Людмила Белаш - Капитан Удача

— Как успехи, господин Маколь? Нашли что-нибудь круглое? — эксперт-лазутчик смотрел на крысиный нос, оживлённо шевелящий вибриссами.

— Не посчастливилось, господин Акиа, — сквозь зубы ответил Луи. Провал. Операция сорвана начисто. И бойцов не задействуешь. Можно ставить четыреста отов против тиота на то, что Вешний Сад окольцован правительскими лазутчиками. — Возможно, вам повезёт больше.

Луи хотел проскочить мимо, но нидэ преградил ему дорогу.

— Это ещё что?.. Если мне не изменяет память, в мирное время имперской армии запрещены силовые акции на землях автономий. Дайте пройти.

— Нет, с памятью у вас всё в порядке. У вас с законами просчёты. Ваше удостоверение личности, если оно есть — фальшивое, и у ваших молодчиков тоже. А отметки о въезде на ТуаТоу?.. Видите, сколько сразу выявляется преступлений. Гото, связь с полицией автономии?

— Хоть сию секунду, — отозвался нидэ, не сводя глаз с Луи.

— И вас арестуют, — Акиа гладил спинку крысы; Вещунья блаженствовала. — И запрут в сырую, мрачную темницу. Будут судить, и, будьте уверены, засудят. Как можно упустить столь выгодный случай!.. Так вы согласны выслушать меня без пререканий?

— Говорите.

— Велите своим не совершать ничего необдуманного при виде моих и сдать оружие. После чего убирайтесь. В 20.00 чтоб и запаха вашего на планете не было. Промедлите — пеняйте на себя. Кстати, ваши запахи подобраны негармонично. Не пользуйтесь парфюмерией сомнительного происхождения, вот вам мой совет.

— Это всё?

Впервые за время беседы Акиа поднял взгляд на Луи:

— Прочь с моих глаз, ничтожный. Или я прикажу Гото проводить тебя хлыстом, как ты заслуживаешь.

По лестнице вниз сбежала Баркутэ. Уже сверху она заметила, что у манаа двое имплантов — эти шутить не станут. И Харатин, опознав в мункэ то, чего не видно людям без кибер-поддержки, мигом положил руку на оружие. С такими особами надо быть не просто настороже, а вчетверо наготове.

— Имплант, — бросил он углом рта.

— Легальный? — Акиа едва повёл бровью.

— Да, на её вставки есть техпаспорт. И собственноручное согласие, заверенное у нотариуса.

— Не верю, — легко слетело с тонких губ Акиа. — У воров не может быть ничего легального. Задержать.

— Думаете, в полиции я промолчу о том, как вы отдали команду на захват? — скверно улыбнулся Луи. — Силовая операция... Тоже под суд захотел, манаа? все нашивки сдерут. Воинская честь и всё такое...

Гото выпустил стрекало скрытого под накидкой хлыста. Снежное лицо Акиа было бестрепетно, но глаза стали острыми, колючими.

— Я не прикажу своим сдать пушки, — продолжал Луи. — Столько мертвяков ты от прессы не спрячешь.

— Ты хочешь служить у него? — спросил Харатин у Баркутэ. — Или ты на поводке?.. Ясно. Смертельный код.

— Как скоро мы сможем найти хирурга по профилю инженерной трансплантации? — Акиа полуобернулся к Гото. — Нашего, военного.

— Если срочно...

— Срочно.

— Она будет на столе часа через три — три с половиной. Хотя вставки бывают с секретом, не извлекаемые...

— Рискнёшь? — обратился Акиа к Баркутэ. — Если нет — расстаёмся. Ничего другого предложить не имею. Через шесть-семь часов банда окажется у спускаемого аппарата и оттуда запросит код с орбиты.

«Или с любого уличного автомата», — горько подумала Баркутэ.

— Я бы... — выдохнула она, отыскивая, на чём погадать о Судьбе. Число плиток на полу. Чётное или нечётное?

Харатин напрягся, заметив, как в ней проснулся каскадный механизм. Что она замышляет?..

Чётное.

— ...я бы осталась.

— Подлянка. Тварь, — пятился Луи к выходу, держась на безопасном удалении от стрекала. — Ты задохнёшься. Сегодня ночью! Я отправлю код с большой антенны.

— Вы меня продали, господин заместитель директора! Что вы велели эйджи? а, что?! не помните, как попрощались?!..

— Гото!

— Да, господин Акиа!

— Прикажи проводить его людей не спеша. И отнять у всех карманные телефоны.

— Теперь достаём и звоним, — внушительно велел Гото, ткнув концом стрекала под челюсть Луи. — И делаем это крайне аккуратно. А то я пропорю тебе горло хлыстом, многоуважаемый господин заместитель директора.

Форт открыл окно — изучить возможный путь бегства, а заодно отраву выветрить, — затем разломал ядовитый чемоданчик и плотно завернул вентиль баллона. Проверил лайтинг, подхватил рюкзак и шагнул к двери — но тут дверь отворилась без его участия. С ходу оценив степень опасности входящего как крайне невысокую (безоружен, не изготовлен к бою, не имплант) и заподозрив в нём какую-то услугу администрации Вешнего Сада, вроде массажиста или певицы интимных песен, Форт рявкнул:

— Я никого в номер не заказывал!

Или это существо ошиблось дверью?..

Стоявший на пороге красавец (или красавица?) мягко ответил ему — на линго, практически без акцента, что редко встретишь у иномирян:

— Здравствуйте, Фортунат Кермак. Комната оплачена нами до 08.00; не могли бы мы посвятить беседе остаток тарифного времени?

В ладонях гостя притихла крыса — вроде пустынной, но куда чище и приятнее цветом. Она притягивала взгляд, но Форт очарованию крысы не поддался.

— Вы что, второй эшелон уговоров от «Вела Акин»?

— Отнюдь нет. Я представляю имперские вооружённые силы. Эксперт-лазутчик Акиа, будем знакомы. Вы не обязаны обращаться ко мне по званию — я нахожусь здесь неофициально.

— Похоже, вы там в очередь выстроились, заинтересованные господа, — почти в отчаянии бросив рюкзак, Форт вернулся к софе. — Только что я проводил воров, теперь вы следом. И опять про самописец, верно?

— Поговорим как частные лица, без протокола, — Акиа притворил за собой дверь.

— ...А если не извлекаемые?! — металась по холлу Баркутэ. — Вызывай быстрее, ты, тупоносая нидская харя!..

— Не мельтеши. Сядь, — оборвал Харатин. — Дайте госпиталь. Дежурного офицера. Да? Слушайте и не перебивайте, у меня сообщение первой срочности...

Рисунок на потолке был переплетением лицевых узоров мункэ и мууна, волнующим подсознание; он стекал на стены, преображаясь во вьющиеся арабески из тел и цветущих лиан, масок и прозрачных одежд, но ничем не оскорблял стыдливости — неясные, зыбкие образы намекали и дразнили, ничего не открывая. Акиа отметил горелый след в три ногтя, прочертивший стенное покрытие у окна, снаружи скрытого густым плющом. Лайтинг Кермака. Видимо, проводы воров не обошлись без крайностей, и оттого Луи Маколь так нервно выглядел. Одна его прядка слева была косой и неровной, а к ткани на плече пристали срезанные волоски. Оконная фрамуга поднята, плющ вяло шелестит, развевается подобранный к потолку полог любовного ложа. Кое-какие вопросы вызывал и раскрытый кейс с баллоном внутри.