Ларри Нивен - Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник)

– Да, если только это не очень хорошие знакомые. Что, мои взгляды успели устареть?

– Немного.

– Помнишь друга, о котором я тебе говорил? Лучшего в мире любовника? – спросил Луис. – Так вот, у него была коллега, и она научила меня кое-чему из того, чему он учил ее. Но для этого нужна нормальная сила тяжести, – добавил он. – Спальня – отключить поле.

К ним вновь вернулся вес.

– Ты пытаешься уйти от темы, – заметила Тила.

– Да. Сдаюсь.

– Ладно, но имей в виду: твой друг-кукольник, возможно, хотел, чтобы команда состояла из представителей четырех рас, а не трех. С тем же успехом на моем месте мог бы оказаться какой-нибудь тринок.

– Страшно подумать. А теперь – займемся делом, начиная с позы всадницы…

– Что такое «поза всадницы»?

– Я тебе покажу…

К утру Луис был по-мальчишески рад, что им предстоит отправиться в путь вместе. А когда его вновь одолели сомнения, было уже слишком поздно – причем достаточно давно.

Раса Посторонних торговала информацией. Они дорого покупали и дорого продавали. Купленное ими однажды продавалось снова и снова, поскольку их торговой площадкой являлся весь завиток Галактики и они имели практически неограниченный кредит в банках Человеческого космоса.

Вероятно, они эволюционировали на некоем холодном спутнике газового гиганта наподобие Нереиды, крупного спутника Нептуна. Теперь же они жили в межзвездном пространстве на кораблях величиной с город, обладавших весьма изощренными технологиями: от фотонных парусов до теоретически невозможных с точки зрения человеческой науки двигателей. Если в планетной системе с подходящим мироустройством были потенциальные клиенты, Посторонние арендовали территорию под торговые центры, развлекательные зоны и склады. Полтысячелетия назад они арендовали Нереиду.

– Наверняка это и есть их главная торговая зона. Вон там, – показал Луис Ву одной рукой, держа другую на приборной панели транспортного корабля.

Под ними простиралась неровная ледяная равнина. Солнце выглядело жирной белой точкой, дававшей не больше света, чем полная Луна. В ярком сиянии звезд на равнине виднелся большой лабиринт невысоких стен, а также полусферические здания и скопление маленьких инерционных кораблей класса «земля – орбита» с открытыми космосу пассажирскими отсеками.

– Хотелось бы мне знать, для чего предназначен этот лабиринт, – сказал Говорящий-с-Животными, горой нависая над Луисом. – Для обороны?

– Что-то вроде местных пляжей, – объяснил Ву. – Посторонние питаются термоэлектричеством. Они лежат, выставив головы на свет солнца, а хвосты в тень, и из-за разницы температур в их телах возникает ток. Стены нужны для того, чтобы создавать более четкие границы света и тени.

Несс, успокоившись за десять часов полета, рысил вокруг системы жизнеобеспечения, внимательно ее изучая. Засовывая голову и глаз в самые дальние закоулки, он то и дело бросал через плечо замечания и ответы на вопросы. Его скафандр, мешковатый баллон с прокладкой над скрывавшим мозг горбом, выглядел легким и удобным, а устройства регенерации воздуха и пищи казались необычайно маленькими.

Перед стартом он несколько всех удивил. Внезапно в кабине заиграла музыка, сложная и красивая, богатая минорными тонами, словно печальный зов обезумевшего от страсти компьютера. Используя оба своих рта, изобиловавших свойственными хватательным органам нервами и мышцами, кукольник превратился в ходячий оркестр.

Он настоял, чтобы кораблем управлял Луис, причем настолько доверял его умениям, что даже не стал пристегиваться. Ву подозревал, что в построенном кукольниками корабле имеются специальные потайные устройства для защиты пассажиров.

Говорящий явился на борт с двадцатифунтовым чемоданом, большую часть которого занимала сборная микроволновка для подогрева мяса, а также сырой окорок какого-то существа, скорее с планеты кзинов, чем с Земли. Отчего-то Луис ожидал, что скафандр кзина будет напоминать громоздкие средневековые доспехи. Но на самом деле тот состоял из множества прозрачных баллонов с чудовищно тяжелым ранцем и шарообразным шлемом – в нем находились загадочные органы управления, приводимые в действие языком. Хотя у кзина не было с собой никакого оружия, рюкзак напоминал боевое снаряжение, и Несс настоял, чтобы Говорящий оставил его в грузовом отделении.

Большую часть полета кзин проспал. Теперь же все стояли за спиной Луиса, заглядывая через его плечо.

– Сяду возле корабля Посторонних, – сказал он.

– Нет. Бери восточнее. Мы оставили «Рискованную ставку» подальше от других кораблей.

– Зачем? За вами стали бы шпионить?

– Нет, – ответил Несс. – «Рискованная ставка» использует плазменные двигатели, а не инерционные. Возникающий при взлетах и посадках жар мог бы навредить Посторонним.

– Почему «Рискованная ставка»?

– Так назвал корабль Беовульф Шеффер, единственное разумное существо, когда-либо им управлявшее. Он сделал эксклюзивные голографические снимки взрыва ядра. «Рискованная ставка» – это ведь, кажется, из лексикона игроков?

– Возможно, он не рассчитывал вернуться. Пожалуй, будет лучше, если скажу сразу: я никогда не летал на корабле с плазменным двигателем. Мой корабль использует инерционную тягу, как и этот, – предупредил Луис.

– Придется научиться, – сказал Несс.

– Погодите, – вмешался Говорящий-с-Животными. – У меня был опыт полетов на корабле с плазмой. Так что пилотировать «Рискованную ставку» буду я.

– Не выйдет. Противоперегрузочная капсула пилота рассчитана на человека. И приборная панель тоже привычна только для людей.

Кзин издал сердитое горловое рычание.

– Вот он, Луис. Впереди, – указал Несс.

«Рискованная ставка» представляла собой прозрачный пузырь диаметром в тысячу с лишним футов. Ведя транспортник вокруг бегемотоподобной конструкции, Луис не смог найти на ее поверхности ни единого квадратного дюйма, не забитого зеленовато-бронзовой аппаратурой гиперпространственных двигателей. Корпус «Ставки» (стандартная четвертая модель фирмы «Дженерал продактс», легко узнаваемая каждым, кто разбирался в космической технике) был столь велик, что обычно на нем перевозили целые колонии. Он не выглядел как космический корабль, а скорее напоминал громадный аналог примитивного орбитального спутника, построенного расой, чьи ограниченные ресурсы и технологии вынуждали использовать любую, даже самую крошечную свободную площадь.

– И куда нам садиться? – спросил Луис. – Сверху?

– Кабина внизу. Садись под изгибом корпуса.

Опустив корабль на темный лед, Луис осторожно скользнул вперед, прямо под раздутое брюхо «Рискованной ставки».