Айзек Азимов - Академия

Гааль не нашел другого слова и выпалил:

– Восхитительно!

– Ну, это первое впечатление… Ваше мнение с психоисторической точки зрения?

– Я никогда не думал о ее конкретном приложении!

– Поработаете у меня, молодой человек, и научитесь применять методы психоистории ко всему подряд. Посмотрите-ка.

(Тут он вынул из кармана маленький калькулятор.)

Поговаривали, что Селдон держит его под подушкой и достает, как только просыпается. От частого пользования блестящая панель калькулятора потускнела. Пальцы Селдона, усеянные старческими пятнышками, проворно забегали по клавишам. На сером экране загорелись красные цифры.

Он пояснил:

– Вот что представляет собой сегодняшнее состояние Трентора.

Селдон ждал. Наконец Гааль произнес:

– Это, конечно, не полная картина?

– Да, не полная, – согласился Селдон. – Я рад, что вы не принимаете моих утверждений на веру. Однако в первом приближении их можно использовать для прогноза. Согласны?

– Если потом я смогу верифицировать деривацию функции – согласен.

– Отлично. Добавим к этому известную возможность распада Империи, мятежа вице-королей, учащения периодов экономической депрессии, снижения объема планетарных исследований и…

Он продолжал перечисление. Как только он называл очередной фактор, на экране загорались новые цифры, и значение функции все время менялось.

Гааль остановил Селдона только один раз:

– Я не понимаю значения этого преобразования.

Селдон повторил расчеты еще раз, более медленно.

– Но вы производите запрещенную социооперацию!

– Вы очень сообразительны, – улыбнулся Селдон. – Но в этом смысле такая операция не запрещена. А сейчас я ее проведу методом расширения.

На этот раз вычисления потребовали больше времени. В конце концов Гааль проговорил:

– Да. Теперь я понял.

Селдон оторвался от калькулятора и устало сказал:

– Вот что будет представлять собой Трентор через пять тысячелетий. Как бы вы это определили?

Он лукаво склонил голову набок и ждал ответа.

Гааль смотрел на цифры, не веря глазам.

– Полный упадок? Но… но это невозможно! Трентор никогда…

Селдон был явно доволен.

– Ну-ну, продолжайте. Вы же видели, как получился этот результат. Забудьте на минуточку о цифрах, скажите просто.

Гааль проговорил медленно, подбирая слова:

– Получается так, что чем больше у Трентора административной власти, тем он уязвимее и тем более желанной добычей становится. Поскольку с годами наследственные права на имперский престол станут все более сомнительными, возникнут распри в борьбе за него среди аристократических семейств. Социальная активность пойдет на убыль…

– Достаточно. Теперь по поводу вероятности распада Империи через пятьсот лет в цифровом выражении.

– Я затрудняюсь…

– Ну продифференцируйте в уме. Сумеете?

Гааль был обескуражен. Калькулятор – вот он, под рукой, зачем же в уме! Лоб его покрылся испариной…

– Что-то около восьмидесяти пяти процентов? – наконец выдавил он.

– Неплохо, – улыбнулся Селдон. – Но и не хорошо. Истинная цифра составляет девяносто два и пять десятых процента.

– Поэтому вас и зовут Вороном? – осторожно поинтересовался Гааль. – Ничего подобного в научных журналах мне не попадалось!

– Ну естественно. Это неопубликованные материалы. Неужели вы думаете, что Империя согласится таким образом расписаться в собственной обреченности? Но некоторые наши выводы все-таки просочились в аристократические круги.

– Это плохо.

– Почему же? У нас все учтено.

– И поэтому за мной следят?

– Да. Следят за всем, что касается моего проекта.

– Вы в опасности, сэр?

– О да. Вероятность моей казни составляет одну целую и семь десятых процента, но разработке проекта это не помешает. Мы учли и это. Не надо волноваться. Надеюсь, вы навестите меня завтра в Университете?

– Конечно, – твердо ответил Гааль.

Гааль не успел выполнить своего обещания. Наутро его разбудил настойчивый телефонный звонок. Он снял трубку и услышал вежливый голос дежурного администратора, который сообщил ему, что согласно приказу Комитета Общественного Спасения он арестован.

Гааль вскочил с кровати, бросился к двери – заперта. Оставалось только одеться и ждать.

Дальше все было как в тумане. За ним пришли и куда-то отвели. Вежливо задавали вопросы. Он отвечал, что прибыл из провинции, с Синнакса, окончил такие-то учебные заведения, тогда-то получил степень доктора математики, подал прошение о зачислении в штат сотрудников доктора Селдона и получил согласие. А спрашивавшие все уточняли, почему именно он решил принять участие в работе над проектом Селдона. Как он впервые об этом узнал, каковы должны быть его обязанности, какие секретные инструкции он получал, что вообще он знает о проекте?

Он отвечал, что не знает ничего, что никаких секретных инструкций не получал, что он ученый, математик и его не интересует политика.

В конце концов цивилизованный инквизитор задал ему вопрос:

– Когда начнется упадок Трентора?

– Лично я об этом ничего не знаю… – замялся Гааль.

– Может быть, кто-нибудь говорил вам об этом?

– Как я могу говорить за кого-то?

Инквизитор настаивал:

– Кто-нибудь говорил вам об упадке Трентора? Кто-нибудь сообщал вам о том, когда это произойдет?

Замешательство Гааля было настолько очевидным, что инквизитор пришел ему на помощь:

– За вами следили, доктор. Наши люди были в космопорту, когда вы прибыли, с вами говорили на Башне, и, конечно же, ваш разговор с доктором Селдоном прослушивался.

Гааль пожал плечами.

– Значит, вам известна его точка зрения.

– Возможно. Но мне хотелось услышать и от вас.

– Он считает, что упадок Трентора наступит через пятьсот лет.

– Он математически доказывает это?

– Да, доказывает, – с вызовом ответил Гааль.

– И вы считаете, что это можно доказать математическими методами?