Джеймс Блиш - День статистика

гору подушек, полусидел в огромной постели -- на пуховой перине,

судя по тому, как глубоко утонуло в ней худое, слабое тело. Все

еще внушительная грива волос, хоть они и поредели надо лбом по

сравнению с последней фотографией, что красуется на

суперобложках, и все те же очки -- стекла без оправы, золотые

дужки. Лицо его, лицо старого патриция, несмотря на болезнь, чуть

пополнело, черты отяжелели, появилось в них что-то от доброго

дядюшки--странно видеть это выражение у человека, который почти

шестьдесят лет кряду в критических статьях немилосердно бичевал

своих собратьев за невежество, за незнание самых основ родной

литературы, не говоря уже о литературе мировой.

-- Для меня большая честь и удовольствие видеть вас, сэр,-

сказал Уиберг, доставая записную книжку.

-- Жаль, что не могу отплатить такой же любезностью,-- отозвался

Дарлинг и указал гостю на глубокое кресло.-- Впрочем, я давно уже

вас поджидаю. В сущности, мысли мои занимает только один

последний вопрос, и я был бы весьма признателен вам за прямой и

честный ответ... разумеется, если вам позволено отвечать.

-- Ну конечно, сэр, к вашим услугам, В конце концов, я ведь тоже

пришел задавать вопросы. Спрашивайте.

-- Кто вы?--спросил писатель.--Только предвестник палача или

палач собственной персоной?

Уиберг смущенно, через силу усмехнулся.--Право, я вас не понимаю

сэр. Но он прекрасно понял. Непонятно было другое: откуда у

Дарлинга сведения, которые помогли додуматься до такого вопроса?

Все десять лет важнейший секрет Службы Контроля охранялся самым

тщательным образом.

-- Если вы не желаете отвечать на мой вопрос, так и мне на ваши

отвечать необязательно,--заметил Дарлинг.--Но не станете же вы

отрицать, что у вас в кармане лежит мой некролог?

Обычное подозрение, Уибергу не раз приходилось с ним

сталкиваться, и проще простого было ответить словно бы прямо и

чистосердечно.

-- Да, правда. Но ведь вы, конечно, знаете, что у "Таймс", да и у

каждой большой газеты и крупного агентства печати заготовлены

некрологи на случай несчастья с любым выдающимся деятелем, с

любой знаменитостью. Естественно, время от времени наши сведения

приходится подновлять; и, естественно, каждый репортер, когда его

посылают брать у кого-нибудь интервью, для справок в них

заглядывает.

-- Я и сам начинал как журналист,-- сказал Дарлинг.-- И прекрасно

знаю, что большие газеты обычно поручают такую пустяковую работу

новичку, молокососу, а вовсе не специальному корреспонденту за

границей.

-- Не всякий, у кого берут интервью, удостоен Нобелевской

премии,-- возразил Уиберг.-- А когда нобелевскому лауреату

восемьдесят лет и сообщалось, что он болен, взять у него

интервью, которое может оказаться последним,-- задача отнюдь не

для молокососа. Если вам угодно, сэр, считать, что цель моего

прихода всего лишь освежить данные некролога, я бессилен вас

переубедить. Пожалуй, в моем поручении есть и нечто зловещее, но

вы, конечно, прекрасно понимаете, что это в конечном счете можно

сказать почти обо всякой газетной работе.

-- Знаю, знаю,-- проворчал Дарлинг.-- Стало быть, если вами

сейчас не движет желание выставить себя в наиблагороднейшем

свете, понимать надо так: уже одно то, что ко мне прислали не

кого-нибудь, а вас, есть дань уважения. Верно?

-- Н-ну... пожалуй, можно это определить и так, сэр,--сказал

Уиберг. По правде говоря, именно так он и собирался это

определить.

-- Чушь.

Уиберг пожал плечами.

-- Повторяю, сэр, не в моей власти вас переубедить. Но мне очень

жаль, что вы так поняли мой приход.

--А я не сказал, что понимаю ваш приход так или эдак. Я сказал -

чушь. То, что вы мне тут наговорили, в общем верно, но к делу не

относится и должно только ввести в заблуждение. Я ждал, что вы

скажете мне правду, надо полагать, я имею на это право. А вы

преподносите мне явный вздор. Очевидно, вы всегда так

заговариваете зубы неподатливым клиентам.

Уиберг откинулся на спинку кресла, его опасения усиливались.

-- Тогда объясните, пожалуйста, сэр, что же, по-вашему, относится

к делу?

-- Вы этого не заслужили. Но какой смысл умалчивать о том, что вы

и сами знаете, а я как раз и хочу, чтобы вы все поняли,--сказал

Дарлинг.--Ладно, пока не станем выходить за рамки дел газетных.

Он пошарил в нагрудном кармане, вынул сигарету, потом нажал

кнопку звонка на ночном столике. Тотчас появилась горничная.

-- Спички,-- сказал Дарлинг.

-- Сэр, так ведь доктор...

-- А ну его, доктора, теперь-то я уже точно знаю, когда мне

помирать. Да вы не огорчайтесь, принесите-ка мне спички и по

дороге затопите камин.

День был еще теплый, но Уибергу тоже почему-то приятно было

смотреть, как разгорался огонек. Дарлинг затянулся сигаретой,

потом одобрительно ее оглядел.

-- Чепуха вся эта статистика,-- сказал он.-- Кстати, это имеет

самое прямое отношение к делу. Видите ли, мистер Уиберг, на

седьмом десятке человека обуревает интерес к траурным извещениям.

Начинают умирать герои твоего детства, начинают умирать твои

друзья, и незаметно пробуждается интерес к смерти людей чужих,

безразличных, а потом и таких, о ком никогда не слыхал.

Пожалуй, это не слишком достойное развлечение, тут есть и немалая

доля злорадства--дескать, вот он умер, а я-то еще живой. Кто хоть

сколько-нибудь склонен к самоанализу, тот, конечно, все острей

ощущает, что становится день ото дня более одиноким в этом мире,

И кто душевно не слишком богат, того, пожалуй, все сильней станет

пугать собственная смерть.

По счастью, среди всего прочего я уже много лет увлекаюсь разными

науками, особенно математикой, Я перечитал многое множество

траурных объявлений в "Нью-Йорк Таймс", в лондонской "Таймс" и

других больших газетах, сперва просматривал мельком, потом начал

следить за ними внимательно -- и стал замечать любопытные

совпадения. Улавливаете ход моей мысли?

-- Как будто улавливаю,-- осторожно сказал Уиберг.-- Какие же

совпадения?

-- Я мог бы привести вам наглядные примеры, но, думаю, довольно и

общей картины. Чтобы заметить такие совпадения, нужно следить не

только за крупными заголовками и официальными некрологами, но и

за мелкими объявлениями в траурных рамках. И тогда убедишься, что

в какой-то день умерло, допустим, необычайно много врачей сразу.

В другой день -- необычайно много юристов. И так далее.

Впервые я заметил это в день, когда разбился пассажирский самолет

и погибли почти все руководители видной американской

машиностроительной фирмы, Меня это поразило, ведь к тому времени