Ли Бреккет - Долгое завтра

— Ты думал, — сказал Шермэн, — что попадешь в большой город, один из тех, которые существовали до Разрушения?

— Да, — ответил Лен. Он уже не злился, а испытывал только легкое сожаление.

— Но все, что у нас есть, — лишь часть твоих мечтаний.

— Остальное мы пытаемся найти, — добавил Эрдманн. — Мне рассказать подробнее, Гарри?

— Не сейчас, — отозвался Шермэн. Когда он повернулся к Исо и Лену, в его глазах был обычный холодный блеск. — Вы должны поблагодарить Хостеттера.

— Это лишнее, — вмешался тот, — причина и без того была достаточно веской.

— Что ж, ладно. Но знайте: если бы не Хостеттер, вы погибли бы от руки сумасшедших фанатиков в том городе, как его?

— Рефьюдж, — напомнил Лен, — да, мы понимаем это.

— Я лишь констатирую факты. Мы сделали вам одолжение, и вы не сможете понять, как велико это одолжение, до тех пор, пока не поймете суть всего, что происходит здесь. Единственное, что от вас требуется, — это выполнять, что вам говорят, и не задавать слишком много вопросов.

Он замолчал. Эрдманн покашливал, а Гутиэррез пробормотал:

— А может, повести их в забой, Гарри? Там чисто и сухо.

— Ты что, пьян, Джулио?

— Пока нет. А хотелось бы.

Шермэн хмыкнул.

— Итак, вот что я хочу вам сказать. Вы обязаны не покидать Фол Крик. Даже не пытайтесь нарушить этот приказ. У нас слишком много поставлено на карту, гораздо больше, чем вы можете себе представить, и мы не имеем права рисковать этим, — он коротко закончил свою речь: — В противном случае вас убьют.

Воцарилось молчание. Затем Исо произнес:

— Мы оставили все ради Барторстауна. Разве это не может служить нам гарантией?

— Люди нередко изменяют мнения. Я обязан предупредить вас.

Исо положил руки на стол:

— Могу я задать вопрос?

— Пожалуйста.

— Что за чертовщина этот Барторстаун?

Шермэн, нахмурившись, подался вперед:

— Ты что-то знаешь, Колтер? Я никогда не стану разговаривать с вами об этом — ни сейчас, ни позже — до тех пор, пока не удостоверюсь, что вам можно доверять. Поймите: вы — самая большая для нас проблема. Обычно при встрече с чужеземцами мы становимся немыми и осторожными, хотя, в общем, в этом нет особой необходимости. Чужие здесь не задерживаются надолго. А вы собираетесь остаться здесь навсегда. Так знайте: вся наша жизнь — нравы, обычаи, климат, в конце концов, в корне отличаются от вашего, — он с интересом взглянул на Лена, — и не стоит краснеть, молодой человек. Я знаю, что вы говорите правду и искренни с нами. Знаю, что вам пришлось пережить ради этой мечты. Но ведь завтра наступит новый день. И неизвестно, что он вам принесет.

— Мне все же кажется, что вы полностью обезопасили себя, — сказал Лен. — Во всяком случае, до тех пор, пока у вас есть пули.

— О, да. Мы решили рискнуть и рассказать вам все о Барторстауне. У нас просто нет другого выхода. Но это произойдет не раньше завтрашнего вечера, — Шермэн медленно поднялся и неожиданно протянул Лену руку, — не суди меня строго и наберись терпения.

Лен пожал протянутую руку и улыбнулся.

— Увидимся Гарри, — сказал Хостеттер. Затем они вышли на улицу, окунувшись в холодный, бодрящий ночной воздух, пропитанный незнакомыми запахами. Они шли по освещенному фонарями городу, в каждом окне горел свет, слышался смех и оживленные разговоры.

— Когда мужчины возвращаются, это всегда праздник, — пояснил Хостеттер.

Они вошли в опрятный бревенчатый домик, принадлежавший Вепплоу, его сыну и невестке. Тут жила Джоан. Все присутствующие принялись здороваться с Хостеттером, передавали из рук в руки большой кувшин. Джоан весь вечер не сводила глаз с Лена и почти не разговаривала. Ближе к ночи пришел Гутиэррез. Он был мертвецки пьян и так пристально смотрел на Лена, что тот не выдержал и спросил, что ему нужно.

— Я просто хотел получше разглядеть человека, который так рвался сюда, — он вздохнул и вышел во двор.

Вскоре к Лену подошел Хостеттер и похлопал его по плечу:

— Пойдем, Ленни. Ты ведь не хочешь провести эту ночь на полу?

Казалось, Хостеттер пребывал в отличном расположении духа. Лен последовал за ним. Они шли по полусонным безлюдным улочкам Фол Крика, и Лен рассказал Хостеттеру о Гутиэррезе.

— Бедняга Джулио, — вздохнул тот, — последнее время он немного не в себе.

— А что с ним случилось?

— Три года он работал на Барторстаун и в конце концов выяснил, что ничего хорошего в этом нет. Прости, но я не могу всего рассказать тебе, Лен. Пока не могу.

— О чем рассказать?

— Нам придется спать на полу, в лачуге холостяка, и это не так уж плохо. Главное — хорошая компания.

Лачуга холостяка оказалась огромным двухэтажным особняком, похожим на другие дома Фол Крика, но с достроенными позднее крыльями. Комната Хостеттера располагалась в самом конце одного из этих крыльев. Под окнами росли сосны, наполняя комнату смолистым ароматом. Одеялами их снабдил Вепплоу. Хостеттер расстелил свое одеяло на кровати, уселся и принялся снимать сапоги.

— И что же, она понравилась тебе? — вдруг спросил он.

— Кто? — с деланным равнодушием спросил Лен, хотя прекрасно знал, о ком пойдет речь.

— Джоан Вепплоу.

— Трудно сказать. Я ее почти не знаю.

— Тем не менее, ты весь вечер не сводил с нее глаз, — Хостеттер рассмеялся.

— Я думаю о гораздо, более серьезных вещах, чем какая-то девчонка, — и Лен завернулся в одеяло.

Хостеттер задул свечу и через несколько минут захрапел, а Лен долго еще ворочался без сна. Все было необычным, все волновало его — запах хвои, ночные шорохи за окном. Он чувствовал себя ужасно, настолько ужасно, что разозлился на весь мир и изо всей силы ударил в стену пяткой. Эта выходка была настолько ребяческой, что неожиданно для себя Лен рассмеялся и вдруг вспомнил о Джоан Вепплоу.

Когда он открыл глаза, было утро, и Хостеттер уже успел куда-то сходить.

— Дать тебе чистую рубашку? — спросил он.

— Не отказался бы.

— Тогда одевайся, и побыстрее. Исо хочет, чтобы ты присутствовал.

Лен что-то пробормотал, скорчив недовольную гримасу, однако побрился, умылся, одел принесенную Хостеттером рубашку и направился вместе с ним к дому Шермэна.

Венчание прошло очень быстро. Эмити была в чужом платье, но выглядела опрятно и подтянуто, лицо Исо ничего не выражало. Молодой невысокий священник непрерывно покачивался, и это раздражало Лена. Шермэн, его жена и Хостеттер стояли в стороне. Когда все закончилось, Мэри Шермэн обняла Эмити, а Лен неловко пожал руку Исо. Он собрался было уходить, но его остановил Шермэн:

— Я бы хотел, чтобы вы ненадолго остались здесь, — он открыл дверь в гостиную, и Лен увидел семерых незнакомцев, сидящих за столом.

— Не беспокойтесь ни о чем, — сказал Шермэн и подтолкнул их в гостиную. — Садитесь. Я хочу, чтобы вы поговорили с этими людьми.