Александр Мазуркин - Житие Иса. Апокриф

— Две «феньки» за выступ, и там будет тихо.

— Это еще что такое? — не понял Сид.

— Да прихватил я несколько гранат.

— Что еще?

— Два пистолета девятимиллиметровых.

— Нарушил приказ не брать современное оружие, — не отрывая глаз от поворота дороги, констатировал Сид, — тащи все сюда!

Не успел он закончить, как Без выложил на край телеги свой арсенал. К одному пистолету он успел пристегнуть приклад.

— Ну-с, уважаемый Без, вы — наш лучший стрелок…

— Ясно! не дожидаясь конца речи, шепотом прохрипел комендант и навел ствол на быстро темнеющее небо над срезом скалы.

— Даю подсветку! — крикнул Сид, выхватив из темноты лучом сильного фонаря скалу и поворот дороги. Сразу хлопнул выстрел и что-то свалилось вниз.

— Гранату! И — вперед! — как заправский командир, скомандовал Сид. Второй не потребовалось — за поворотом остались двое раненых. Стук подков быстро удалялся,

А путники через полчаса стучались в ворота сонной обители.

Один из раненых умер, не дотрясясь до монастыря. Другой лежал на телеге рядом со связанным братом Мисом.

Миса развязали перед воротами, запретив ему входить в стены. И он побрел вслед за ускакавшими бандитами, не оглядываясь, — он знал, что эти люди не пустят стрелы в спину. И был дан ему с собой хлеб.

После того как отряд вошел в стены и брат Грез рассказал настоятелю о нападении, путников оставили в покое, предоставив в их распоряжение залитый луной мощенный крупными плитами двор. И верх фургона превратился в широкий шатер — его растянули на двух копьях посередине площади. Лишь раненого унесли под крышу.

Стихло. К Сиду подсел Грез. Тонкий фитилек плавал в широкой плошке, чуть освещая углы шатра и кидая глубокие тени на усталые обросшие лица.

— Сид, я не странник.

— Знаю, — не дал договорить Сид, — шпион.

— Да, но теперь готов служить только тебе.

— Почему?

— Вы спасли меня, а могли выдать.

— Во-первых, опасность грозила всем, а во-вторых — могли сделать подлость и не сделали, и это ты считаешь заслугой?

— Может, и так. Но это — моя жизнь. И вы не оттолкнули меня, а ведь я был при вас еще и соглядатаем!

— А Мис — при тебе.

— Зря отпустили. Дураком он не был. И он догадывался, кто ты.

— Значит, для тебя этот вопрос ясен? Смел же ты со всевышним!

— А почему воин, храбрый на земле, должен чего-то бояться на небе? И еще я понял, что ты — человек. Что Богу до людей! Я много бродил по земле, видел разные веры, и каждая у себя была единственно истинная, а для соседей — поганая. Почему?

— Хорошо, что задумался.

— Весьма полезное занятие, — одобрил из темноты Зер. И добавил: — Давайте ему поверим.

— Попробуем, — оперся на локоть Сид и наклонил голову. — Надеюсь, что настоящее твое имя не Иуда.

— По настоящему меня зовут Рез, — почувствовав необычное в тоне Сида, встрепенулся Грез.

— Мы уже привыкли к Грезу, пусть так и останется. Как с раненым?

— Через месяц танцевать будет, — живо откликнулась Мер.

— Если раньше не повесят, — хмуро дополнил Без это оптимистическое заявление.

Было уже поздно. Сид задул фитиль.

Роса блестела на ободьях колес и сыпалась с верха шатра, когда Сид вышел на рассветную площадь. Солнце еще не затопило двор, но снежные вершины уже горели бело-розовым пламенем на чистом голубом небе. Оно уже не было небом пустыни — от него исходили бодрость и прохлада. И казалось, как это бывает только в молодости, что дорога зовет вперед.

Рядом с Сидом появился Грез:

— Я говорил с раненым. Он — человек императора.

— Ты ему угрожал? — продолжал рассматривать хребты Сид. Грез удивленно повернул голову — ему было непонятно, что можно спрашивать о такой безделице.

— Самую малость. Дал понюхать лезвие ножа.

Теперь Сид повернулся к Грезу:

— Чего же ты достиг этим деликатным методом?

— Он мало знает. Меня было приказано убить. Вас — доставить в столицу.

— И как теперь быть?

— Только вперед. Назад все рано не выпустят.

— Как же ты? И почему решили тебя убить?

— За связь с первосвященником. Мис выследил. А вас не тронут. Вы нужны тем, кто сумеет с вами договориться. А если ты замолвишь словечко, то может сохраниться и моя голова.

— А это нападение?

— Они просто не рассчитывали на отпор. И погорячились — они-то не знали, кто ты.

— Значит — дальше в пасть?

— Он прав, нельзя выказывать страх, — высунул из шатра голову зевающий Зер, — умеючи и в чреве кита уцелеть можно. К тому же, судя по показаниям, искомая точка где-то около имперской столицы.

— Что ж, попробуем… Подъем!

Они прошли горную страну. Никто не тронул их, словно те, что пытались захватить их, поняли, что Сид и его товарищи сами идут им в руки. Реки стали медленней. Луга — зеленее. Вдоль дорог тянулись яблоневые сады. И солнце здесь не было беспощадным. А вместо ставших привычными по ту сторону Лазурного моря соломенных шляп на крестьянских головах торчали серые войлочные колпаки. Изредка встречались гремящие железными доспехами благородные всадники. Эти из-под своих перьев, казалось, не замечали странствующих купцов, хотя с великим удовольствием пощупали бы пузатые тюки, укрытые под пологом телеги. Но арбалеты и копья сопровождающих заставляли их равнодушно и гордо проезжать мимо. И брат Грез из-за полога кибитки внимательно рассматривал каждого. На козлах теперь сидел Нави, положив арбалет в ногах. А конь его, привязанный к телеге, лениво плелся по пыльной дороге.

У въезда в столицу сам император, не показываясь наружу, смотрел на дорогу сквозь амбразуру надвратной башни. Воины у ворот расступились перед прибывшими и тут же сомкнулись за их спинами. Сид и его товарищи были готовы ко всему и не слишком удивились встрече. Больше тревожился Грез, но и он не подавал виду.

По ту сторону стены к телеге подскакал всадник и, ткнув железной рукавицей в Греза, приказал ему следовать за собой. Тот молча повиновался. Другой всадник безмолвно, но почтительно подъехал к остановившемуся впереди каравана Сиду и предложил всем следовать за собой.

Их разместили в доме неподалеку от императорского дворца.

Не успели распрячь лошадей и освоиться в доме, как тот же молчаливый молодой человек, что указал им жилье, пригласил Сида в императорскую резиденцию.

— Со мной пойдет Зер, — не спрашивая, а утверждая, сказал Сид и положил руку на плечо академика. Посланец согласно наклонил голову.

Они перешли площадь, небрежно замощенную булыжником, и оглянулись на свой дом, вторым этажом нависавший над первым. Оттуда, со второго этажа, им вслед смотрели товарищи. Потом они повернули головы к цели своего пути — императорскому дворцу, своими высокими стенами и окнами-бойницами похожему на крепость. Усугубляли это впечатление дубовые, окованные черным железом двери, прячущиеся в глубине узких проемов.