Аннали Ньюиц - Автономность

– Не, серьезно, – сказала женщина, которая предложила Паладину воспользоваться ее 3D-принтерами. – Интеллектуальная собственность и патенты приносят им кучу бабла, а они обращаются с разработчиками и админами, как со скотом, как с рабами на плантации. Да, кстати, я – Гертруда.

– Иван, – ответил Элиаш, – а это мой бот Сю. У него небольшая проблема со спикерами.

Элиаш выбрал для Паладина имя, которое обычно давали женщинам, но для роботов пол мало что значил. Большинство отзывалось на любое местоимение, хотя некоторые автономные боты сами выбирали его для себя. В любом случае, люди легко могли бы назвать робота по имени Сю «он». Особенно такого громадного бота с широкими крыльями, как Паладин, который занимал столько же места, сколько двое больших людей.

– Ну что, парни, помочь вам пофиксить Сю? – спросила Гертруда.

Элиаш, поедавший лапшу, притворился, что думает.

– Острая штука, – заметил он, не обращая внимания на то, что друзья Гертруды смотрят на него и Паладина.

– После ужина мы возвращаемся в лабу – хотим запустить на ночь кое-какие процессы, – сказал студент из прерий.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. – Элиаш, изображая неуверенность, стал крутить в руках палочки для еды.

– Да, пошли с нами, – уверенно сказала Гертруда так, словно уже убедила их. – Как тебе такая мысль, Сю? Нормально?

Паладин промолчал.

Компания из пяти студентов повела Элиаша и Паладина по улицам, освещенным лучами предзакатного солнца. Наконец они добрались до изогнутого знака, который на английском и инуктитуте приветствовал их на территории кампуса Университета Арктики в Икалуите. Это был самый богатый университет региона, поставлявший специалистов в десятки лучших биотехнологических и фармацевтических компаний.

В это время суток здесь было довольно тихо, но когда они подошли к лабораторным корпусам, Паладин заметил, что многие окна излучают видимый свет.

Элиаш тем временем описывал свою выдуманную работу в «ФармПраксис» с неподдельной горечью. История была рассчитана на то, чтобы вызывать сочувствие у слушателей.

– Сразу после университета я пошел работать химадмином, – сказал он. – Мне поручили один препарат. Мы целый год на него потратили, но его зарубили на испытаниях, и руководство в конце концов уволило всю мою команду. Если твой препарат не выходит на рынок, то… – Элиаш умолк.

– Ты в какой области работаешь? – спросила Гертруда. – Тут целая тонна вакансий для химадминов.

– Я создаю алгоритмы, которые ищут интересные эмерджентные свойства в органических молекулах.

– Иван, это не моя специализация, но мы наверняка могли бы что-нибудь для тебя подыскать, – сказал высокий человек в дешевых очках, который шел с ними. Паладин быстро сравнил то, как он произносит гласные, с данными о четырех сотнях акцентов в английском. Наибольший процент совпадения был с акцентом северной части Федерации, откуда только что прибыли Паладин и Элиаш.

– Спасибо, э-э…

– Юссеф, – ответил человек. Он легко мог посмотреть в датчики на лице Паладина, поскольку был одного роста с роботом. – Рад познакомиться с вами обоими, – добавил он.

Они добрались до комплекса биологических наук, и Гертруда вытащила из кармана довольно архаичное устройство управления паролями. Когда они подошли к зданию из пепельно-серого бетона, она помахала крошечным кусочком пластика – и двустворчатые двери окрылись.

Паладин заметил, как Юссеф бросил взгляд на многочисленные сенсоры в коридоре. Проходящие мимо них студенты снимали с себя куртки и постепенно трезвели. Гертруда, Юссеф и их друзья работали над теоретическим, плохо финансируемым проектом, связанным с мутациями белка и эстетическим выбором. Их лаборатория находилась в подвале, а оборудование в ней устарело по крайней мере на два поколения. На стенах висели вывески и наклейки, украденные из других лабораторий. «ОПАСНОСТЬ! МАГНИТ НЕ ТРОГАТЬ!» – гласил один особо крупный знак над секвенсором. «ЖИВЫЕ КУЗНЕЧИКИ» – было написано на другом.

– Пришли, – сказала Гертруда и жестом включила свет. – Сю, вон там наш принтер. Сеть называется «ПолярныеКролики», и она открыта. – Она сделала еще один жест. – Бери, что хочешь.

Паладин аккуратно обогнул несколько столов с холодильными установками и пробирками и распечатал несколько чипов. Элиаш тем временем болтал со студентами.

Пока принтер выплевывал наноскопические нити, Элиашу удалось вернуть разговор к проклятым скрягам, собирателям патентов, которых он хотел как-нибудь поиметь.

Юссеф напрягся от волнения; его тело излучало сочувствие к Элиашу. Его желание что-то сказать стало очевидным за несколько секунд до того, как он заговорил.

– Как ты намерен поквитаться с такой компанией, как «ФармПраксис»? – спросил Юссеф. – То есть как далеко ты готов зайти?

– Ты в самом деле хочешь это знать? Это не должно выйти за пределы лаборатории, ок?

Все уставились на него.

– Разумеется! – воскликнула Гертруда.

– У меня есть формула еще не запатентованного препарата, который они сейчас испытывают. Если кто-то выведет препарат на рынок раньше, «ФармПраксис» не сможет заявить о своих правах на формулу. Потому что препарат создан на основе молекулы, полученной на сером рынке, а там она появилась из какой-то нелицензированной лаборатории в Бразильских Штатах. – Элиаш помолчал, а затем как мог изобразил неуверенный смех. – Ну, я, скорее всего, ничего бы с ней не сделал, но мог бы. Формула действительно у меня. – Он похлопал себя по карману джинсов, словно в нем лежал физический носитель с формулой.

Юссеф не мог отвести взгляд от воображаемых данных, которые якобы лежали в кармане Элиаша. Паладин регистрировал странные волны, которые излучал его мозг. Человек был слишком взволнован, словно находился под действием наркотиков или страдал от неврологического расстройства.

– Ты должен это сделать, – выпалил Юссеф.

– Заткнись, – сказала Гертруда, проверявшая коробочку с образцами с помощью небольшого масс-спектрометра. – Твою мать, это же серьезное преступление. Это тебе не копирование старого препарата, который все равно скоро перейдет в общественное достояние.

Элиаш немедленно воспользовался подвернувшейся возможностью.

– А ты когда-нибудь воссоздавал препараты? – спросил он.

Гертруда фыркнула:

– Практически нет. На первом курсе он декомпилировал немного «глизмера» и продал его половине нашей общаги.

– Этот «глизмер» работал, – раздраженно ответил Юссеф. – И ты, Гертруда, знаешь, что это не все.

Паладин увидел, как тревога заставила кровь прилить к щекам Гертруды. Юссеф плотно сжал губы. Высокий человек с акцентом жителя севера Федерации сильно рисковал, говоря о таких вещах в присутствии незнакомца. Паладина впечатлило умение Элиаша входить в доверие к людям. Сольет ли Юссеф важную инфу? Похоже, что да.