Андрей Дворник - Голому – рубаха

Надо было его сразу в скафандр упаковать и в космос на фале выбросить; волокся бы сейчас за нами, как положено, на поводке.

Придется мне, принцесса, не по-джентельменски с тобой поступить.

Я бы и рад тебя в кресло пустить, да боюсь, не справишься ты с кораблем; тем более в астероидах. Я сам, на что парень крепкий, при пяти «жи» ни за что не возьмусь этим драндулетом стоя управлять.

Надевай колпак, ложись на пол и скажи компьютеру своего скафандра, чтобы давал анестезию. Только не переборщи, а то отравишься!

– Не царское это дело – на полу валяться, – заметила Мич; но спорить не стала.

Порнов тем временем закончил работать с дисплеями; с опаской подобрался к штурману и осторожно стащил у того свой шлем с головы. Понюхал его – и состроил брезгливую гримаску.

– Где-то тут у нас ветошь валялась, – оглядываясь по сторонам, сказал он. – Псиной воняет, спасу нет; хоть бы изнутри протереть.

– Ты же хотел скафандр на новый поменять, – настойчиво напомнила Мич. Свою скомканную рубашку она запихала глубоко под кресло; не хватало еще, чтобы чужой – да еще мужчина – рылся в ее грязном нижнем белье. – Возьми новые скафандр со шлемом – и дело с концом.

– Тоже выход, – неохотно согласился не привыкший менять свои намерения Порнов и принялся расстегивать застежки. – А-а-а, черт!

Тут на животе разъем оплавился…

Порнов безуспешно попытался открыть разъем руками; затем вытащил из кармана космическую отвертку и начал ковырять ей; прищемил палец и уронил отвертку на пол; нагнулся, чтобы поднять ее – и обнаружил под креслом рубашку.

– Так вот где она! – радостно воскликнул Порнов, вытягивая рубашку наружу и приноравливаясь запихнуть ее в шлем.

– Порнов! Это же мое белье; оставь ты его в покое, – посоветовала Мич; без особого, впрочем, энтузиазма.

– И верно! – удивился Порнов, держа комбинацию за бретельку. – Ну, тогда совсем другое дело!

С этими словами он выдрал из рубашки чистый лоскут размером с мужской носовой платок; аккуратно сложил его вчетверо и сунул в карман на бедре.

– Сексуальный маньяк; фетишист – вуайерист, – сказала девушка. – Еще вон бретельку оторви!

– Я не фетишист, – заявил Порнов. – Скорее, я рыцарь печального образа…

Он хладнокровно скомкал драные остатки рубашки, засунул в шлем и принялся возить там ими.

– Должен же быть у меня какой-то амулет; цветочек там, платочек или локон волос… С цветами у нас – проблема, с локоном – тоже; пусть хоть платочек будет на память. Мало ли что случится; вдруг разведут нас пути-дороги и не встретимся больше; буду я старенький-седенький детям сказки рассказывать: «А вот этот платочек мне подарила одна заграничная принцесса; он до сих пор хранит аромат ее тела… напополам с машинным маслом.»

– Старенький – да, – прошипела Мич. – Но не седенький, а лысенький!

Порнов и глазом моргнуть не успел, как она обеими руками вцепилась ему в волосы. Порнов вскрикнул, бросил шлем и принялся отрывать девушку от себя.

– Сейчас я себе тоже талисман заведу, – бормотала Мич, больно дергая Порнова за его черную гриву. – Тоже локон; нет – два; нет – кило шерсти надеру и варежки свяжу… длинными одинокими зимними вечерами!

Некоторое время они топтались перед пультом; потом Мич зацепилась за кресло и повалилась в него, увлекая за собой Порнова. Еще некоторое время они возились там, пока не застряли в узком кресле окончательно.

– Что это у тебя за настроение такое? – строго спросила Мич.

– Какое – такое? – осведомился Порнов достаточно холодно.

– Зачем тогда эти разговоры… – сказала Мич, изо всех сил стараясь сохранить нейтральную интонацию. – Этот амулет… Ха, на память!

– Мало ли что случится…

– Ничего не случится. Запомни – с нами ничего не случится; не должно; понял?

Порнов промолчал. Вновь мяукнула сирена; корабль слегка вздрогнул – заработали двигатели.

– Чего молчишь?

– Так точно!

– Что «так точно»?

– Никак нет!

– Тебе бы все шутки шутить, – недовольно сказала Мич.

– А тебе бы все командовать, – сказал Порнов. – Вот уж точно королевская дочка…

– Я виновата? – огрызнулась принцесса.

Разгореться полемике вновь помешала нарастающая перегрузка; Мич с грехом пополам выкарабкалась из кресла и, нахлобучив шлем, поковыляла на середину салона.

– Перед тем, как анестезию глотать, к полу присосками пристегнись, – посоветовал Порнов. – А то будет, как мяч, из угла в угол катать.

Следующий отрезок пути они преодолели в полном безмолвии; Мич было не до разговоров из-за многократной перегрузки; она молча глотала газовую смесь и плавала в эйфорическом полубессознательном состоянии; Порнов же временно исполнял обязанности главного компьютера катера, изредка выбирая погрешности курса малыми наклонами штурвала. Изредка – не потому, что погрешностей не было или они были незначительными; просто, чтобы в очередной раз оторвать руки от подлокотников, Порнову приходилось долго собираться с силами. Его так и подмывало бросить штурвал вообще и подобно не ведающей боли Мич наглотаться наркотика; но он вовремя сообразил, что на эскадре заподозрят неладное: и без того трасса приближающегося катера должна была выглядеть отнюдь не идеальной прямой; моряк – подводник смело назвал бы ее противолодочным зигзагом.

На экране центрального дисплея желтая точка катера уже доползла до скопления чужих, высвеченных красным, кораблей; можно было разглядеть контуры гигантских крейсеров, мертво зависших в пустоте; ни габаритных огней, ни маяков, ничего; только черные металлические туши, все более загораживающие собой звездное небо.

– Конспираторы, – задавленно просипел Порнов. – Партизаны.

«Где же этот чертов самолет с сестрой и радистом?» Хоть бы костры посадочные разожгли; так и влепиться недолго в кого-нибудь…

Словно в ответ на его реплику, на борту одного из кораблей вспыхнула яркая синяя лампа; разгораясь, свет ее лучем протянулся к катеру; мгновение – и тот окутался переливчатым синим облаком.

– Ишь ты, – произнес Порнов, чувствуя, как его начинает заваливать на левый подлокотник, – луч захвата!

Накинули удавку; посадить меня хотят… Ну-ну, посмотрим…

Тут же на одном из экранов появилась строгая физиономия молодого парня лет двадцати; на коротко стриженной голове его залихватски набекрень сидела черная пилотка.

– Сбрось скорость до десяти, – скомандовал он. – Тангаж двадцать, рысканье тридцать…

– Как у тебя пилотка не падает, – Порнов, зная, что собеседник его не видит и не слышит, даже пальцем не пошевелил, – на клей прилепил, что ли?

– Будем стрелять, – предупредил парень и так глянул на Порнова, что тот на секунду усомнился в своей невидимости; отвернулся от Порнова и объявил: – Луч на пределе; всю мощность генератора – сюда!