Баррингтон Бейли - Падение Хронополиса

— Тогда мы с вами, Ролц, немедленно отправляемся в Шестой узел. Я прикажу приготовить мою личную яхту к вечеру. Идите собирайтесь. Снаряжение, инструменты — все, что вам понадобится. Вы сможете справиться в одиночку или вам нужны будут ваши люди?

Детектив переступил с ноги на ногу.

— Один или двое, возможно.

— Берите всех, кто вам нужен. Идите и возвращайтесь как можно скорее.

Ролц поклонился и исчез. Принц Вро опустился в кресло и откинул голову. Впервые за многие месяцы он казался почти счастливым.

— Ну, архивариус, я слышал, что ваше хозяйство перенесено в страт. По-моему, это мудро.

— Так было решено, ваше высочество.

— И каково вам теперь посещать мир простых смертных, вроде нас?

Тон принца Вро был дружелюбно-насмешлив, однако выходы в мир действительно были для Мейра обременительны. Перевод в страт усилил чувство изоляции и отчуждения, распространенное среди сотрудников Архива. Чтобы совершить это путешествие в Императорский Дворец, Мейру пришлось перебороть весьма значительный страх, и его тянуло обратно в покой и безопасность хранилищ. Ничто, кроме приказа члена императорской фамилии, не заставило бы его сюда прийти.

— Неуютно, ваше высочество. Мир сейчас далеко не в прекрасном состоянии. Он теряет стабильность. Кто знает, что может случиться?

— И поэтому все здесь кажется вам сном? И проснуться можно, только вернувшись к себе в Архив?

— Примерно так. — Архивариус облизал, губы. — Ваш$. высочество, поскольку вы собираетесь сопровождать детектива Ролца в поисках тела принцессы Веа, позвольте мне предупредить вас об осторожности. Травматики очень опасные люди. Они никого не боятся.

Вро рассмеялся:

— В самом деле? А я-то думал, что вы сами без пяти минут травматик!

Мейр был ошеломлен:

— Я, ваше высочество?

— Ну конечно же! Вы же наверняка понимаете, что все эти ваши мрачные рассуждения о том, что действительность есть сон и только страт реален, есть часть ереси травматиков? Что это противоречит учению о Святой Троице? Это вы должны быть осторожным насчет того, кому вы такое говорите. Если бы архикардинал Ремуар узнал…

— Но я не думал об этом в таком аспекте, — попытался неуклюже оправдаться Мейр.

— У вас, наверное, как и у меня, нет времени на религию. И вам удалось избежать докуки образования, положенного принцам. Дело в том, что я до сих пор помню все аспекты Церковной доктрины наизусть; их вбили мне в голову с детства.

— Моя работа носит в большей степени научный, чем религиозный, характер, — ответил Мейр. — Конечно, я был воспитан в правилах Церкви, однако не могу сказать, что изучал сущность ересей. У чиновников высокого ранга это не поощряется.

— Именно так, иначе вы бы слишком боялись, чтобы позволить себе подобное свободомыслие. — Вро небрежно закинул ногу на подлокотник кресла. Разговор его забавлял. — Но вы определенно еретик, архивариус. Сравните свои построения с учением Церкви о Святой Троице. Бог есть Отец, мир ортогонального времени есть Сын, а страт есть Святой Дух, посредством которого Отец создает Сына. В соответствии с учением Церкви ортогональный мир реален, осязаем и существует на самом деле, в то время как страт, или Святой Дух, менее реален ввиду своей духовности и потенциальности. Он есть вид посредника между реальным миром и Богом, стоящим над таковым.

— Катехизис я еще помню, — буркнул Мейр, несколько задетый тем, что ему растолковывают элементарные истины. Вро, однако, не обратил внимания. Подобные дискуссии доставляли ему удовольствие; атеист в душе, он любил сложные теологические построения.

— Ваши собственные убеждения чрезвычайно близки к верованиям травматиков, — повторил он Мейру еще раз. — Наш мир нереален или относительно нереален, а страт реален. По мнению травматиков, мир был создан Хулму, их богом, обитающим в глубинах страта, и он создает мир, проецируя его на экран, как в кино. Цель этого действа — создать для него зрелище. Вот почему у травматиков эмблемой творения является голографический проектор, и вот почему у них одно из ритуальных имен Хулму — «Оператор Проектора».

— Непонятно, когда организация, совершающая такие ужасные действия, успела обосновать их столь глубоким философическим учением.

— О, культ Хулму не нов. По крайней мере не новее Церкви. Говорят, в свое время этот культ соперничал с Церковью за главенство.

— Вы хотите сказать, что он возник независимо? — Мейр нахмурился. — Я всегда считал, что он был основан отступниками.

— Происхождение секты травматиков не совсем ясно, — признал принц. — Но собственная идеология Церкви с течением лет претерпела изменения. В самом начале Святое Учение было несколько ближе к верованиям травматиков. Считалось, что Бог обитает в самых дальних глубинах страта. Святой Орден Хронотических Рыцарей даже посылал экспедиции на поиски Бога, но все они закончились трагически. Позднее теология Церкви усложнилась, и теперь она учит, что Бог не может быть найден ни в одном направлении, доступном кораблю времени. Попытки разыскать Бога в глубинах времени рассматриваются как ловушка для невежд, ибо там обитает не Господь, а Враг.

— Хулму.

Вро кивнул:

— Официально травматики считаются дьяволопоклонниками. Хулму отождествляется с Сатаной. Самое интересное, что даже Церковь не отбрасывает учение секты как простую глупость. В глазах Церкви Хулму реально существует; он лишь обманывает своих последователей, заставляя верить, что создатель — он.

— Тогда душа принцессы Веа находится в смертельной опасности, — сказал негромко архивариус и тут же пожалел А своих словах.

Лицо принца Вро затуманилось.

— Вы правы, архивариус, — тихо согласился он. — Но я еще могу спасти ее. Вооружившись подобно древнему рыцарю, я отправляюсь в поход в будущее!

Этой материализовался за колонной главного зала внутренних покоев.

При подлете к месту выхода перед ним сменялись сцены многообразной дворцовой жизни. Мелькнул Наместник Филипп, дающий аудиенции аристократам, министрам, администраторам и военным.

В самом дворце царила атмосфера радостного возбуждения, будто ожидания чего-то. Этон вышел из-за колонны и с интересом осмотрелся. Вокруг сновали люди и стоял несмолкающий гул разговоров.

Этона, привыкшего к более аскетической обстановке, блеск и роскошь несколько выбивали из колеи. Он задумался, как достичь своей цели — аудиенции у Наместника, — когда его поймала за руку молодая женщина с чуть вытянутым лицом и в тиаре принцессы Иксианов.

— Добрый вечер, капитан. Вы ведь здесь впервые?

Этон поспешно поклонился, лихорадочно пытаясь воскресить в памяти фотографии членов императорской семьи. Трудность была в том, что семья очень большая. Но кажется, это была принцесса Майра, одна из дочерей Наместника.