Тимоти Зан - Сделка кобры

Корвин краем глаза уловил какое-то движение. Взглянув, он увидел, что Тина Май Гроу ставит перед ним чашку дымящегося кофе.

– Вы уже закончили ваши дела? – спросила она.

– Насчет себя я не знаю, а вот вам пора, – устало ответил он, – если не ошибаюсь, я велел вам идти домой ещё пару часов назад.

Тина пожала плечами.

– Мне ещё надо доделать кое-какие срочные дела, – сказала она, присаживаясь с присущей ей грацией в кресло.

– А кроме того, вы подумали, что мне, возможно, потребуется моральная поддержка?

– Что ж, верно, а также помощь у телефона. Я решила, что вас замучают звонками, – добавила она. – Правда, помощи моей не потребовалось.

Корвин поднес к губам чашку с кофе и на мгновение замер, наслаждаясь изысканным ароматом.

– Имя Моро уже на протяжении долгого времени многое значит на Авентине, – напомнил он Тине, делая глоток, – должно быть, даже самые хищные из репортеров понимают, что наша семья заслуживает уважения.

– А может, также и отдыха? – тихо предположила Тина.

Корвин перевел на неё взгляд, рассматривая нежные черты лица и изящную фигуру. Сердце его тотчас ощутило легкий укол тоски и меланхолии. Эта боль последнее время все чаще напоминала ему о себе. «Мне давно пора жениться, – устало подумал он. – Пора обзавестись собственной семьей».

Корвин усилием воли отогнал навязчивую мысль. За его одиночеством все эти годы стояли весомые и основательные причины, и ни одна из них не утратила своей значимости.

В свое время его отец с головой ушел в политику, и. это едва не свело в могилу мать. Вот почему Корвин дал себе слово, что никогда не позволит, чтобы из-за него страдал кто-то другой. Даже если ему удастся найти женщину, которая будет готова пожертвовать собой во имя его карьеры…

И снова он заставил себя выбросить из головы эту навязчивую и совершенно бесполезную мысль.

– Как известно, Моро никогда не позволяли себе успокаиваться там, где их ждала работа, – напомнил он Тине. – К тому же я могу отдохнуть и в следующем году. А вам уже пора домой.

– Еще через пару минут, – Тина кивнула в сторону телефона. – Вас ещё не замучили звонки?

– Нет-нет, все идет, как я и предполагал. Разумеется, все, с кем я разговаривал, не до конца уверены, как подойти к этому делу, по крайней мере, с практической точки зрения. Как я полагаю, пока что все они решили не высовываться и сейчас ждут дальнейшего развития событий.

– То есть предоставляют Приели возможность обзавестись для завтрашнего заседания весомыми аргументами, – негромко фыркнула Тина. – Удивительно, как все складывается в его пользу, ведь что за совпадение – каша заварилась не когда-нибудь, а накануне заседания Директората.

Корвин кивнул.

– Да, я обратил на это внимание. Готов поспорить, что и другие губернаторы тоже. К сожалению, это вряд ли сойдет за свидетельские показания.

– Если, конечно, вам не удастся обнаружить некую связующую нить… – Тина умолкла на полуслове и постаралась сосредоточиться. – Кажется, там кто-то постучал.

Нахмурясь, Корвин наклонился вперед и включил на коммуникаторе кнопку телекамеры, выходящей во внешний коридор.

– Если это один из репортеров.. – настороженно начала Тина.

– Это Джин, – вздохнул Корвин, нажав кнопку электронного замка. Возможно, в этот момент ему меньше всего хотелось встречаться с племянницей.

– Джин? Дверь открыта – можешь войти.

– Мне лучше уйти? – спросила Тина, когда Корвин отключил коммуникатор.

– Да нет, необязательно, – признался он. – Но с другой стороны, может, так будет и к лучшему.

Тина поднялась и на лице её мелькнула слабая улыбка.

– Понимаю. Если я вам понадоблюсь, то позвоните ко мне в приемную.

Тронув его за плечо, она зашагала к двери.

– Дядя Корвин?

– Входи, – откликнулся губернатор и помахал девушке – нет, теперь это была уже женщина – появившейся в дверях его кабинета.

Джин вошла, обменявшись на ходу приветствием с Тиной, с которой столкнулась на пороге комнаты.

– Садись, – предложил ей Корвин, показывая на кресло, на котором только что сидела Тина. Как там отец?

– Как ты, наверное, и представляешь, – сказала девушка, опускаясь в кресло. – Некоторое время назад появился дядя Джошуа, и они просидели несколько часов, обсуждая проблемы, с которыми наша семья сталкивалась в прошлом.

Корвин кивнул.

– Уж я-то помню эти экскурсы в прошлое. Наверное, слушать их довольно тоскливо?

Джин надула губы.

– Угу.

– Пусть это тебя не беспокоит. Это просто один из методов, к которому мы, Моро, имеем обыкновение прибегать, чтобы напомнить себе» одну простую истину – всегда есть выход, даже из самых сложных ситуаций.

Джин глубоко вздохнула.

– Папа сказал мне, что мое заявление в Академию Кобр просто-напросто отклонили.

Корвин стиснул зубы и лишь усилием воли снова заставил себя расслабиться.

– Он объяснил, почему? Джин покачала головой.

– Собственно говоря, мы даже не успели это обсудить – папе пришлось решать другие вопросы. Это одна из причин, почему я пришла сюда.

– Ах, вот как. Ну что ж, коль уж на то пошло, к чему скрывать, тебя не приняли, потому что ты женщина.

Корвин не ждал от неё проявлений удивления, так оно и вышло.

– Но ведь это незаконно, – спокойно отреагировала Джин. – Я подробно ознакомилась с уставом Академии, официальным положением о статусе Кобр и даже с оригинальными документами эпохи Доминиона Человека. Там ничего не говориться о том, что женщинам заказан путь в Кобры.

– Разумеется, ты права, – вздохнул Корвин, – Точно также, как женщинам не заказан путь в губернаторы, но как ты наверняка заметила, мало кому из женщин удалось заполучить заветное кресло. Все дело в традиции.

– Чьих традициях? – огрызнулась Джин. – Ведь ни одно из этих правил не возникло здесь, в Мирах Кобры. Мы унаследовали от старого Доминиона Человека.

– Верно, – кивнул Корвин. – Однако требуется время, чтобы все это изменилось. Надеюсь, ты понимаешь, что от Доминиона Человека и его влияния нас отделяет пара поколений.

– Но ведь нам потребовалось всего одно поколение, чтобы дать Кобрам право двойного голоса, – тонко заметила Джин.

– Это совершенно иное дело. Попытка переворота, устроенная Торсом Шаллинором, вынудила нас пойти на решительные шаги с целью сохранения политического могущества Кобр. К сожалению, в твоем случае в такого рода неотложных мерах нет никакой необходимости.

Какое-то время Джин молча смотрела на Корвина.

– Так значит, вы не собираетесь отстаивать мое заявление на Совете? – наконец спросила она.

Корвин беспомощно развел руками.

– Джин, дело не в том, буду я отстаивать тебя или нет. Против тебя – вся махина боевых традиций. Просто женщин, как правило, без особого восторга принимали в специальные боевые подразделения. Разумеется, я имею в виду официальные боевые подразделения, – поправился Корвин. – Среди повстанцев и партизан всегда оказывались женщины-бойцы, однако я не думаю, чтобы этот аргумент пришелся бы по вкусу членам Совета или же представителям Академии.