Дэвид Вебер - Меж двух огней

Но организаторы маневров предполагали, что, поскольку линкоры бесполезны в космических сражениях, Народный Флот мог вместо этого перебросить их со звезды Тревора к Центральному Узлу с единственной целью: сократить количество охраняющих Узел крепостей противника. Независимые эксперты подсчитали, что хевениты смогут пропустить через туннель за один переход примерно пятьдесят таких кораблей – менее тринадцати процентов от их общего количества. Это теоретически означало, что они могут многократно повторять переход подкреплений, если предпримут подобную операцию… и, пожертвовав линкорами, «хевенитский командир» на военных учениях «разрушил» тридцать одну орбитальную крепость – или четверть всех сил обороны Центрального Узла. В чисто материальном выражении жертву можно оценить следующей пропорцией: почти двести миллионов тонн общего тоннажа кораблей и 150000 членов экипажей (предполагая, что в живых никого не останется) НРХ в обмен на уничтожение четырехсот восьмидесяти миллионов тонн крепостей и убийство более 270000 мантикорцев. Если только посмотреть на эти цифры, не задумываясь о людях, получается выгодная сделка, особенно для флота, который изначально имел серьезное численное превосходство. Однако Хонор не могла поверить, что любое вменяемое командование может согласиться на катастрофический урон, какой неизбежно нанесла бы подобная самоубийственная операция моральному состоянию флота.

К сожалению, нельзя было положиться на здравый смысл противника, если речь шла о риске разрушения основной линии обороны столичной звездной системы. Особенно если, в отличие от Народной Республики, эта система является единственной. Необходимость затрат, десятилетиями выделявшихся на содержание Центрального Узла, съедала такую огромную часть бюджета КФМ, что Звездное Королевство начало войну, значительно уступая Хевену в количестве кораблей стены, и расходы на стационарную оборону все продолжали расти, как и потребности в персонале, оттягивая от театра боевых действий финансовые и кадровые ресурсы. Если бы с обслуживания крепостей Центрального Узла сняли хотя бы половину персонала, высвободилось бы такое количество квалифицированных кадров, что Адмиралтейство смогло бы немедленно укомплектовать экипажи двадцати четырех эскадр супердредноутов и почти в полтора раза увеличить боевую мощь КФМ в этом классе кораблей. Эта мысль неотвязно лезла в голову Хонор, которая лично столкнулась с трудностями комитета по кадрам в комплектовании экипажей.

Однако ничего нельзя предпринять до тех пор, пока адмирал Белой Гавани не захватит звезду Тревора, а это означало, что хевениты будут отчаянно сражаться, чтобы отбросить его… а также объясняло, почему Адмиралтейство смогло выделить для Бреслау лишь четыре корабля.

Светлая точка «Пилигрима» на экране аккуратно остановилась, неподвижно застыв относительно Узла, и под ней загорелся красный номер «12». Номер быстро поменялся на «11» – корабль в голове очереди выполнил переход, и Хонор нажала кнопку в подлокотнике командирского кресла. Около ее правого колена вспыхнул маленький экран, высветив лицо рыжеволосого зеленоглазого человека, и правый уголок ее рта дернулся в усмешке, а Нимиц, лежавший у нее на коленях, сел прямо и насторожил уши. Изящное шестилапое создание на плече рыжеволосого тоже выпрямилось, и, как только два древесных кота встретились глазами, Хонор снова ощутила волну обмена глубинными, замысловатыми эмоциями.

– Инженерная служба. Коммандер Чу слушает, – низким голосом произнес человек.

Хонор улыбнулась:

– Приготовьтесь к переходу на паруса Варшавской, мистер Чу.

– Есть, мэм. К переходу готовы, – ответил Чу. Как и адмирал Георгидес, Чу оказался ее земляком-сфинксианцем, но его спутник был еще менее обычным, чем Нимиц и Одиссей. Это была кошка! Большинство древесных котов, принявших человека, были именно котами. Хонор, знавшая очень многих прирученных котами людей, могла припомнить лишь с полдюжины кошек, установивших подобные связи, причем исключительно с лесничими, никогда не покидавшими Сфинкс. Но ее удивило не столько то, что спутником Чу оказалась кошка, сколько то, что в момент, когда кошка приняла человека, он был лишь на десять лет старше Хонор. То есть он как раз закончил первый семестр третьего курса Академии, приехал домой на каникулы… и встретил Саманту. Хонор поежилась при мысли о том, насколько налаживание отношений с древесной кошкой осложнило его пребывание на острове Саганами. Конечно, лучше было бы его спутнице немного подождать, но, как убедились задолго до него многие и многие сфинксианцы, древесные коты мыслят по-своему.

Внешне Саманта была немного меньше Нимица, шкурку ее окрашивали коричневые и белые пятна, и в родной среде заметить ее было даже труднее, чем сплошной кремово-серый окрас Нимица. К тому же она была моложе и, по меркам лесных котов, являлась исключительно красивой юной особой. «Что не может не произвести впечатления на Нимица», – подумала с усмешкой Хонор. Древесные коты спариваются весной, вот почему большинство сфинсксианцев называют это время года «брачным сезоном» древесных котов, но на самом деле коты, как и люди, сексуально активны круглый год… и прошло уже около трех земных лет с тех пор, как Нимиц в последний раз встречался с древесной кошкой. Хонор не хотелось думать о возможных последствиях этой встречи – но, учитывая непропорциональное соотношение количества котов и кошек, живших с людьми в качестве компаньонов, Чу с такой ситуацией, вероятно, сталкивался не впервые. По крайней мере, Хонор на это надеялась.

Нимиц повернул голову, оторвав взгляд от экрана, и посмотрел на хозяйку, сверкнув своими зелеными глазами. Хонор усмехнулась и потрепала его по ушам. Ее жизнь, вероятно, усложнится, если он решит флиртовать с кошкой-спутницей одного из подчиненных, но в корабельном уставе по этому поводу не выдумано никаких запретов. Более того, она и не подумает препятствовать Нимицу и Саманте, какие бы отношения для себя они ни выбрали. И Нимиц знал об этом.

– Приближаемся к порталу, миледи, – объявил Канияма, и Хонор, оторвавшись от размышлений, обнаружила, что номер под значком «Пилигрима» уменьшился до «3».

– Благодарю вас, мистер Канияма. Старшина О'Халли, выводите нас на курс.

– Есть, мэм. Курс на портал.

Рулевой медленно вел «Пилигрим» вперед, спокойно следуя за двумя кораблями, все еще державшимися впереди. И все же Хонор ощущала легкое внутреннее беспокойство. Несмотря на то что астронавты и обычные люди называли этот переход «туннельным переходом», астрофизики осуждали неправильное употребление термина. Он совершенно не соответствовал истине, поскольку в действительности Узел был разломом в пространстве вселенной, в котором гравитационный поток многократно большей мощности, чем в так называемых «Бушующих Безднах», проделал брешь в «стене», отделяющей гиперпространство от нормального пространства. В сущности, это был застывший на одном месте в гиперпространстве «водоворот», а отнюдь не тихая заводь – через него постоянно проходил исключительно мощный гравитационный поток. Для такого перехода не могли быть использованы импеллеры, а правильная траектория входа требовала исключительно точного соблюдения правил судовождения. Один из инструкторов Хонор в Академии называл проход Узла «ездой в каяке по цунами», и она всегда считала это лучшим сравнением.