Сергей Лукьяненко - Пристань желтых кораблей. [сб.]

Кирилл встал на негнущиеся, чужие ноги. Достал из кармана фонарик, посветил вокруг. Он был один, и даже густая трава, которой зарос берег, не была нигде помята. Ледяная змейка страха сжала сердце, отчаянный, непроизвольный крик вырвался из горла:

— Дин!!! Тони!!!

— Чего кричишь?

Тони стоял за спиной — целый и невредимый. Хмурился, но улыбка все же пробивалась наружу.

— Тони…

Кирилл рванулся к нему, обнял так, что тот вскрикнул, прижал к себе. Мгновенный бешеный страх никак не хотел отпускать…

— Ну что ты, Летчик! — Тони говорил сердито, а сам все прижимался к Кириллу. И руки у мальчишки дрожали. — Ты меня долго ждал?

— Что? Минуту–две.

— Ну, значит, Дин сейчас появится. Я же между вами был, чуть ближе к тебе.

Кирилл замер. Он еще не понял, но чувствовал, что разгадка рядом. А Тони снова заговорил:

— Мы с Дином только однажды не успели. Далеко были, бросились друг к другу — но поздно. Нам было по десять лет, его бросило вперед на сто тридцать, а меня на сто тридцать восемь. Тогда он рас­считал… Примерно, конечно. И целый год жил там, где я должен был появиться. Дожидался.

Кирилл долго смотрел на Тони. А потом зачем-то спросил:

— Разрыв — это разрыв во времени?

— Конечно, Кир. — Дин стоял пред ними.

Они собирали вещи, как грибы. Вот только грибы не имеют обыкновения вырастать на уже осмотренном участке. А часть вещей появилась раньше их. Арбалет Дина, полузасыпанный песком, успевший уже подернуться ржой. Тони свой арбалет из рук не выпустил. Аптечка — залитая водой, хорошо, что внутри все было упаковано герметично. Одна из гранат с парализующим газом. Вторую, которую Кирилл уже отчаялся найти, выбросило через час прямо под ноги Дину. В общем-то они почти ничего не потеряли. Только остатки пищи испортились, а свои концентраты Кирилл не нашел.

— Могло быть хуже, — деловито оценил ситуацию Тони. — Нас недалеко бросило, да, Дин?

— Недалеко. Месяц–полтора.

— Плюс?

— Конечно. Чувствуешь, как тепло?

— Значит, по ночам снега не будет?

— Нет.

— Ура!

Кирилл помялся, но спросил:

— Так это зима была?

Дин посмотрел на него. Потом вздохнул:

— Сильно же ты грохнулся, Кир.

Но сказал не обидно, а с детской подначкой. И Кирилл принял игру, стал неторопливо засучивать рукава, многозначительно поглядывая на Дина. Тонн рассмеялся и прыгнул на него сзади, едва не повалив на землю.

— Кто тут обижает моего братишку?

Кирилл осторожно стряхнул его, поставив перед собой, спросил:

— Тони, ты насколько был старше?

— На четыре минуты!

Кирилл расхохотался — с такой гордостью произнес Тони свои “четыре минуты”. Но и Дин с Тони хохотали, стоя возле Кирилла. Потом Тони сказал:

— Ну и что! Главное — что Дин обещал маме всегда меня слушаться. Всегда и во всем, в какое бы время пас не забросило!

Он вдруг замолчал, и Кирилл понял, о ком он сейчас думает. И молниеносно среагировал, воскликнув:

— Слушай, защитник маленького братишки, где же твое оружие? Целый день ведь старался!

Дин быстро, с благодарностью взглянул на Кирилла, а Тони завертел головой и обиженно произнес:

— На плоту осталось…

— А плот уплыл месяц назад, — подвел итог Дин. -Вместе с двумя деревянными шпагами! Какая потеря для нас!

Уже серьезным голосом он добавил:

— Кир, а ведь ты действительно хорошо дерешься. Не хуже патрульных.

— Откуда ты знаешь?

— Смотрел, как ты учил Тони.

Вот как он мирно спал на солнышке… Кирилл усмехнулся:

— А эти толстые, неуклюжие рыцари тоже умеют драться?

— Рыцари… Они не рыцари. А дерутся отлично -их носит по всем временам, и они знают и те приемы, которые забыты, и те, которые еще не придуманы. Если бы они пользовались огнестрельным оружием, пришлось бы туго.

— А кто же они тогда?

Дин неуверенно пожал плечами:

— Вроде монашеский орден. Орден Единения. Хотя точно мало кто знает.

— А что они делают?

Уже не удивляясь его вопросам. Дин ответил:

— Порядок поддерживают во всех временах и пространствах. Ну что, пошли?

Кирилл кивнул:

— Пошли.

— Это и называется Приозерьем, — сказал Дин.

Они стояли на вершине холма, поросшего колючей жесткой травой. А впереди, до самого горизонта, тянулось бурое месиво — то ли болото, то ли просто ровный слой грязи с торчащими из него редкими кривыми деревьями.

— Приозерье? — В голосе Кирилла звучало такое удивление, что Дин усмехнулся:

— Да, Летчик. Только озера здесь были давно, еще до начала разрывов. А потом случилось так, что в Приозерье наступила засуха, и все обмелело. Тут разрыв — и в эти обмелевшие озера бухнулось одно полное, из будущего. Потом еще и еще… Понимаешь?

— Да. Озер не стало ни там, ни там. Везде понемногу водички, понемногу ила, понемногу песка…

— Верно, сейчас вот что осталось… А зовется по-прежнему Приозерьем. — Дин замолчал, потом добавил: — Кое-где и кое-когда озера есть и сейчас. Когда мы родились, было шесть озер. — Он неопределенно махнул рукой вправо: — Там было Скалистое, мы жили на его берегу.

— Скалы там и сейчас есть, — тихо сказал Тони.

— Есть…

Они начали спускаться вниз, к болоту. Кирилл небрежно спросил:

— Дин, выходит, когда-то разрывов не было?

— Не было. Когда мы были детьми, разрывы еще были в новинку. Вернувшихся из будущего с другим разрывом было мало. Никто не понимал, что проис­ходит.

— Отец понимал, — негромко сказал Тони.

— Отец сам был из разрыва. — Дин взглянул на Кирилла и разъяснил: — Представляешь, он родился двадцать шесть лет назад. А десять лет назад, незадолго до моего появления в этом времени, был минусовый разрыв, и его бросило в прошлое. Там он стал рыцарем, встретил маму…

— Рыцарем?

— Ну да! А что оставалось делать — тогда было настоящее средневековье, на иновременцев смотрели как на нечистую силу. Это к тому времени, как мы с Тони подросли, немного полегче стало. Скитальцы… ну, патрули Единения… прекратили войны, из будущего несколько заводов выбросило, школы появились…

— Ты же все равно не хотел учиться, — ехидно заметил Тони. — Ты совсем не учил про будущее, не верил, что сюда попадешь. Вот тебе и пришлось трудно!

Дин быстрым движением притянул к себе брата и дал ему подзатыльник. Чисто символический.

— Балда! Тебе пришлось легко, потому что я тебя встретил! А я здесь времени даром не терял!

Кирилл остановился, спросил:

— Дин, а может быть, вы еще вернетесь к себе?

Лицо у Дина закаменело, и Кирилл понял, что сморозил глупость. Наверное, еще два–три часа назад Дин ответил бы вежливо и спокойно. Но теперь… Что-то изменилось между ними. И Дин сказал грубовато и насмешливо, словно старому другу:

— Кир, что же, мы с Тони последние дураки на свете? Я как попал… сюда, сразу стал узнавать, что случилось в прошлом. Так вот, ни я, ни Тони туда не вернулись. И хватит про это!