Энн Маккефри - Планета под следствием

— Нет, ничего страшного. Разве что... — Он нахмурился. — Возможно, лето на этот раз будет очень длинным; нам нужно извлечь из этого все преимущества, какие сможем! Это может оказаться решающим.

Яна почувствовала, как по ее спине пробежал холодок; она была абсолютно согласна со словом “решающий”, зная, что Шона и остальных беспокоит вопрос, что будет, если Интергал полностью прекратит снабжение планеты. Хотя в основном Сурс мог сам себя прокормить, лето было, как правило, слишком коротким, чтобы обеспечить людей фруктами, овощами и другими растительными продуктами. Долгое лето означало меньшую зависимость от внешних поставок и.., да, это могло оказаться решающим.

Когда они подошли к дому Клодах, уже стемнело. До них доносились звуки ударов, шум сдвигаемых досок; Яна усмехнулась — кто-то занялся столь нужным ремонтом здания, которое зимой поддерживал лед, однако теперь, с началом оттепели, здесь явно понадобились гвозди и молоток. По всей деревне люди занимались тем же самым. Яна заглянула за угол дома, туда, откуда доносились звуки ударов, чтобы сообщить Клодах о том, что они прибыли, но, когда Шон открыл дверь, увидела, что Клодах в доме. Судя по всему, эта крупная женщина думала о том же, о чем и Шон.

Кухня была полна аппетитными запахами, кажется, даже больше, чем когда-либо; однако исходили эти ароматы не от котелка, обычно стоявшего на плите, а от ряда поставленные на нагретые камни подносов. На подносах можно было разглядеть маленькие глиняные миски, из которых выглядывали зеленые побеги, именно эти мисочки и издавали чарующий запах. Кухонный стол был также заставлен маленькими мисочками, свертками с засушенными цветами и горками семян и земли.

— Привет, Шон, Яна, — проговорила Клодах, поднимая голову. Она сидела на полу, раскинув ноги, юбки были подобраны и позволяли видеть круглые белые колени и разноцветные ручной вязки чулки. Вокруг нее были расставлены все те же глиняные мисочки, пакетики с семенами и подносы с компостом. С критическим фырканьем все эти интересные предметы обследовал целый батальон кошек цвета апельсинового мармелада; две свернулись подремать на подносе, который был явно маловат для них — они перевешивались через край, более всего напоминая какие-то огромные странные оранжевые растения. — Вы двое придумали какие-нибудь песни?

— А как же, — ответил Шон, с нежностью улыбаясь Яне.

— Правда, ни одной, которую мы могли бы повторить в приличной компании, — сказала Яна. — А ты?

— Да, пара штук у меня есть. Правда, я думала, что мне важнее подготовить эти растения для того, чтобы разослать их в другие деревни и посмотреть, смогут ли они приняться в других местах — ведь мы как раз будем посылать людей по другим поселениям.

— Я только что говорил о том, что у нас будет лето длиннее, чем обычно, — пояснил Шон.

— Возможно, — заметила Клодах. — Если у Сурса не будет других мыслей на этот счет. В дверь просунулась голова Банни:

— Привет, дядя Шон. Здравствуйте, Яна и Клодах. Ради кошки, Клодах, разве садоводством занимаются не в саду?..

— Для моего сада тут предназначено немногое, Баника. Остальное — это подарки. Но сейчас помоги мне убрать это все, иначе даже стоять будет негде, когда остальные соберутся здесь.

— Хорошо. Заходи, Диего, — сказала девушка, и в дом смущенно вошел Диего. В одной руке он держал кусок дерева, в другой нож, который он закрыл и убрал в карман. Деревяшку он поставил у дверей.

— Хорошо, что ты подумал о том, чтобы принести дерево для растопки, мальчик мой, но мне в последнее время не так уж много нужно, так что, боюсь, твой подарок не пригодится...

— Это будет его гитара, — пояснила Банни.

— Правда? — спросила Клодах, с легким удивлением глядя на молодого человека.

— Только часть ее, — ответил Диего. В свои шестнадцать это был стеснительный смуглый юноша с красивыми глазами и непокорными вьющимися черными волосами, прядь которых все время падала на лоб. Когда он только прибыл на Сурс, он страдал от прыщей и угрей, как и большинство подростков, однако сухой воздух планеты очистил кожу. Он уже говорил весьма красивым баритоном и явно становился чрезвычайно красивым мужчиной. — Это дерево — дядя Шимус сказал, что это хорошо выдержанный кедр, — может быть, подойдет для грифа. Я еще ничего не нашел для корпуса, но...

— Планета что-нибудь предложит тебе, не беспокойся, — сказала ему Клодах и улыбнулась той самой ясной и солнечной улыбкой, которая вместе с каскадом черных волнистых волос, сейчас отброшенных назад и перехваченных шнурком, была самым красивым в этой женщине. — Ну а теперь дай мне руку.

— Я могу кое-что вынести на улицу, Клодах, если ты готова, — донесся от дверей еще один знакомый голос.

Обернувшись, Яна увидела в дверном проеме высокую фигуру доктора Фиске, держателя большого количества акций Компании и члена совета директоров, засовывавшего молоток за широкий кожаный пояс, поддерживающий темно-серые просторные штаны. Целительство Клодах и современные медикаменты, доступные элите Компании, за последние шесть недель в основном залечили перелом руки и раненую ногу Фиске-старшего; теперь он носил только легкую повязку и почти не хромал при ходьбе. На нем был темно-синий свитер в рубчик и легкая шапочка того же цвета, довольно легкомысленно сдвинутая на одно ухо. Фиске стоял в дверях, уперев руки в бока и, судя по виду, невероятно довольный собой.

— Доктор Фиске! — воскликнула Яна. — Как вы сюда попали?

— Пешком, — ответил он. — Отличная это терапия — пешие прогулки! Когда я еще был на Земле, я все время гулял по горам вокруг Трондхейма. Так и кажется, что становишься моложе!

Шон бросил косой взгляд на Фиске, не переставая улыбаться. Он знал доктора достаточно хорошо и понимал, что тот на стороне Сурса — однако, несмотря ни на что. Вит Фиске был чужаком на службе у оппозиции. Если у Клодах не было с ним проблем, подумала Яна, то скорее всего больше никто возражать не будет; однако же в воздухе повисло напряжение, которого прежде не было.

— Доктор Фиске, — проговорила Яна, беря его за руку, — я и не думала, что вы — мастер на все руки!

— Мы, создатели миров, — натуры разносторонние.

— У меня есть вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами один на один, — сказала молодая женщина.

— Хорошо, тогда обсудим это после собрания, — к немалому ее удивлению ответил Фиске, потрепав Яну по руке. — Клодах отдельно попросила меня остаться. Если я намерен представлять интересы Компании в отношении максимального использования ресурсов планеты, в то же время поддерживая ее целостность и автономию ее обитателей, то мне необходимо работать с местными жителями над каждым пунктом данной операции.