Дмитрий Веприк - Карты рая

— Очень хорошо, — сказал он. — Что тебе известно о планете, которая называется Земля?

— Тебе стоит уточнить вопрос, — изрек сфинкс. — В известных мне мирах немало планет с подобным названием. Я бы сказал, их слишком много.

Хейл кивнул, как человек, почувствовавший себя на верном пути.

— Я говорю о настоящей Земле, — сказал он. — О самой первой, изначальной планете людей, центре и начале всего. Которая есть и которой нет. Или я говорю слишком метафорично?

— Нет, — заверил сфинкс— Достаточно конкретно. Я понял, о чем ты говоришь.

— Тогда я хочу узнать, могу ли я попасть туда?

— Можешь.

Хейл помедлил, и пауза эта выглядела скорее намеренной, чем случайной.

— И как же мне это сделать? — спросил он наконец.

— Просто надо вернуться на нее одним из сохранившихся путей, — был ответ. — Если ты имеешь понятие, что представляет собой эта вселенная, то, добравшись до одного из базовых миров, ты найдешь выход.

Кому-нибудь эти слова показались бы бессмысленными, но этот «кто-то» был не Скотт Хейл.

— Если бы я знал путь, по которому можно вернуться, я бы давно это сделал, — сказал он. — Но я пришел с вопросом к тебе.

— Найди одну из карт миров, — сказал сфинкс.

— Это возможно?

— Разумеется.

— Мне говорили, что их больше не существует.

— Тот, кто говорил тебе это, лгал, — был ответ сфинкса. — Карты миров являются частью базовой реальности. Их невозможно уничтожить.

— А найти?

— Можно.

— Пока мне это не удавалось.

— Они раскиданы по всей вселенной и находятся в самых глухих и опасных местах.

— Это было сделано нарочно?

— Отчасти, да.

— Ну тогда назови мне хотя бы несколько таких мест. Некоторое время сфинкс молчал.

— Одна из них находится на острове Тиг на озере Ыг, — сказал он наконец.

— Мне это ничего не говорит, — сказал Хейл. — Дальше.

— Другую ты сможешь найти в Кощеевом Царстве.

Хейл приподнял бровь.

— Нет, вряд ли, — пробурчал он. — Слишком долго учить язык. А еще где?

В недрах сфинкса снова что-то громыхнуло.

— В двенадцатом круге Ада, — сказал он, сопроводив свои слова скупой улыбкой, посоперничать с которой мог бы распахнутый ковш тяжелого экскаватора. — Там тебя поймут на любом языке.

Хейл непроизвольно прищурил глаз.

— Это была шутка? — поинтересовался он.

— Я давно отшутил все свои шутки, — высокомерно прогудел сфинкс. — Ее держит в своих лапах тот, у кого три пасти и кто при падении с небес пробил дыру в земном круге.

— М-м, — сказал Хейл и почему-то поежился. — Буду иметь в виду. Дальше.

— Еще одна карта находится сейчас в пустом… то есть безжизненном звездолете, который дрейфует в секторе, граничащем с Межзвездной Федерацией.

Простым глазом было видно, что этот вариант заинтересовал Хейла больше всего. Услышав о Межзвездной Федерации, Хейл поднял брови. Обе.

— Ты не мог бы уточнить, — спросил он неестественно равнодушным голосом, — о каком именно секторе идет речь? Вокруг Межзвездной Федерации, знаешь ли, много секторов.

— У него нет названия, — ответил сфинкс.

— Но номер-то у него есть? Сфинкс помедлил с ответом.

— У меня иногда возникают проблемы с памятью, — смущенно ответил он. — Но только тогда, когда дело касается цифр.

— А-а-а, — разочарованно сказал Хейл.

— Но этот номер не имеет никакого значения, — поспешно заверил сфинкс. — Как только ты отправишься ее искать, карта непременно попадет в лапы жуткого монстра. Вот с этим-то монстром тебе и придется иметь дело.

— Это точно? — спросил Хейл. — Я хотел сказать, ты это точно знаешь?

Сфинкс молчал. Хейлу вдруг показалось, что сам мир вокруг насторожился. Если можно так выразиться о мире, абсолютно лишенном жизни. Сгустились и стали резче тени, а окружающая тишина стала еще безмолвней.

— Это не знание, — сказал наконец сфинкс. — Это намного больше, чем знание. Это предвидение.

— Ясно, — протянул Хейл.

Его снова стали тревожить сомнения. Он точно знал, что камни подтачиваются эрозией. Насчет маразма он не был уверен.

— А у этого монстра есть имя? — спросил он.

— Имя есть, — ответил сфинкс. — Его зовут Большой Квидак.

Судя по лицу Хейла, его эрудиция увеличилась ровно на два слова. Первое из них было «Большой», второе «Квидак».

— А что собой представляет этот Большой Квидак? — спросил он.

— Он представляет собой монстра, — объяснил сфинкс. — Но ты ведь хотел услышать что-то другое?

— В общем-то, да, — подтвердил Хейл. — Мне хотелось узнать какие-нибудь подробности. Вроде того, какого этот монстр размера, как выглядит, нужно ли мне запасаться святой водой, ну и так далее.

Сфинкс хихикнул.

— Это будет нарушением традиции, — сказал он.

— Почему? — спросил Хейл.

— Она предписывает мне быть двусмысленным и туманным. Я и так был с тобой излишне ясен.

— Пожалуй, да, — согласился Хейл. И замолчал. Может быть, он надеялся, что утомленный молчанием сфинкс проговорится еще о чем-нибудь, но не дождался. Ему показалось, что он слышит какой-то шелест. Прислушавшись, он не уловил ничего.

— Великолепно! — сказал Хейл после минутного молчания. — А теперь, согласно той же традиции, напоследок я должен вопросить тебя о своем будущем, не так ли?

— Согласно традиции, да, — согласился сфинкс. — Но я не уверен, что стоит тратить время на подобные вопросы. Ведь твое будущее зависит от тебя самого, знаешь ли.

— Да, я знаю, — сказал Хейл. — Значит, моим главным врагом будет монстр?

— Нет, — прогудел сфинкс. — Ничего подобного. Кстати, если ты не обратишь внимания на ту мумию, тебе грозят неприятности временного характера.

— Большое спасибо! — сказал Хейл, резко развернувшись и испепелив подбиравшуюся с тыла мумию зарядом темно-зеленого огня.

Прежде чем возобновить разговор, он огляделся. Ничего живого — вернее, ничего мертвого — вокруг больше не было.

— Так что ты еще хотел сказать? — поинтересовался он, — Насчет того, что моим главным врагом будет не монстр? Значит, кто-то другой?

Из недр сфинкса нарастающей волной послышались гулкие звуки, похожие — если нет других сравнений, то подойдет это — на удары буддийских барабанов, как они звучали бы, если бы барабанщиков вместе с барабанами засунули внутрь медного быка и… То есть вы не знаете, что такое медный бык? Ну, если верить букве предания, это медный кухонный прибор, предназначенный для равномерного прожаривания запорожцев. Кто такие запорожцы? Ну, это были такие непоседливые назойливые существа с хохолком на темени, передвигавшиеся вприсядку и обитавшие в стране, истинное название которой они не сказали бы даже под пыткой. Почему? Скорее всего потому, что они не имели о нем даже понятия. Почему не имели? Потому что… А вам не кажется, что лучше будет услышать, что же ответил сфинкс?