Владимир Гриневицкий - Откровение Бога. Том II. Царство небесное

– У ребят значит, да?.. – говорю я ему, отходя в сторону и надкусывая яблоко.

Гаяз смотрит на меня, всё ещё держа руки перед собой и ещё не понимая, что пистолета там нет. Яблоко сладкое, я кусаю ещё. Гаяз держит в руках воображаемый пистолет и указательным пальцем правой руки делает движение, как будто жмёт на спусковой крючок. Слоу-мо заканчивается, и по тиру пролетает вихрь ветра от моего перемещения, поднимая пыль с бетонного пола. Гаяз осматривает руки, понимая, что я забрал пистолет. Я кидаю ему надгрызенное яблоко, и он ловит его одной рукой. Я присаживаюсь на поваленный холодильник.

– Я смотрю… Ты понял, как это работает? – говорит он, глядя на яблоко.

– Да. Я разобрался.

Внезапно в тир входит Адиль. И все, кроме меня, оборачиваются к нему и стоят, вытянутые в струну, приветствуя его.

– Оставьте нас, – тихо говорит он, и парни уходят из тира. Гаяз слегка кивает мне и уходит следом.

– Как твоё состояние? – говорит Адиль, подходя ко мне.

– Чувствую себя отлично. Единственное… Не хватает некоторых частей тела, – отвечаю я, пытаясь начать диалог с нелепой шутки.

– Это вскоре можно исправить. Ты готов помочь мне?

– Да, но я хочу узнать… Что это за человек, у которого я должен буду отнять… э-м-м-м…

– Хранитель. Это всё, что тебе нужно о нём знать. Чем меньше ты знаешь о нём, тем меньше ты будешь бояться. И тем больше у тебя шансов сделать всё правильно.

– Как это будет выглядеть?

Он достаёт из кармана пиджака бумаги.

– Это твои билеты, Мак. Номер в Нью-Йорке уже забронирован на твоё имя. Прибудешь туда завтра вечером. На следующее утро тебе позвонят и скажут, что делать. А сейчас готовься к вылету.

– Уже сейчас?

– Да. Прости, время у этого мира ограничено.

Я сижу в аэропорту, в зале ожидания, нервно постукивая билетом себе по колену. Вещи собраны, я в форме. Готов ли я к финальному заезду в своей жизни? Готов ли я после всех неудач постараться сделать всё для освобождения своего брата? Да, определённо. Я чувствую, что всё получится. Чувствую. Мимо меня служащий аэропорта, молодой паренёк, катит перед собой инвалидную коляску с парнем примерно моего возраста, у которого нет ног и одной руки. Это сбивает меня с толку. Я отгоняю негативные мысли из головы и делаю глубокий вдох, опрокидывая голову назад. Я в приподнятом настроении.

«Всё получится».

Приятный девичий голос объявляет о посадке на мой рейс. Я хватаю портфель и бодро шагаю к самолёту.

Я укладываю портфель на полку над моим местом и усаживаюсь в кресло рядом с окном слева от меня. За ним суетятся рабочие, туда-сюда мотаются машины, взлетают самолёты. Обычный рабочий день. Справа от меня, к соседнему месту, стюардесса прикатывает инвалидное кресло с тем парнем, которого я видел в аэропорту. Она обхватывает его сзади за пояс и усаживает рядом со мной. Он, мельком взглянув на меня, улыбнулся мне и кивнул. Я нервно поёрзал в своём кресле. Он одет в строгий костюм, но брюки подвёрнуты назад и больше похожи на шорты. Без ног и руки он кажется мне совсем крохотным, почти одно туловище. Мне становится жутко, но я стараюсь этого не показывать. Стюардесса помогает ему пристегнуться, за что он благодарит её, и она укатывает коляску обратно. Его взгляд снова падает на меня, и он снова улыбается мне.

– Здравствуйте, – тихо, почти шёпотом говорит он.

– Привет… – отвечаю я, потирая щетину у себя на подбородке. – Чёрт, друг, что с тобой произошло? – не выдерживаю я.

– Авария, – чётко отвечает он, слегка кивает, поджав губы.

На его лице нет ни капли грусти.

– Как давно?

– Несколько дней назад.

У меня не укладывается это в голове, может он что-то путает?

– Насколько дней? И ты выглядишь так бодро? По тебе и не скажешь, что ты подавлен…

Он слегка улыбается и кивает мне в ответ.

– Сколько же в тебе воли?

Он снова кивает пару раз с тем же выражением лица.

– Кем ты был… до этого?

– Спортсменом. Бегал на дальние дистанции. – Он отвечает спокойно и чётко, без сожаления и грусти, и от этого по мне пробегает холод.

– Ты явно шутишь, парень…

– Нет, правда. Я был спортсменом. Мечтал принять участие в марафоне… Но, как видишь… – Он шлёпает ладонями по тому, что осталось от ног, и снова поджимает губы.

– Чёрт, парень… Я не могу поверить… Как ты пережил это?

Он задумчиво смотрит в окно рядом со мной.

– Я верю, – отвечает он, – что ещё есть шансы вернуться…

Я не могу пошевелить языком, чтобы ответить.

– Никогда не встречал человека с такой волей…

Он пожимает плечами.

– Я Крис, – говорю я и протягиваю ему левую руку, – Кристофер Андерсон.

Он пожимает её с улыбкой, единственной левой рукой.

– Я Мак. Мак Тоунвэд. Зачем летишь в Нью-Йорк?

– Э-м-м… Дела. Кое-какие дела. А ты?

Он задумчиво смотрит в сторону, думая, что ответить. И, наконец, отвечает.

– Дела.

Нью-Йорк

Посадка. Лёгкая встряска. Остановка. Традиционные аплодисменты пассажиров. Начинается суета, кто-то достаёт вещи с верхней полки, кто-то уступает кому-то, давая пройти. Я не могу выпустить своего попутчика Кристофера, так как не могу выйти самостоятельно, и приходится ждать стюардессу с моей тележкой. Пару минут, и красивая девушка в форме прикатывает мою коляску. Я поворачиваюсь к Крису.

– Ну что, удачи тебе в твоих делах, – и с улыбкой протягиваю ему левую руку.

– И тебе в твоих.

Мы жмём руки, и стюардесса обхватывает меня сзади, как ребёнка, усаживая в кресло. Через полчаса служащий аэропорта, пожилой мужчина, катит меня по аэропорту в сторону выхода, где меня уже ждёт такси, которое было заказано специально для меня Гаязом. Проезжая по первому этажу, я замечаю, что у телевизоров столпились люди и ошарашенно смотрят на экраны. Кто-то прикрывает рот от шока, кто-то плачет, вытирая слёзы, кто-то начинает нервно звонить. У других телевизоров в другом конце зала также столпились люди и смотрят в экран.

– Это повсюду, – говорит пожилой мужчина у меня за спиной. – Все словно обезумели.

Я издалека пытаюсь вглядеться в картинку на экране и замечаю лишь кадры, где люди вместе с службой спасения ищут выживших под завалами.

– Что-то случилось? – спрашиваю я мужчину, – землетрясение?

– Взрыв в Иерусалиме. Город смело за секунду… Безумие какое-то. Не думал, что на своём веку увижу такое…

Я не отвечаю. Мне в голову приходят мысли о теракте, но тут же отвлекаюсь на крутящуюся дверь аэропорта, после которой водитель такси помогает мне залезть в машину. По дороге я пытаюсь размышлять о своей задаче завтра утром, но из мыслей меня выгоняют периодические крики людей за окном. Кто-то выкрикивает цитаты из библии, выбежав прямо на проезжую часть, группа людей с плакатами, на которых что-то написано об Иерусалиме, движется по тротуару. Один чернокожий выходит на дорогу и выкрикивает что-то о Господе. Водитель такси сигналит ему, когда тот проходит перед машиной и барабанит ладонями по капоту. Я чувствую, как что-то изменилось. Эти перемены летают в воздухе, я чувствую их запах. Как будто всё то же самое, но в людях что-то изменилось. Я чувствую, что эти минуты – это именно те самые первые мгновения, когда начинает меняться мир.