Дуэйн Джеймс - Восхождение

…Медленно покачивающийся мокакский «спид» попал в прицел орудийной установки одного из «спидов» эскадрильи «Непобедимого», и та тут же его отоварила. Изображение было мутным от радиации, но все же достаточно отчетливым, чтобы увидеть, как обломки «спида» разлетаются в вакууме… а потом сгорают в сильно разреженной атмосфере спутника газового гиганта. «Пилот мертв или выведен из строя», – подумал Питер. Руки его в бессознательном жесте сжали подлокотники кресла, словно даже сейчас под ними располагалась управление «спидом». «Бортовой компьютер накрылся, – мелькнула мысль. – Убрать блокировку… Господи!» Стремительно несущийся «спид» превратился в огненное копье; термоядерные движки работали на максимуме, за красной чертой. Такая работа должна была начисто сжечь сопла. Либо рванет бак реактора, либо вспыхнут сопла, либо его долбанет жуткое накопление «дельта-вэ».

Все эти три вещи случились одновременно. Огненное копье, летящее сквозь атмосферу спутника, обратилось в титанический болид, вздувающийся от беловатой поверхности, когда «спид» столкнулся с нею на скорости примерно в одну сотую «цэ». Кинетический эквивалент удара достиг мультимегатонного уровня, после чего камни, лед и замерзший метан жуткой рвотой выплеснулись к небесам. Изображение спутника завертелось, когда пилот Космического Отряда задал машине победную качку, а затем вовсе выскользнуло из поля зрения, когда эскадрилья потянулась обратно во тьму.

…Канонерки и штурмовые транспорты струились вниз с «Неутомимого». В их сторону вспыхивали лучи, розовато-лиловые и бледно-красные в разреженной атмосфере. Самонаводящиеся бомбы неслись вниз по ионизированным дорожкам, и невыносимо яркие вспышки пламени отмечали те точки, где сгорали зенитные батареи. Затем волна тяжелых антикорабельных ракет поднялась над горизонтом, устремляясь к приземляющимся десантным судам и кораблю-носителю по курсам, проложенным их встроенными компьютерами. Они входили в штопор, виляли и уворачивались, пока по ним барабанили тяжелые плазменные орудия и лазеры, но все же одна за другой вспыхивали и гасли. Что-то завихляло перед глазами Питера, направляясь от «Неутомимого» к месту расположения ракетных установок. Что-то очень крупное, достаточно крупное, чтобы иметь свои собственные автоматические средства защиты, что попыхивали лучевым огнем, пока массивная штуковина направлялась к укрепленному пункту мокаков дальше на номинальном западе.

– Я и не знал, что у них такое имеется… – начал Питер, а затем вздрогнул, когда над западным горизонтом словно бы взошло солнце.

В определенном смысле это и впрямь было солнце; бомба «солнечный феникс», которая запускала самоподдерживающуюся термоядерную реакцию, длящуюся не одну минуту – скорее миниатюрная звезда, нежели взрыв. Питер надеялся, что в радиусе двух тысяч километров от нее ничего ценного нет.

«Неутомимый» со своим роем приземляющихся десантных судов пробивал защиту базы. Ему помогали «спиды», которые уже уничтожили все свои цели в космосе и теперь были свободны для заходов на бомбометание. Питер переключил точку обзора на нос штурмового транспорта, чьи трубчатые орудия сыпали огнем, а термоядерные движки работали на пределе, пока он уверенно шел вперед. Наконец изящная как капля слезы форма приземлилась и раскрылась точно цветок в ускоренной съемке. Орудия продолжали бить, пока люди и машины вытряхивались наружу. За точкой приземления располагался загадочный комплекс труб и скелетообразных башен. Оттуда начался ответный огонь, и десантники залегли. Металл сублимировался в пар, и башни падали. Команды саперов устремились вперед, безликие в своих скафандрах из керметной брони.

Рука Питера слегка дернулась, и теперь он уже получал обзор через нашлемную камеру десантного сапера. Картинка колебалась и прыгала, пока солдат топал вперед; перед Питером маячил ствол тяжелого штурмового ружья, которое с тренированной осторожностью ходило влево-вправо, минуя какие-то полурасплавленные силуэты, густые черные тени и тягачи с гигантскими колесами, брошенные прямо на дороге в самом начале штурма. Затем над сапером нависло здание, невыразительный каменный куб с большими дверями для грузовых рольгангов, теперь надежно закрытыми. Несомненно, это был пункт доступа к подземной базе. Фигура в разодранном мокакском скафандре свисала с края блокгауза рядом с тем местом, где что-то словно бы откусило здоровенный кусок каменной стены, которая все еще светилась красно-черным. Аудиоканал гудел от приказов и сообщений, в которых преобладал десантный жаргон, кодовые слова и позывные.

Десантники достали из своего боезапаса взрывпакеты и прикрепили их к двери.

– Круши ее! – выкрикнуло визгливое от напряжения сопрано.

Картинка дернулась и перекосилась, когда десантник отскочил в укрытие. Затем стало темно, когда он обхватил шлем руками и подтянул колени к груди. Затем все заколыхалось от взрыва. Наконец солдат вскочил и бросился вслед за саперной командой сквозь искореженный металл, который прежде был дверью. Навстречу им летели лучи и гиперскоростные дротики.

– Мы побеждаем, – пробормотал Питер Редер. – Но почему мне от этого не легче?

– Первая фаза завершена, повторяю, первая фаза завершена, – произнес чей-то голос, совершенно спокойный, если не считать легкой одышки. – Переходим к следующей.

Автосалазки стремительно заскользили назад, забирая раненых. Другие, напротив, устремлялись вперед, груженные амуницией, баллонами с воздухом, блоками питания. Питер переключил монитор на глазок робота. Тот проплывал по интерьеру блокгауза, мимо неисправных аэросаней и орбитальных челноков, затем мимо толстых дверей, смятых, точно виноградина, проткнутая ножом для колки льда. Дальше – вниз по идущему под уклон коридору под оболочку спутника, по лестнице без пролета. Один последний взгляд на что-то длинное и тонкое, что вращалось и следило, и эта часть экрана погасла.

Раздался тот же спокойный голос:

– Дайте уточненную диспозицию.

– Не имеется, – ответил кто-то. – Все еще под прикрытием. Вернем компьютерную экстраполяцию, как только вы нам данные обеспечите.

– Большое спасибо. – В голосе прозвучал тяжелый сарказм. – Ладно, мальчики и девочки. Давайте покажем, за что нам тут деньги платят.

Питер вздохнул.

– Черт, мы их бьем, – пробормотал он себе под нос. – Через пару часов база будет наша.

И он ощутил бешеную, мрачную гордость. Только покажите Космическому Отряду объект, а уж он так его возьмет, что будьте-нате.

Тут подлокотник кресла не выдержал неистовой хватки его протеза и с резким щелчком сломался. Питер едва это заметил.