Юрий Манов - Не мир принес

— Уходить надо в другую сторону, через ворота. Хотите, ворота вам откроем?

Судя по тому, что удары в бронестекло прекратились, звери совещались.

— Хорошо, открывайте ворота, но бросьте нам свои карабины.

— Фигу вам, — крикнул в дыру Юдин, — нас за карабины сразу под суд.

— А за ворота вам премию выпишут? Да они нам мозги пудрят — резину тянут, давай, братва, навались, я тому юмористу сейчас лично печень выгрызу.

Юдин сорвал пломбу с СШГ и метнул ее в уже солидного размера дыру, раздавшийся тут же визг подтвердил, что светошумовые гранаты — довольно действенное средство по отношению к любому зверью, даже говорящему.

Броневик появился как раз вовремя, еще пара минут, и от них мало чего осталось бы. Зверюги не соврали, они действительно смогли вынести бронированное стекло вместе с куском бронированной рамы, и теперь только карабины двух «грифов» не позволяли им проникнуть внутрь огромного бетонного куба института. Юдин, как всегда, патронов не жалел, у ног его уже валялась целая куча отстрелянных гильз. Васинцов, стрелявший, только когда в оконном проеме явно появлялась оскаленная морда, попробовал урезонить напарника, но куда там. Юдин ничего не слышал, в наушниках его сферы вовсю орал нестареющий Кипелов из «Арии», только так сержант боролся с мощнейшими ударами «звериного воя». Наконец карабин Юдина щелкнул, он с удивлением посмотрел на свое оружие и потянулся за пистолетом.

— Дострелялся, сукин сын, — выругался Васинцов и проверил свои запасы. Около дюжины патронов — толстеньких оловянных столбиков на груди «броника», как газыри у джигита. Минут на пять еще хватит. Тут же ему пришлось пригнуться, мигающая красная лампа над оружейным шкафчиком разлетелась вдребезги, осыпав его дождем мелких осколков. Зверюги где-то надыбали оружие, совсем плохо дело. Он отступил на шаг и прижался спиной к двери, пытаясь укрыться за косяком. И тут же едва не полетел на пол, дверь содрогнулась от страшного удара. Значит, они как-то проникли в коридор, значит, и дверь под напряжением для них — не преграда.

Вот тут-то он и появился, броневичок на больших толстых колесах. Он повел толстой пушкой и плюнулся пеной, какой-то зверь испуганно завизжал. Васинцов осторожно выглянул в проем и ясно увидел, как матерый зверюга бросается на бронемашину и вгрызается мощными челюстями в переднее правое колесо. Но это он зря, такие колеса, как правило, с автовулканизацией и автоподкачкой. Раздался хлопок, зверя откинуло метра на три, броневик на мгновение осел на правую сторону, но тут же снова выпрямился. В тот же момент в коридоре раздалась долгая, очень долгая пулеметная очередь, словно кто-то нажал на спусковой крючок пулемета и не отпускал, пока лента в большой жестяной коробке не кончилась. Но даже за грохотом очереди Васинцов явно расслышал нечеловеческий вой и стоны страдающего от страшной, невыносимой боли живого существа. Через минуту сухо щелкнул еще один выстрел, видимо, контрольный.

В дверь вежливо постучались.

— Командир, вы в порядке? — расслышал Васинцов знакомый голос за дверью.

— Дзюба, по-видимому, спасать нас с Юдиным в самый критический момент для вас становится привычкой. Что так долго? — спросил Васинцов, с трудом сдвигая погнутый запор.

— «Оружейку» отбивали, — спокойно объяснил Дзюба, вставляя под пулемет новую коробку патронов, — они там такого натворили.

В этот момент зажегся свет. Васинцов оглядел дежурку и присвистнул. После такого погрома минимум неделю он твердо надеется от ночных дежурств уклоняться, дежурка была разгромлена напрочь. Кроме вырванного с корнем бронестекла, был полностью разворочен пульт, такие удобные кресла были свернуты набок, стены были выщерблены воронками от пуль. Вдобавок из-под пульта гордо вышел рыжий кот и с вызовом посмотрел на «грифов», мол, а че, я здесь, я и не испугался почти.

— Все, последнего взяли, — сообщил Юдин, наблюдавший за происходящим во дворе через оконный проем.

— Хоронить придется в закрытом гробу, — сказал Сидоров и укрыл останки белой простыней. Действительно, от того молчаливого мужичка со шрамом поперек щеки, что выдавал «грифам» длинноствольные пистолеты, мало чего осталось. Звери порвали его в клочья, судя по стенам, забрызганным густой кровью, они рвали и терзали его даже тогда, когда он был уже мертв. Он дал им повод для злобы, перед заблокированными дверьми «оружейки» валялось два десятка разномастных зверей. И если в первых двух зверей «оружейник» стрелял, как положено по инструкции — из длинноствольного пистолета с усыпляющими капсулами, то остальных он угостил из пулемета, и патроны он не экономил, в «оружейке» их много.

Только сейчас Васинцов понял, что совершенно не знает, как звали покойного «оружейника»…

Опечатав ящики с оружием, Сидоров достал мобильник и связался с центром. Он долго молча слушал, наконец сказал: «Так точно».

— В общем, так, ребята, до завершения расследования мы все отстранены от боевого дежурства, сейчас приедет автобус, послезавтра всем «грифам» к девяти в «управу».

Васинцов еще раз попытался освободиться, но быстро бросил эту затею. Руки к подлокотникам словно приклеены, дергаешь, только больнее становится, хотя ни веревок, ни ремней, ни наручников не видно. Он расслабился и попытался определиться. Где он, как сюда попал, сколько времени был без сознания, как быстро его хватятся? Начнем с первого: он в квадратной комнате с единственной белой лампой в потолке. Лампа ведет себя странно, то почти гаснет, то светит вовсю и гудит. Гудит также странно, то пищит, как комар, то набирает мощности, как пылесос. По идее, должна раздражать, но не раздражает. Стена напротив матово-черная, скорее всего — зеркальная. Наверняка за ней кто-то сидит и наблюдает за заспанным капитаном в камуфляже с нашивкой «ГРИФ» на рукаве. Если так, то «они» уже заметили, что он очнулся, так что в скором времени следует ожидать развития событий, не в зеркало же его любоваться на самого себя привезли. Теперь о том, как сюда попал. Сие тоже покрыто мраком неизвестности. Васинцов сидел у себя дома, гонял комп — ребята из отдела «Р» игрушку подкинули из конфиската, хвалили. Игрушка оказалась скучноватой, и он уже собрался было вырубать машину, чтобы помыть морду и завалиться спать к Милке под бочок, как зазвонил телефон. Нет, не телефон — «мобила». Он глянул на определитель, номер оказался незнакомым, он нажал кнопку, сказал «Слушаю» и… А дальше полный провал, как лопатой по маковке… Но он точно помнил, что за компом сидел в спортивном костюме, а сейчас он в служебном камуфляже, даже кобура на поясе в бок давит. Теперь о времени, на часах одиннадцать. Часы «Командирские», без календаря, и поди догадайся, одиннадцать чего — утра или вечера? Вернее, дня или ночи?