Владимир Аренев - Вся наша жизнь

Подобные вещи не говорят просто так, да и старик не похож на тех, кто склонен к мистификациям и подпусканию тумана. Хотя… Обычно, мистификаторы и не выглядят таковыми. В этом-то вся соль.

Но если поведение Мугида тревожило меня, то рассказ Данкэна вызывал недоумение. Что же происходит в этой проклятой гостинице? Хинэг предупреждал меня, что я не первый, кто получил подобное задание. И все до меня его проваливали. Почему? Ведь сюда посылали не людей с улицы. Может быть, на это каким-то образом влияют повествования? И Данкэн — всего лишь жертва такого влияния. Скажем, в его сознании я каким-то немыслимым образом приобрел качества Пресветлого. А именно: способность голосом заставлять людей повиноваться. Если учесть то, что с самого начала журналист был склонен к встрече с чем-нибудь тайным и опасным… И все равно, такая гипотеза притянута за уши. Что-то другое? Но что?! Ответа не было.

Единственный вывод, к которому я пришел, пока размышлял: нужно попытаться проникнуть в закулисную жизнь Башни . Тогда я смогу выяснить, что же таится за словами Мугида… а заодно, если получится, решить проблему с Данкэном.

Но конечно, не следует забывать о своей непосредственной обязанности…

Сделав почти полный круг и изучив некоторое количество гобеленов, я обратил внимание на то, что один из них отличается от прочих: нижние края полотнища свободно покачивались в воздухе. Так, словно за ним дверь.

Как раз то, что мне нужно — закулисная жизнь Башни . Загобеленная.

Я осторожно посмотрел по сторонам, чтобы убедиться: рядом никого нету.

Потом приподнял гобелен за краешек и обнаружил за ним каменную плотно пригнанную дверь. На уровне глаз в камне был выбит знак: молния, скрестившаяся с клинком. Когда-то давно это означало предупреждение, хотя сейчас я не мог вспомнить, о чем же именно предупреждали подобным образом.

Я колебался всего лишь мгновение, а потом налег плечом на дверь изо всех сил.

Шансов на то, что ее оставили незапертой — никаких. Но она была незаперта! Я счел это знамением свыше и проскользнул туда, осторожно опуская гобелен за спиной. Дверь отпиралась внутрь, и поэтому я не стал закрывать ее — снаружи видно не было, а туда, где оказался я, проникало хоть немного света. Вполне достаточно, чтобы сориентироваться.

Я находился в просторном помещении с высоким потолком. Отыскав наощупь карманный фонарик, отрегулировал луч света: сделал тоньше и длиннее. Не хотелось бы, чтобы заметили снаружи.

Луч высветил зал, пол которого покрывали крупные плиты, а стены и потолок были высечены прямо из камня. Я находился в той части башни, которая примыкала к скале, так что в этом не было ничего удивительного. С потолка свисали клочья паутины, а в щелях между плитами копошились мокрицы и еще какие-то мелкие твари. Как только зажегся фонарик, они поспешили спрятаться в своих убежищах, и только осторожно поводили усиками — это порождало гигантские фантасмагорические тени. В дальнем углу всполошенно забегала мышь, потом юркнула в дыру и затаилась.

Я пригляделся. Дыра, в которой скрылась хвостатая, была пробита в нижней части еще одной двери: высокой, двустворчатой, находившейся справа от входа в зал. Осторожно ступая по влажным плитам и морщась от затхлого воздуха, я направился к этой двери. На ней был выбит точно такой же знак: скрещенные молния и меч. Только в отличие от предыдущей, эта дверь не открывалась. Я как следует налег на нее плечом, но так ничего и не добился.

Неожиданно в зале стало светлее, а прямо на меня упала, упершись головой в потолок, чья-то огромная тень. Я вздрогнул и резко обернулся, взмахивая фонариком, как саблей.

В дверном проеме, через который я проник сюда, стоял человек. Он ничего не делал, просто стоял, сложив на груди руки и загораживая почти весь проход.

Какого демона!

— Кто вы? — спросил я, предпринимая отчаянные попытки придать голосу твердость и уверенность. — Что вы здесь делаете?

Фигура пошевелилась.

— Полноте, господин Нулкэр. Давайте не будем разыгрывать сцену из дешевого фильма ужасов.

Мне показалось, что с плеч свалился тяжеленный рюкзак, доверху набитый булыжниками. Конечно, а что я себе представлял? Какого-нибудь страшного монстра, который накинется на меня и станет пожирать живьем? А это всего лишь старый Мугид заглянул на огонек.

Вот только… Вот только снаружи вряд ли можно было заметить, что дверь за гобеленом открыта. Всего-то! — но я почувствовал, что рюкзак с булыжниками вернулся на старое место. Убьет и оставит тело здесь, и никто так никогда и не узнает, что же со мной случилось.

— Будьте так добры, опустите свой фонарик, — попросил повествователь. — Свет бьет мне прямо в глаза.

Я судорожно кивнул и сделал так, как он просил.

— Удивительно, — заметил Мугид, — все гости восхищаются коллекцией древнеашэдгунского фарфора, а вы, господин Нулкэр, здесь, в одиночестве, исследуете заброшенные комнаты башни. Вам настолько претит общество других людей?

— Нет, — ответил я, понемногу восстанавливая душевное равновесие. — Просто мне показалось, что здесь интереснее, чем там. В этом все дело.

Повествователь кивнул, словно что-то подобное он и ожидал услышать.

— И все же я вынужден просить вас выйти отсюда, — заявил он бесстрастным голосом. — Это одно из тех помещений, где запрещено находится гостям.

— Почему же? — я смастерил на лице простоватую улыбочку — кустарная работа.

— Прежде всего потому, что так велят правила. Ну и, кроме прочего, этот зал находится в аварийном состоянии. Вы ведь не желаете, чтобы потолок рухнул на вас в то время, как вы будете пытаться взломать наглухо запертую дверь?

— Не желаю, — согласился я. Чушь, конечно. Сюда нужно внести пару ящиков динамитных шашек, чтобы обрушить потолок. И мы оба это знаем. — А, кстати, что находится за наглухо запертой дверью, господин Мугид? Не просветите?

— Выход, — глухо ответил он. — Выход наружу. Тоннель, который ведет к долине Ханха.

— Ясно, — сказал я, сдвинувшись наконец с места. — Спасибо за информацию.

— Не за что.

Приблизившись к старику, я протиснулся мимо него наружу; Мугид стал запирать дверь. Не знаю, откуда он взял ключ и почему раньше дверь в зал была открыта. И вообще… — слишком уж много всего я не знаю.

— Вот так, — веско вымолвил он, опуская ключ в карман своего одеяния.

Зловеще блеснули в ножнах, прикрепленных к нарагу, метательные ножи. — Надеюсь, вы больше не станете рисковать своей жизнью.

— Хоть бы таблички вешали: Посторонним вход воспрещен .

— Думаете, поможет? — иронически поднял бровь Мугид. — Впрочем, я обдумаю это, господин Нулкэр. Спасибо за совет. И прошу вас, помните о моем.

— Если бы я его еще понимал, господин Мугид… — вежливо поклонился я.