Ким Робинсон - Красная Луна

– Мы кого-то ждем, – догадался Фред.

– Чтобы попасть на поезд.

– И куда мы поедем на поезде?

Она не ответила. Фред подавил желание продолжать расспросы и постарался удовольствоваться одним ее видом – как частью неожиданной ночной красоты старого Пекина. В прошлые визиты он почти не выезжал за пределы Шестой кольцевой, а там доминировали небоскребы и индустриальные зоны. Теперь же, когда на деревьях зажглись круглые бумажные фонари, отражаясь на спокойной воде, а рядом с каменным драконом на стене у канала возник бумажный дракон, Фред, казалось, переместился в Китай из сказаний.

Ци всмотрелась в противоположный берег канала.

– Что-то не так? – спросил Фред.

– Там чаоянцюньчжун , – сказала она.

– Полицейские?

– Нет, обычные люди, дружинники. Они анонимно доносят полиции через браслеты.

– Откуда ты знаешь?

– Сужу по их очкам. Обними меня.

Она придвинулась ближе и зарылась лицом в его плечо. Пораженный Фред прислонился щекой к ее волосам и вдохнул их запах, слабый запах жасмина или еще какого-то цветочного шампуня.

– Они могут понять, что ты их засекла? – прошептал он ей в ухо, как будто что-то романтическое.

Фред чувствовал прижимающуюся к нему грудь и большой живот, Ци обняла его за плечо и шею. Он ощущал ее тепло.

– Не знаю, – приглушенно ответила она. – Нам бы лучше убраться отсюда, в другую сторону. Повернись ближе к каналу и подыграй мне.

Ци повернулась, и Фред выполнил ее указания, склонившись над ней и бормоча какие-то глупости.

– У тебя есть западное имя? – спросил он. – Которое ты использовала в школе, что-то в таком роде?

– Шарлотта, – ответила она.

– Шарлотта, – повторил Фред, выдохнув имя, как строку из песни, пока они спешили вдоль канала.

Он закрывал ее как мог, а Ци смотрела, куда они идут, и направляла его подальше от прохожих. У конца канала они свернули направо и оказались на узкой темной улице, где ускорили шаг и до перекрестка уже бежали, взявшись за руки. И снова Ци повела его, потащила сначала направо, потом налево и, наконец, на петляющую улочку. Тусклые фонари соперничали с луной, отбрасывая темные тени.

Они подошли к огромному зданию, протянувшемуся на три или четыре квартала.

– Придется подождать, – сказала Ци, взглянув на браслет. – Пятнадцать минут.

– Кажется, за нами не следили.

– Ты не можешь знать наверняка. У меня чип, так что придется дождаться, пока мои друзья это не исправят.

– Заменят чип? – с недоумением спросил Фред.

– Поменяют в чипе запись о билете на поезд.

Ее хмурого взгляда хватило, чтобы пресечь любые расспросы, по крайней мере пока. Это периодически возникающее выражение лица Ци немного пугало Фреда.

На станции сливалось множество шумов: шипение, свист и гул, как на электростанции. А на фоне этого – океан голосов и звон колокола. Наконец, Ци взяла Фреда за руку и надела ему один из браслетов, которые оставили ее друзья.

– Пора, – сказала она. – Ты со мной, а говорить буду я.

– А если мне зададут вопросы на английском?

– Скажи, что ты со мной! – велела она и потащила его дальше.

Железнодорожная станция стояла в гуще других зданий, как показалось Фреду, поезда явно прибывали и уезжали под землей. В новом, восточном крыле огромного сооружения висели плакаты, дающие понять, что это станция скоростной «Гиперпетли». Ци подтвердила его догадку и добавила, что поезда очень быстрые. Она взглянула на его браслет и сказала, что его зовут Уильям Джанни, а потом повела Фреда к широким дверям на другом конце станции, где они заняли очередь к пропускному пункту.

Фреда беспокоил чип в теле Ци, который она упоминала. Такие чипы у каждого китайца или только у избранных? Он слышал, что каждый китаец имеет рейтинг гражданина, вроде кредитного рейтинга, только сложнее устроенный. Прежде он никогда об этом не задумывался, будучи законопослушным гражданином, которому нечего скрывать. Нет нужды совать нос в книгу без страниц. Но теперь это его тревожило. Фред нервно сглотнул и встал за Ци, потупив взгляд. Он чувствовал, что выглядит подозрительным. Ему не нравились ситуации, которые он не может контролировать, а это, разумеется, означало, что ему многое не нравилось, но сейчас особенно.

Наконец они прошли через рамку, охранник на них даже не посмотрел. Они попали в огромный центральный зал вокзала, похожий на собор и обрамленный четырьмя этажами магазинов. Ци потащила Фреда мимо выстроившихся в ряд билетных касс, мимо магазинов и ларьков, продающих всякую всячину для путешественников, прямо на платформы в дальнем конце здания. Там уже стоял поезд, и они снова предъявили свои браслеты. Ци сказала что-то проводнице, суровой женщине в возрасте, и та впустила их в узкий коридор вагона.

Внутри все выглядело старым и обшарпанным. Этот медленный поезд уже перевез миллионы пассажиров на миллионы километров, но все еще был на ходу. Поезд для бедняков. Они прошли через сидячий вагон в другой, с отдельными купе, такими узкими, что в дверь приходилось втискиваться бочком. Ци приложила браслет к двери купе, и та с щелчком открылась. Фред последовал внутрь за Ци. Помимо места, которое занимала открытая дверь, на оставшемся пятачке помещалась низкая койка, а в узкой щели у окна – два сиденья. Крохотное пространство, но по сравнению с тем, что Фред видел в другом вагоне, просто роскошное.

Они сели в кресла и выглянули в окно. В темноте трудно было что-либо рассмотреть, кроме собственных отражений в стекле. Те двое в стекле выглядели уставшими и встревоженными.

– Кажется, твоим друзьям все удалось, – сказал Фред.

– Пока да. Окончательно будет ясно, когда сойдем.

– А нам долго ехать? – спросил Фред и добавил, когда Ци не ответила: – Ты уверена, что не можешь сказать, куда мы едем?

– В Шекоу, – сказала она.

Фред не знал, где это, и конечно, Ци это понимала.

– Схожу в вагон-ресторан и принесу чего-нибудь поесть, – сказала она. – Оставайся здесь, пока я не вернусь, хорошо?

– Хорошо.

В отсутствие Ци Фред разволновался еще больше, и это его удивило, ведь он считал, что все позади. Но с тех пор как губернатор Чен рухнул прямо в его объятья, все пошло наперекосяк. Это единственное четкое воспоминание сменялось провалами в памяти, а временами то одно, то другое выныривало на поверхность. Неудивительно, что он так мало помнит о своем пребывании на Луне. И это его пугало. Причем как провалы в памяти, так и то, что в ней осталось. А еще его непонимание китайского. И то, что никто из американцев не пришел на помощь. Еда там была дрянная, и жуткая гравитация. Его перемещали с места на место, в наручниках или привязанным к каталке, засовывали в комнатенки даже меньше этого купе – все это было ужасно. У Фреда мурашки пошли по коже.