Ли Бреккет - Чужие люди

— А теперь, — спросила она резко и вызывающе, — что вы намерены делать?

Наступила минута зловещей тишины.

— Ладно, пошли отсюда, — сказал он.

Она двинулась к нему, и он подождал, пока она не оказалась совсем близко. Тогда он ударил ее. Она издала чуть слышный мычащий звук и упала. Он начал пинать ее, и тогда я выскочил и ударил его по уху рукояткой револьвера. Он упал.

Вади поднялась на четвереньки. Она уставилась на меня, слегка всхлипывая от злости и боли. Я взял у мужчины из рук револьвер и отбросил его далеко в сторону. Он плюхнулся куда-то в ручей. Тогда я наклонился над девушкой.

— Ну, — сказал я. — Вот вам мой платок.

Она взяла его и приложила ко рту.

— Так вы были все это время здесь, — сказала она. Голос ее звучал почти сердито.

— Так уж получилось. Я должен вас поблагодарить за свою жизнь. И за свой дом. Хотя о больнице вы так не беспокоились.

— Там никого не надо было убивать. Я убедилась. Здание всегда можно отстроить, другое дело — жизнь.

Она посмотрела на лежащего без сознания человека. Глаза ее загорелись кошачьим блеском при вспышке молнии.

— Его-то я могла бы убить, — сказала она. — С удовольствием.

— Кто он?

— Компаньон моего брата. — Она взглянула в направлении Оленьего Рога, и глаза ее погасли. Она опустила голову.

— Ваш брат послал вас меня убить?

— Он этого не говорил.

— Но вы догадались?

— Когда со мной пошел Марлин, я догадалась.

— Ваша специальность — поджоги?

— Поджоги? А-а, устройство пожаров… Нет, я химик. И я бы хотела… — Она с усилием оборвала свои слова.

Я спросил:

— Так эти штуки — подслушивающие устройства? Эти штучки, которые ваш брат вставлял в телевизоры, — сказал я. — Я так и подумал, когда увидел, как они расположены. Ряд подслушивающих постов вокруг единого центра, маленькие уши, которые должны были услышать любые сплетни, потому что если у местных жителей будут подозрения, они начнут об этом говорить и таким образом пошлют предупреждение. Он ведь слышал мои звонки сегодня днем, разве не так? Вот почему он вас и послал. И он слышал нас с доктором у Тэйтов.

Она вскочила и побежала от меня прочь. Как тогда на пожаре. Она быстро убегала, а я старался ее догнать. Она побежала через мелкий ручей, расплескивая воду, и забрызгала мне лицо и одежду. На другом берегу я поймал ее. На этот раз Вади сопротивлялась.

— Пустите меня, — сказала она, колотя меня руками. — Вы знаете, что я для вас сделала? Я направила острие ножа против себя самой. Пустите, дурак вы косолапый…

Я сжал ее сильнее. Ее мягкие локоны коснулись моей щеки.

— …пока я об этом не пожалела, — сказала она.

Не знаю почему, но я вдруг поцеловал ее.

Мне приходилось целовать девушек, которые хотели, чтобы их целовали, и девушек, которым я не очень-то нравился. Мне случалось целовать недотрог. Случалось, что я получал по физиономии. Но никогда ни одна девушка не уходила от меня так, как она. Она перестала сопротивляться. Она застыла в моих объятиях, и мои губы были на ее губах, и каким-то холодом веяло от них, каким-то полным неприятием того, что происходило. Я был потрясен и сбит с толку, но нельзя же злиться на то, что не затрагивает другого. Это было слишком непреодолимо. И я внезапно подумал о мальчике.

— Совсем другое племя, — сказал я. — Далекие миры. Это так?

— Да, — сказала она невозмутимо. — Далекие миры.

И я ощутил странный холод. Я стоял на берегу ручья теплой ночью, на том самом берегу, на котором я стоял прежде десятки тысяч раз, мальчиком и взрослым мужчиной, и видел странный блеск ее глаз, и мне было холодно. Мало того, мне было жутко. Я отодвинулся от нее, продолжая держать ее в объятиях, но уже с другим чувством.

— А ведь у вашего брата и Салли Тэйт, — сказал я, — было не так.

— Мой брат Арнек — неполноценный человек.

— Вади, — спросил я, — где Грилианну?

Девушка, вернее существо в виде девушки, посмотрела через мое плечо и сказала:

— Марлин убегает.

Я тоже посмотрел — так оно и было. Голова этого человека оказалась крепче, чем я думал. Он поднялся, и я увидел, как он, торопливо спотыкаясь, пробирался на Улицу вдоль моего дома.

— Что ж, — сказал я, — он уже ушел. Вы, наверное, приехали в машине?

Она кивнула.

— Отлично, — сказал я. — Ее не остановят, как мою. На ней мы и поедем.

— Куда это вы собрались? — спросила она, с трудом переводя дыхание.

— Туда же, куда собирался, когда вы мне помешали. На Олений Рог.

— Ну уж нет, — сказала она. — Вы не можете, вы не должны! — Она опять была человеческим существом, и она боялась. — Я же спасла вам жизнь, разве этого недостаточно? Вы погибнете, когда подниметесь на Олений Рог, и я тоже, если…

— А Салли и мальчик поднялись туда живыми? — спросил я ее, и она опустила голову и кивнула. — Тогда вы постараетесь, чтобы и мы не умерли.

— Не сегодня! — воскликнула она в панике. — Только не сегодня ночью!

— А что будет сегодня ночью? — Она не отвечала, и я встряхнул ее. — Что там такое происходит?

Она сказала с внезапной злостью:

— Хорошо, раз так — отправляйтесь. Поднимайтесь на Олений Рог и смотрите. А когда будете умирать, вспомните, что я пыталась вас остановить.

Больше она ничего не сказала. Не протестуя, она повела меня к машине, стоявшей на дороге. Это был крытый грузовик грязно-голубого цвета.

— Он собирается их убить, да? — спросил я. — Он же убил доктора. Вы допускаете, что он хочет убить меня. Что же может спасти Салли и ребенка?

— Вы меня мучаете, — сказала она. — Это какой-то мир пыток. Поезжайте. Поезжайте — и пусть все будет кончено.

Я повел грузовик. Как и телевизор, он работал лучше, чем ему было положено. Он летел со сверхъестественной скоростью по грязным дорогам к Оленьему Рогу, легкий, как облачко, бесшумный, как сон.

— Жаль, — сказал я, — у вашего брата гениальные задатки.

Она горько рассмеялась:

— Он не смог окончить второго курса технической школы. Вот почему он здесь.

Она посмотрела на Олений Рог так, будто ненавидела эту гору, а Олений Рог, невидимый за пеленой туч, ответил на ее взгляд зловещим раскатом грома.

Я остановился у последней бензоколонки на дороге, гудками разбудил владельца и велел ему позвонить шерифу Беттсу и рассказать, куда я поехал. Сам я не осмеливался сделать это из страха, что Вади убежит от меня. Владелец колонки очень возмущался, что его разбудили. Я надеялся, что из-за своего возмущения он не забудет позвонить.

— Вы довольно близко к Оленьему Рогу, — сказал я ему. — Шея, которую вы спасете, может оказаться вашей собственной.

Я оставил его размышлять над своей загадочной фразой, а сам помчался к темной горе в этой дьявольски странной машине, которая заставляла меня чувствовать себя персонажем одного из моих дурных снов; девушка сидела рядом со мной — странная девушка, которую лишь условно можно было назвать человеческим существом.