Виолетта Угра - Половина жизни инженера Винчи. Колонизация Марса IV

Диктор новостей комментировал репортажи о забастовке в Германии почти с ужасом. Телезрители чувствовали его внутреннюю поддержку тем, кто сегодня вышел на улицы. Камера выхватывала то одних, то других. Некоторые радикалы несли плакаты с лозунгами «Нет геноциду за антифашизм!» Группа, состоящая почти только из молодежи, одетая в красные майки, устроила целую пантомиму перед журналистами. Они защищали своими телами импровизированную стену, которая отделяла их от грабителей и разрушителей заводов. Последние были нарисованы на плакатах в стиле, похожем на «Окна РОСТа», на рисунки революционного поэта России В. Маяковского. Протестующие скандировали: «Мы не выбирали объединение!»

Всеволод Никитич Дорогин, представительный мужчина, которому легкая седина в волосах и классический костюм придавали немного аристократический вид, внимательно смотрел репортаж. Его мало интересовали художественные приемы, которыми демонстранты собирались поразить мир, но любопытство вызывала политическая кухня. Его не самый юный возраст заставлял интересоваться делами мира с живым интересом, но все же без слабости стариков, которые в делах вершителей судеб не видят мелочей, которые они заметили бы у любого человека рядом с такими же поступками.

– Как вы считаете, на этот раз у них получится добиться законодательных поправок?

– Не знаю. В прошлый раз волны протестов уже на выборах привели к власти больше восточников, – ответил ему секретарь, Денис Шонуров.

– Меня беспокоят не выборы, где партия социалистов получит еще несколько голосов. Мы ведем дела в Германии, но пока есть только несколько переводчиков и связи по бухгалтерии и рекламе. Кроме того, Смоленск давит.

– Вы планируете расширение?

– Нет. Точнее, не планируем в ближайшем будущем, если ситуация останется той же. Военные из Смоленска могут заставить нас действовать, даже если мы не хотим.

– Вы что-то ждете?

– Скорее, пытаюсь понять, будут ли перемены. Если бунты продолжатся, я хочу точно понимать, каковы шансы у тех, кто добивается нового отделения ГДР. Тут же вмешаются наши. Поскольку сам проект колонизации Марса – имиджевая программа, в которую чаще всего попадают зарубежные бунтовщики, которых у нас наверху хотят спасти от гнева правительства, к нам снова доставят тех из них, кто окажется под крылышком у наших военных.

– Вы хотите поддержать наших бывших союзников?

– Нет, в большой политике я предпочитаю быть только аналитиком, который дает точные прогнозы. Но наша работа связана с Марсом. Если мы будем отказывать, когад нас просят кого-то спасти, мы сами лишимся всего.

Рабочий кабинет Дорогина, в котором шел разговор, производил впечатления солидного и сдержанного. Складывалось впечатление, что его дизайнер начал проект в классическом английском стиле, но потом, может быть, под давлением владельца, превратил его в современное лаконичное безликое пустое пространство, не забыв о дорогой отделке для каждой стены. В углу стояла крупная статуя в римском стиле, но она была гипсовая, а не из мрамора. Рядом ютилось несколько пальм, фикусов и обломков колонн, все они казались подобными колониальным музейным редкостям.

– Несколько десятков лет назад им удалось утвердить новые границы. Но тогда их приход к власти был сразу после свержения Гельмута Мюллера.

– ГДР тогда появилась почти чудом. Мюллер взял курс на фашизм, принялся за дела слишком ретиво, его убили. Только из-за неразберихи после его кончины депутаты Востока смогли провести закон о независимости страны, – важно сказал Дорогин, посмотрев на секретаря своими странными, почти прозрачными глазами.

– Сейчас все уверены, что Мюллера убили спецслужбы какой-то другой страны, – отозвался Денис. – Только из-за того, что все были напуганы его силой, обе партии предпочли подписать разделение.

– Те, кто были рядом с диктатором, создавали себе путь к отступлению, воссоздавая границы 1950 года. Они надеялись в случае усиления его сторонников сбежать куда-нибудь в Дрезден.

– Он сделал ряды своих сторонников почти пустыми. После его смерти долго никто не отважился снова установить диктатуру.

– Зато потом бандитам из ФРГ удалось купить правительство новой ГДР и снова предстать перед миром с пактом об объединении, – ворчал Всеволод Никитич. Он всегда любил традиционных союзников России и не находил ничего хорошего в каждой стране, желающей с ней воевать. Если бы он разговаривал сейчас не с собственным секретарем, шеф, конечно, выбрал бы более дипломатичную формулировку. Но сейчас он чувствовал себя дома, в кругу верных ему людей. Тут он позволял себе высказаться, тут в моде был остроумия, царил дух товарищества. Даже фирма-поставщик его новейших систем проверки хороших манер у игроков признавала, что «компания по праву входит в ряды самых цивилизованных мировых сообществ» (так было написано в заключении экспертов), подтверждая свое профессиональное решение тестами. Но Шонуров, к которому он так тепло относился, знал, что Дорогин может пользоваться собственной системой поиска жучков, которая была тайной даже для него. Он слышал о подобных от коллег. Все говорили, что она очень дорогая и ценится за индивидуальные настройки. Ее датчики искали жучки-шпионы. Чтобы обнаружить их, сам владелец устройства иногда провоцировал технику, говоря лишнее. Потом уже его роботы брались за анализ передачи сигналов, пытаясь отыскать те, что транслировали куда-то появившиеся только что сведения.

– Второе присоединение все же происходило на более выгодных условиях, – Денис не оправдывал власти, а скорее, пытался показать шефу свое умение разбираться в политике. У того был свой твердый взгляд на то, каким уважением должен пользоваться руководитель у своих доверенных подчиненных. Сделавший хорошую карьеру секретарь поддакивал, еще и не забывая о жучках и надеясь помочь в очистке кабинета от лишних ушей.

– Согласен. Вторая Республика сумела отбить для себя автономию, много законов по развитию страны.

Шонуров вспомнил один из них. Жителям бывшей ГДР давали квоты на лицензионное использование бизнеса. Власти во многих регионах пользовались этой поправкой к Конституции, запрещая любому, не прожившему на своей территории более 20 лет, открывать фирмы, где местные жители получали менее оговоренных процентов прибыли. В молодости он мечтал, что такими же мерами правительство обеспечит успех и ему, но ошибся. Даже его ум, властные привычки, связи и кровожадный взгляд, которым он умел осаживать недовольных, не помогли ему сделаться главой крупной электронной корпорации, поэтому он завидовал своим более удачливым коллегам. Он был всего лишь одним из глав компании "Далекая страна ЛТД", не больше.