лет для риши? Это только период наступления второй зрелости. Мы живем до ста пятидесяти – ста семидесяти лет в силе, когда можем еще сами ходить и выполнять специальные упражнения, продлевающие срок жизни физического тела. Тело не вечно, но правильная его эксплуатация, мысли, чувства и состояния, которые продлевают жизнь, знания, позволяющие быть сильным и накапливать в себе силу, а не терять ее, – все это и не только будущие риши и апшары знают с юных лет. Я кратко расскажу о системе нашей подготовки и о том, чем мы занимались, чтобы картина нашей жизни была полной, не было какой-то недосказанности и неясности.

Может, мое вступление несколько сумбурно, но я слишком расстроен смертью моих лучших учеников. Несмотря на всю свою подготовку и стойкость, умение спокойно реагировать на происходящее, чтобы не произошло, смерти Автара и Праджалая, которые произошли семь лет назад, когда мне было сто шестьдесят пять лет, потрясли меня. Я мог все изменить, так я считал, мог успеть им на помощь, но опоздал всего на несколько часов. Их тела уже готовы были после смерти привести в жертву, подвергнув ритуалу, но посланцы ордена вашитов и воины Черного Полководца не позаботились о том, чтобы выставить охранение, уверенные в своей безнаказанности.

Бой был короткий, как это бывает всегда, когда нападения не ждут. В первый раз я, Пандуарамат, не сдерживал воинов и не внял голосам о пощаде. Убийцы Автара и Праджалая были уничтожены. Я торопился. Тела ришей я сжег, совершив прощальный обряд, а пепел рассеял на берегу одного из притоков Ганга. Щемящая боль долго не покидала сердце. Автару исполнилось всего девяносто шесть лет, а Праджалаю – восемьдесят два. Оба риши были еще так молоды. Индия тогда потерла лучших из своих детей. Оба были учителями, оба, когда им не было еще и сорока лет, прошли самадхи и к сорока пяти годам уже стали ришами, что само по себе уже достижение, поскольку ришами обычно становились к шестидесяти годам после ряда испытаний.

Я, когда бездыханные тела Автара и Праджалая лежали передо мной, смотрел на них и думал: «Дело ришей некому продолжить. Ушли лучшие из них. Преемственность прервана. Недоучившиеся ученики ришей разбрелись по свету в поисках лучшей судьбы. Но есть ли она? Ее нет, – отвечал я сам себе. – Везде одно и то же. Даже в Аратте и в той наступили смутные времена, когда лучшие арии вынуждены скрываться или уходить подальше от преследования».

Грустно осознавать, что ты пережил своих учеников, что ничего не смог сделать для того, чтобы в решающий момент помочь им и тем самым сохранить им жизнь. Впрочем, как я разобрался позже, шансов у Автара и Праджалая выжить не было. Слишком многое сделали эти двое после гибели большей части ришей и апшар для того, чтобы отсрочить приход кровавой Кали и ее сообщников. Для того чтобы в течение более тридцати лет вдвоем с помощниками и недоучившимися учениками противостоять армиям варджунов, представителям тайных орденов, которые наводнили своими адептами все аншиты (княжества или области, подконтрольные садхам и варджунам, с которых они собирали дань), необходимо иметь незаурядные способности и силу. Обладать чутьем и выдержкой. Видеть на несколько шагов вперед. Даже в таком случае борьба проигрышна.