Александр Бирюк - Ужасный Федя

События развернулись молниеносно, я даже не успел сообразить, что к чему. Винтовка соскочила с плеча незнакомца и раздался приглушенный туманом звук выстрела. Я подумал, что стреляют в чудовище, но пуля угодила мне в живот и я, завертевшись на месте, словно ветряная мельница, полетел на землю. Головой я ударился о камень, из глаз посыпались искры. Но сознание я не потерял. Боли не было, был только шум в ушах. Сквозь этот шум я различил какое-то гиканье, затем кто-то истерически закричал:

- Бей гадов!

Мгновение спустя округу потряс неимоверной силы рев, такой, словно его исторгли сто паровых гудков сразу. Удивляться, поражаться и пугаться не было уже ни времени, ни сил. Не раздумывая более над тем, почему я до сих пор жив, размахивая руками и цепляясь за что попало, я попытался встать, но снова был сбит с ног. Впрочем, удар был не сильный и я, словно ванька-встанька, вскочил опять. Прямо перед моим носом мелькнули чьи-то ноги, поднятые в воздух, затем я увидел рядом с собой поражающе гигантскую сгорбленную фигуру неандертальца, который молотил своими ручищами-кувалдами, казалось, прямо по земле. Раздался еще один выстрел, но на этот раз пуля со мною не встретилась, и в суматохе я даже не мог разобраться, куда она полетела и вообще - в кого же на этот раз стреляли...

Неандерталец наконец разогнулся, держа в руке тщедушное на ее фоне тело Бомбаревича. Вся одежда Виктора была заляпана странной темной жидкостью, руки и ноги обвисли. Неандерталец швырнул его в меня, и я в который раз полетел на землю. В лицо плеснуло чем-то неприятно-теплым, и прежде чем безвольное тело друга придавило меня, я понял, что его голова так и осталась в пальцах неандертальца.

И в тот же миг краем глаза я заметил стремительно приближавшийся к моему лицу грязный сапог. Последовал сильный удар, и этого удара было достаточно для того, чтобы я наконец отключился.

Вероятно, я находился без сознания долго, потому что за это время успел прожить целую жизнь. Картины сменяли одна другую очень быстро, и к тому моменту, когда я открыл наконец глаза, я успел уйти от этого страшного события на много лет вперед. В этих снах Бомбаревич благополучно состарился и умер естественной смертью, реликтовый гоминоид так и остался существовать только на страницах журналов. А вот пуля, попавшая в меня, продолжала сидеть во мне, только не в животе, а в мозгу. Она ворочалась там в силу каких-то необъяснимых причин, вызывая боль, и ни на секунду не позволяла выкинуть из памяти идиотские-красные глаза привидения-неандертальца, которое оторвало голову Бомбаревичу-кукле.

Когда из кромешной темноты вдруг показалась сухая еловая ветка, озаренная дрожащим светом, я понял, что это не время сделало ложный ход, чтобы освободить меня от пули в мозгу, а я выпал из него, всего лишь отсрочив развязку этого страшного приключения...

Была ночь. Голова болела, но с животом было все в порядке, я это чувствовал, потому что будь иначе - не довелось бы мне видеть эти сны, и не болела бы так голова. Я скосил глаза в сторону огня и увидел рядом с собой веселый костерок с водруженным над ним квадратным котелком. От котелка поднималось марево, и по ту сторону сидели люди и разговаривали.

- Эй, проснулся? - сразу же услышал я тонкий голос одного из них и понял, что касается это именно меня.

Я напрягся, оторвал тяжелую голову от сухой травы, на которой лежал.

- Проспался? - Молодой парень лет двадцати встал надо мной.

Я мгновенно вспомнил грязный сапог, высекший искры у меня из глаз в тот, самый последний момент, и испуганно взглянул на его ноги. Совпадение было полным, и я отшатнулся.

- Привет! - снова сказал мне парень, наклонился и протянул раскрытую ладонь. - Добро пожаловать! Меня зовут Вася.

Я торопливо сел и поджал под себя ноги. Под глазом неприятно засаднило.

- Отойди-ка от него! - громыхнул раздраженный голос из-за костра.

Вася нехотя повиновался, а я тем временем огляделся.

Кроме Васи там было еще двое. Один сидел, второй - тип с крайне неприятной внешностью - встал и, кутаясь в замызганный брезентовый дождевик, подсел ближе ко мне.

"Попался!" - мелькнуло в голове, когда я разглядел его получше. Уж слишком отвратительной показалась мне эта рожа, и я нутром почувствовал, что ничего хорошего ждать от этих людей не придется. Это были _нехорошие_ люди. Мне тотчас припомнился ужасный неандерталец... и несчастный Бомбаревич без головы.

- Очухался? - довольно-таки миролюбиво спросил тип с неприятной внешностью.

"Наверняка это сбежавшие из лагеря уголовники", - подумал я.

- Ну-у?! - противно взвизгнул Вася и затряс кулаками над моей головой. - Отвечай - очухался?!

Я почувствовал себя безумно скверно. Третий, за костром, уткнув подбородок в руки, сложенные на коленях, с каким-то непонятным любопытством наблюдал за всей этой сценой.

- Развяжи-ка ему язык, - обратился тип к Васе и тот, кивнув, радостно потянул из костра полыхающую рваным пламенем увесистую головню.

- Ы... ы... - завыл я, шаря вокруг руками. От безысходной тоски на глаза навернулись слезы. Может быть это просто шутки?

Силы вдруг оставили меня, я обмяк, и в этот же момент головешка очутилась у меня под носом. Раздался треск обгорающих волос, в лицо дохнуло нестерпимым жаром. Шутками тут и не пахло.

Эти головорезы церемониться со мною не собирались - я еще не понимал, что именно им от меня нужно, но чувствовал, что целым и невредимым отсюда уже вряд ли уйду. Да и уйду ли вообще?

- Зачем пришел? - спросил Вася, отвел пламя от меня и снова склонился, пытаясь заглянуть в мои перепуганные глаза. - Рассказывай, да поживей!

Я опять хотел заговорить, и опять у меня ничего не вышло. Обводя эти привидения безумным взором, я исторгал из себя только нечеловеческие звуки.

- Э-э... да он же немой! - сообразил вдруг Вася.

Третий, до того не издавший ни звука, поднял наконец свою голову с колен.

- Ты что, парень? - озабоченно спросил он из-за костра. - Никак и на самом деле язык прикусил?

- Не прикусил... - сказал Вася, словно замирая от восторга перед намечающимся открытием. - _Проглотил_! А ну, покажь язык! - взвизгнул вдруг он и с такой силой дернул меня за челюсть, что в первый миг мне показалось, что она вообще отделилась от лица.

- На месте язык, - разочарованно произнес он, закончив осмотр. Притворяется, гадина! - И снова замахнулся на меня дымящейся корягой.

- Стоп! - вступился вдруг за меня третий, и я невольно отметил про себя, как выгодно он отличается внешностью от своих неотесанных спутников. Было сразу видно, что он выходец из большого города. Это прямо-таки бросалось в глаза.

- Послушай, парень... - обратился он ко мне. - Приди в себя и успокойся.

Если бы он знал, _чего_ от меня сейчас требует! Мозг буквально кишел дикими мыслями. Полное спокойствие будет только на том свете, промелькнула вдруг дурацкая мысль. Как сейчас у Бомбаревича.