Дэвид Вебер - Меж двух огней

Хонор нахмурилась, задумчиво глядя на Александера, ее пальцы ласково поглаживали мягкий мех Нимица, и неразличимое человеческим ухом урчание кота становилось слышнее, когда она прижимала его к себе. Холодный гнев, вызванный предложением, которое следовало расценить как намеренное оскорбление, еще полыхал в ней, но все же она понимала, что Александер прав. Он просил ее отказаться от собственной – и великолепной – эскадры супердредноутов и положения второго офицера в иерархии целого флота – ради того, чтобы принять командование жалкой четверкой переделанных транспортных судов в глухом (с точки зрения стратегии) углу вселенной… И тем не менее он был прав. Такую цену назначила ей оппозиция за возвращение в ряды флота родного королевства и подтверждение ее профессиональных качеств.

Она молча сидела почти целых три минуты, затем вздохнула.

– Я не буду прямо сейчас говорить «да» или «нет», милорд. Я хочу посоветоваться с Протектором Бенджамином и гранд-адмиралом. Я понимаю, что вам надо возвращаться к своим обязанностям, но я буду рада, если вы найдете возможность погостить у меня денек-другой. Я хотела бы снова обсудить с вами этот вопрос после разговора с Протектором и адмиралом Мэтьюсом.

– Конечно, миледи, – ответил граф.

– Благодарю вас. А теперь, – она поднялась со стула, – если вы и капитан Хенке согласитесь отужинать со мной, мой повар будет рад познакомить вас с настоящей грейсонской кухней.

Легкий крейсер «Натан» вздрогнул, когда был захвачен стыковочным лучом; пилот погасил мощность малых реактивных двигателей, которые он использовал в течение последних восемнадцати минут, и развернул корабль гироскопами. Вскоре молотообразный нос «Натана» плавно вошел в похожий на пещеру стыковочный отсек Космической станции Ее Величества «Вулкан». Капитан «Натана» молча сидел в своем командирском кресле, боясь задеть локтем рулевого, и следил за ходом стыковки с преувеличенным беспокойством. Мало того, что приходилось маневрировать на глазах одного из лучших флотов Галактики, но на борту его корабля находился землевладелец, а этого достаточно, чтобы заставить нервничать любого шкипера.

Хонор понимала чувства коммандера Тинсдейла – и именно поэтому отклонила его почтительное приглашение разделить с ним капитанский мостик для командования сближением и стыковкой (вопреки страстному желанию согласиться). Несмотря на долгую службу в космическом флоте, а может быть, благодаря ей, она чувствовала почти физическое наслаждение, наблюдая любой хорошо выполненный маневр, пусть даже такой обыкновенный. Однако Тинсдейла вряд ли вдохновило бы то, что пассажирка, по совместительству крупный феодал и по чистой случайности адмирал, дышит ему в затылок.

Вот почему она сидела не на капитанском мостике, а в пассажирской каюте перед обзорным экраном и наблюдала, как нос «Натана» плавно и точно заходит на нужную позицию. При всей ее концентрации она не была сосредоточена на действии, как это бывало обычно, а пыталась проанализировать собственные чувства.

Черный мундир КФМ, отделанный золотом, казался чужим после восемнадцати стандартных месяцев в лазурно-голубой форме Грейсона, и Хонор с удивлением обнаружила, что ей не хватает широких золотых нашивок и звезд на воротнике, обозначавших ее грейсонское звание. Это было… странно – снова оказаться в ранге «просто» капитана, она ощущала себя почти раздетой без тяжелой золотой цепи Ключа лена Харрингтон на шее. Она надела кроваво-красную орденскую ленту Звезды Грейсона, а также Золотой Крест Мантикоры, медаль «За отвагу» и полдюжины других медалей и в результате чувствовала себя похожей на выставку драгоценностей, однако сегодня на ней был парадный мундир, и, согласно этикету, она обязана была надеть настоящие ордена и медали (включая иностранные награды), а не просто орденские ленты. Вот только Ключ – не орден. Он обозначает ее статус: землевладелец Харрингтон, член правительства планеты и фактически глава маленького самостоятельного государства, – а устав, диктуя правила ношения формы КФМ, не предусматривает наличие регалий иностранных правителей.

Хонор знала, что могла настоять на своем праве не снимать Ключа, но не захотела, поскольку сама еще колебалась, есть ли на то основания. К ее величайшему смущению, протектор Бенджамин настоял на оглашении вердикта Суда Королевской скамьи, который признал, что капитан Харрингтон и землевладелец леди Харрингтон являются двумя разными людьми, которым приходится уживаться в одном теле. Он не пожелал просто довольствоваться прежним соглашением, согласно которому Хонор имела право постоянно иметь при себе вооруженную охрану, оно же гарантировало телохранителям дипломатическую неприкосновенность. На этот раз Бенджамин настоял (а на самом деле категорически потребовал) на официальном признании юридического разделения личности Хонор. Капитан Харрингтон, конечно, должна подчиняться всем правилам и предписаниям военного устава, но землевладелец Харрингтон является почетным членом Правительства и пользуется, как и ее телохранители, дипломатической неприкосновенностью. Хонор надеялась, что официальный приказ (учитывая все связанные с ним заморочки) со временем потихоньку замотают, но Бенджамин был непреклонен. Он решительно отказался освободить ее от обязанностей владелицы лена, пока приказ не будет признан и распространен по всей территории Альянса – что и было, наконец, сделано.

Формально его настойчивость диктовалась грейсонскими законами, гласившими, что любого землевладельца должна постоянно сопровождать вооруженная охрана. Поскольку военный устав запрещал находиться на корабле Ее Величества вооруженным иностранным гражданам, то для соответствия грейсонским законам пришлось внести поправку в мантикорские, чтобы Эндрю Лафолле и его подчиненные свободно носили оружие. Такова была официальная сторона дела, но, честно говоря, упрямая непреклонность Бенджамина объяснялась в основном его решимостью утереть нос всей Палате Лордов, добившись для Хонор уникального статуса. При всей дипломатичности выражений условия, выдвинутые Бенджамином, были сформулированы совершенно четко, и Хонор не сомневалась, что с точки зрения дипломатии это очень жесткий ход. Независимо от того, как к этому относилась аристократия Звездного Королевства, владельцы ленов на Грейсоне обладали абсолютной личной властью; мантикорская знать о таком могла только мечтать. Внутри собственных владений слово Хонор было законом в буквальном смысле – при условии, что ее распоряжения не нарушали всепланетной конституции. Более того, она обладала правом вершить правосудие на всех уровнях, включая Верховный суд, и год назад она и в самом деле воспользовалась этим правом, когда, выступая Защитником Протектора Бенджамина, убила на поединке государственного изменника, землевладельца Бёрдетта.