Филип Дик - Руг

— Чертова собака, — пробурчал он. — Чертова собака. Он отвернулся, уткнулся в подушку и закрыл глаза.

Руги подходили ближе. Первый толкнул калитку, и она открылась.

Руги вошли во двор. Пес попятился от них.

— Руг! Руг! — кричал Борис. Ужасный горький запах Ругов бил его в нос, он отвернулся.

— Урна с подношениями, — сказал первый Руг. — Уже полна. Он улыбнулся строгому, злобному псу.

— Молодец, — сказал он.

Руги подошли к металлической урне, и один из них снял с нее крышку.

— Руг! Руг! — вопил Борис, съежившись у ступеней крыльца. Его тело тряслось от ужаса. Руги подняли урну и повернули ее на бок. Содержимое высыпалось на землю, и Руги черпали награбленное, разрывая бумагу, ловя апельсиновую кожуру и осколки, кусочки тостов и яичную скорлупу.

Один из Ругов поднял яичную скорлупу и положил ее в рот. Его зубы раздавили ее.

— Руг! — вопил Борис безнадежно, почти для самого себя. Руги почти закончили свою работу по сбору пожертвований. Они на секунду остановились и уставились на Бориса.

Потом медленно, тихо Руги посмотрели вверх, в дом, к окну, с его коричневыми, наглухо закрытыми жалюзи.

— РУГ! — закричал Борис и помчался к ним, пританцовывая от ярости и ужаса. Неохотно Руги отвернулись от окна. Они вышли через калитку и закрыли ее за собой.

— Посмотри на него, — сказал один Руг презрительно, натягивая свой угол одеяла на плечо. Борис вытянулся у изгороди, пасть открыта, зубы дико щелкают. Самый большой Руг замахнулся на него, и Борис отступил.

Пес уселся у нижней ступени крыльца, пасть все еще открыта, и из его души вырвался несчастный, ужасный стон, стон отчаяния и боли.

— Пойдем, — сказал другой Руг, уводя первого от изгороди.

Они ушли по тропинке.

— Ну, за исключением нескольких мест с Охранниками, остальная площадь вычищена, — сказал один из Ругов. — Я буду особенно рад, когда исчезнет этот Охранник. Он нам уж очень мешает.

— Будь терпеливее, — сказал другой. — Наш грузовик и так полон, давай оставим что-нибудь на следующую неделю.

Руги засмеялись.

Они шли по тропинке, унося подношение в грязном, провисшем одеяле.