Джеймс Дуэйн - Капер

Наконец они прибыли на платформу, и Питер заглянул во вскрытый ящик. Его лицо мгновенно вспыхнуло восхищением точно так же, как и у тех любопытных техников. Затем он протянул руку и нежно погладил гладкий бок одной из ракет – или, строго говоря, мин. Космический Отряд не заказывал ни одной такой, наверное, еще с тех самых пор, как Питер был сопливым приготовишкой, но старая армейская аксиома гласила: то, что еще можно отполировать, выбрасывать не годится.

– Мне, гм, следовало предупредить вас, старшина, что нам предстоит получить массу разных ресурсов, – сказал Редер, с трудом удерживаясь от оправдательного тона.

Ар-Рашид смотрел на него так, словно это заявление было сделано на каком-то незнакомом для него языке. На повианском, к примеру.

– Вот это? – буквально пропищал старшина, после чего откашлялся и попытался снова. – Значит… вот это вы заказали? – Он не смог изгнать из своего голоса ни предельного изумления, ни твердой веры в то, что «вот это» – форменный хлам.

Питер прикусил губу. Он испытывал виноватое желание объясниться и подчинился ему. Невесть отчего Редеру хотелось, чтобы ар-Рашид разделил его энтузиазм по поводу этих мин.

– Вы тот фильм помните? – с жаром спросил он.

Старшина повернул голову.

– Фильм? – переспросил он с таким видом, как будто никогда этого слова не слышал.

– Ну да. Тот самый, в котором корабль Консорциума так долбанул корабль Космического Отряда, что он вынужден был заглушить моторы. – Питер внимательно смотрел на старшину, пытаясь понять, помнит он или нет.

Ар-Рашид пожал плечами и неуверенно хмыкнул.

– Конечно же вы его помните, старшина, – с горящими от восторга глазами вмешался один из техников. – Это тот самый, в котором они перемещают как раз такую вот ракету из поврежденного отсека к единственной действующей пусковой установке, какая еще осталась…

– И им это приходится делать вручную, – возбужденно продолжил другой.

– А тут капитан выходит на связь и говорит, что все должны оставаться в полной неподвижности, чтобы попробовать одурачить вражеские датчики.

– Тогда им приходится остановиться прямо в коридоре, держа эту самую ракету на руках.

– И пот стекает по их лицам, а их руки вот так трясутся! – Первый техник слегка присел и продемонстрировал, а все остальные в радостном согласии закивали.

– А корабль Консорциума настраивает свои датчики все тоньше и тоньше, пока они наконец не фиксируют…

– Стук сердец и шум дыхания нашей команды!

– Да-да, стук их сердец и шум их дыхания!

– И капитан Консорциума думает, что они корабль Космического Отряда совсем за… простите, за это место взяли.

– И подходит…

– Как раз на минное поле, которое капитан Космического Отряда там расположил…

– А потом корабль Консорциума натыкается на одну из таких вот мин, и она ка-ак…

– Жахнет! – Ухмыляясь во весь рот, техник хлопнул в ладоши.

– Короче, Космический Отряд в тот день победил, – радостно закончил Редер.

Последовала пауза, пока все с широкими ободряющими улыбками смотрели на старшину. Затем ар-Рашид медленно кивнул.

– Да. Кажется, я что-то такое припоминаю. Конечно, в этих фильмах чего только не бывает. Там даже могут сварганить детектор, способный вибрации в вакууме почуять.

В импульсивном жесте одобрения Редер хлопнул старшину по плечу.

Но тут на смуглое лицо ар-Рашида опять наползло озабоченное выражение.

– Простите, сэр, – повернувшись спиной к техникам и придвигаясь ближе, а также переходя на тихий и конфиденциальный тон. – Я так понимаю, у вас что-то вроде… теплых чувств к идее использования мин, – продолжил он, мудро избегая упоминания о сентиментальности. Затем ар-Рашид сжал губы и немного подумал. Наконец он поднял руку, соединив большой и указательный пальцы, и осторожно произнес: – Но это же полностью устаревшее оружие. Оно совершенно бесполезно. Все, на что эти мины будут способны, это занимать место, которое лучше было бы отвести под ресурсы, действительно пригодные для использования – Он покачал головой. – Эти мины следовало много лет назад уничтожить.

Раздался дружный крик протеста от собравшихся у платформы техников.

– Это хлам! – воскликнул ар-Рашид, обращаясь лицом к небольшой толпе.

Мгновенно последовал целый всплеск умоляющих жестов, а также хор восклицаний и заверений в том, что «Непобедимому» совершенно необходимо иметь на борту эти мины.

Старшина стал водить взглядом с одного серьезного молодого лица на другое, а потом вдруг заметил, что они сомкнули ряды между ним и ящиками с драгоценными минами. Внезапно он почувствовал себя подлым старым отчимом, который хочет выбросить пахучего и слюнявого, но горячо любимого семейного питомца на холод. Тогда ар-Рашид горестно провел рукой по ежику седых волос. Взглянув на Редера, он понял, что против него выстроилось единодушное большинство.

– Так это, значит, одна из тех ерундовин, которые действуют на определенное поколение? – обреченно поинтересовался он. – Психоспецы специально такие фильмы консультируют, что бы юнцов вербовать, и это навеки искажает их сознание. Подсознательная подсказка, нервное короткое замыкание – так это, кажется, называется?

Редер развел руками. «Может, и так, – с дурашливой ухмылкой признался он сам себе. – Лично я эту чертову ерундовину пятнадцать раз смотрел».

– Мне следовало проинструктировать вас, старшина, – сказал он вслух. – Так почему бы прямо сейчас это не сделать? В следующие несколько дней к нам прибудет масса всего, и вы должны знать, чего ожидать. – Питер взглянул на драгоценную пирамиду из мин, затем опять на старшину.

– Нет-нет, ничего в таком духе больше не будет, – поспешил пообещать он, не на шутку встревоженный выражением лица ар-Рашида. Ему вдруг представилось невыносимое зрелище – плачущий главный старшина.

– Итак, лейтенант, – сказал Редер своему заместителю, – я думаю, мы сэкономим время, если вы также поприсутствуете на этом небольшом инструктаже с ар-Рашидом.

Синтия с прямой спиной сидела на стуле, выглядя несчастной и очень хорошенькой.

«Могу понять, почему Падди по ней с ума сходит, – подумал Питер. – Перед любой такой женщиной, способной одновременно быть такой несчастной и привлекательной, ни один новоирландец просто не в силах устоять».

Редер давно подозревал, что существует какой-то генетический сдвиг, притягивающий кельтских мужчин именно к грустным и скорбным женщинам. В данный момент даже он сам, имея в своей крови сильную примесь черти чего помимо крови кельтов, испытывал к Синди немалую симпатию.

«Теперь она уже знает, – подумал Питер, – что на офицерские курсы Падди не приняли, а учитывая связанную жесткими законами культуру ее родной планеты и нерушимые правила Космического Отряда по поводу любовных отношений с подчиненными, думает, что их роману не суждено продолжиться. Что ж, возможно Падди был прав, и наше задание даст этой парочке шанс».