Кейт Лаумер - Желтая зона

– Но у них есть только дубинки, – заметил я. – У нас они тоже есть. Скажите войску, что победа на нашей стороне, что им надо только держаться вместе, выполнять приказы, а там уж скоро наступит доброе старое время.

Он так и сделал. Солдаты заметно приободрились.

Впереди у маленького домика стояла группка гражданских лиц. Я послал Лета вперед сказать, что мы – освободительная армия. Двое парней помоложе решили присоединиться к нам. На них были пальто резервистов, и я разрешил им пристроиться в хвост нашей колонны. Солдаты шли, оживленно переговариваясь. Это мне нравилось: они рассказывали друг другу о том, что происходит, и эти разговоры сплачивали их, поднимая дух.

Еще дома, и еще рекруты. Вдоль дороги появились указатели. Наконец мы дошли до начала деревенской улицы. Навстречу нам попалось несколько человек, – я заметил, что начинаю думать о йлокках, как о «людях», – медленно идущих по тротуару. Самодвижущиеся тележки, нагруженные непонятными мне товарами в кипах и коробках, медленно и тяжело катились по дороге – одна-две, не больше. Впервые я мог хорошо рассмотреть, как пишут йлокки: указатели и борта повозок были испещрены знаками; крестиками и странной формы петлями. Я искренне надеялся, что мне не придется учиться читать на этом языке.

Майор Лет шел слева от меня, Энди – по правую руку.

– В конце главной улицы находится казарма, – сообщил захваченный мною офицер. – Это наш лучший шанс: там много места, на всех хватит, и потом, вполне естественно будет выглядеть и для жителей, и для двухзаконников, если мы отведем туда захваченных рабов.

– А это не ловушка, полковник? – спросил Хельм.

Минни рванулась вперед, к первому же магазинчику, в витрине которого были выставлены какие-то непонятные яркие предметы. Она даже пританцовывала от возбуждения.

– Денди, – взвизгнула она, а потом перешла на отличный шведский язык, упрашивая Энди пойти посмотреть. Он пошел за ней в магазин.

Через полминуты Энди вышел и вернулся ко мне.

– Мне нужны все деньги, которые есть у этих ребят, – напрямую заявил он.

Я сказал майору, тот рявкнул что-то, и уже через несколько секунд в руках у Энди была внушительная стопка деревянных пластин. Казалось, они были выточены вручную из твердой древесины красноватого цвета. На них тоже были нанесены странные значки.

– Больше сотни злотов, – сказал Лет. – Они, видимо, пограбили здесь.

Энди вновь вернулся в магазинчик. Я пошел посмотреть, что там происходит. Маленькая комнатка была залита ярким светом и полна разноцветных вещиц, Минни с визгом хватала то одно, то другое, прижимала к себе и клала обратно. Энди велел ей выбрать то, что ей нравится больше всего. Она остановилась на большом пушистом животном типа плюшевого верблюда. Продавщица, пожилая крыса с серым носом, доставала все новые и новые игрушки. Энди жестом приказал ей все убрать на место, а сам отсчитал деревянные деньги. Старушенция болтала без умолку, но никто не обращал на нее никакого внимания. Наконец Энди что-то резко ей сказал, и она удалилась, бормоча себе под нос и на ходу пересчитывая вырученную сумму. Потом он объяснил мне, что продавщица все время удивлялась, почему этот солдат так интересуется игрушками для маленьких девочек.

– Я сказал ей, что это для его младших сестренок, – пояснил он.

Мы снова вернулись к нашей армии. Минни прижимала к груди голубого верблюда – или что там еще это было.

– Будем считать верблюда символом нашего отряда, – сказал я Смовии и майору Лету. Он передал это известие солдатам и даже провел маленькую церемонию торжественного вручения Верблюда закаленному в боях сержанту (отмеченному бледной голубой полосой на накидке), удостаивая его чести нести этот символ, и тот был очень горд этим. Лет вновь построил свое войско, и мы пошли дальше по улице. Никто не обращал на нас никакого внимания, но вдруг из дверей одного из домов вышла короткая плотная крыса, посмотрела на нас и горделивой поступью направилась навстречу. На ней так и написано было: служба безопасности.

– Разберитесь с ним, – приказал я Лету.

Он шагнул наперерез этому крысиному гестаповцу, но тот недовольно махнул ему, повелевая отойти. Однако старина Лет, вместо того, чтобы подчиниться, снова исполнил свой коронный трюк – удар с поворотом корпуса – и отбросил противника в сторону. Последовав за ним. Лет стоял и смотрел, как тот пытается встать сначала на четыре, а потом на две ноги. Потом он что-то сказал ему своим тявкающим голосом, и полицейский ползком попятился, а затем, с трудом поднявшись, побежал обратно и скрылся за дверью, из которой незадолго до того вышел.

Лет не задерживал его. Он подошел к нам с очень довольным видом.

– Нам повезло, что мы его встретили, – сказал он. – Это лейтенант Дрф. Он шел поднять по тревоге гарнизон: до него дошли слухи, что поблизости бродят беглые рабы. Я сказал ему, что это программа ознакомления новых работников с местностью, что мы ее участники и что никому, под страхом смерти через удушение, не дозволено нам мешать. Это даст нам хоть какую-то передышку.

– Да врет он все! – встрял дружище Гас, надвигаясь животом на майора йлокков. – Наверное, велел тому типу поджидать нас у казармы.

Лет чуть отступил и сделал знак, чтобы все отошли назад, оставаясь лицом к лицу с Гасом. Я-то понимал, что сейчас случится, но, как я уже говорил, Гас учился медленно – все еще медленно. Резкий удар с поворотом корпуса заставил его согнуться пополам, скорчившись от боли; он сел на землю и начал клясть все и всех, на чем свет стоит. Я велел ему заткнуться и встать в строй.

Лет встретился со мной взглядом.

– Вы же понимаете, полковник, что недопустимо подвергать сомнению честность королевского офицера, – сказал он.

Я кивнул.

– Не беспокойтесь, больше это не повторится, – заверил я его. – Прикажите продолжать движение.

Несколько горожан остановились посмотреть на нас. Опрятная молодая особа женского пола с корзинкой в руке подбежала к Смовии, предлагая ему выбрать что-нибудь из того, что в ней лежало. Вероятно, это была еда. Он понюхал, вежливо кивнул в знак благодарности, выбрал один плод, осторожно попробовал, а затем откусил большой кусок. Это был какой-то фрукт, очень похожий на сушеный абрикос. Все еще жуя, он торопливо подошел ко мне.

– Полковник, – произнес он, – эта молодая девушка больна – я чувствую запах гниющих апельсинов. После того, как она так по-доброму к нам отнеслась… Попробуйте, это очень вкусно! – он протянул мне фрукт. – Пожалуйста, сэр, – умоляюще продолжал он, – позвольте мне ввести вакцину – мы можем спасти ей жизнь!

Минни подошла поближе, заинтересовавшись, что здесь происходит.

– Дямови хороший, – сказала она просительно. – Дялковник, скажи «Ja visst», ну, пожалуйста. Дялковник, ну, скажи.