Дэвид Вебер - Любой ценой

Полагая, что его минимальная оценка в тридцать пять кораблей стены подтвердится, у нас будет в целом пятьдесят три супердредноута подвесочной конструкции. Пятьдесят из них будут в состоянии использовать «Аполлон». Это пятнадцать процентов общего числа СД(п) Альянса. И пока оставшиеся андерманские супердредноуты не завершат переоборудование, это будет составлять двадцать семь процентов общего числа реально стоящих в строю. Кроме того, такое число носителей подвесок, даже если не считать линейные крейсера, превосходит имевшееся у графа Белой Гавани во время операции «Лютик». А тогда ни у одного из его кораблей не было «Аполлона».

Она сделала паузу, позволив сказанному зависнуть в воздухе, обводя взглядом членов своего штаба и флаг-офицеров, излучая уверенность и ощущая её в ответ. А они ощущали уверенность, несмотря на некоторое вполне понятное беспокойство. Уверенность в своём оружии, уверенность в своей доктрине и уверенность в своём лидере.

Хонор впитывала их ощущение уверенности, хотя у неё самой были старательно скрываемые сомнения. Не в выполнимости «Санскрита II». Не в качестве флота, который был её оружием, или в адмиралах, которые будут этим оружием управлять. Но в том, почему они начинают эту операцию, и в том, каковы могут быть её последствия.

«Но с этим они ничего поделать не смогут, – снова напомнила она себе. – Так что нечего и смущать их такими вопросами. Меньше всего им сейчас нужно оглядываться через плечо, гадая, стоит ли нам делать то, что мы делаем».

– Иуда, – продолжила она, нарушая повисшую темноту, – у тебя больше всего опыта в применении «Аполлона». Я провела немало времени изучая твой рапорт, а также рапорт твоего операциониста, и мне кажется, что мы завысили необходимое количество птичек, выделяемое на одну цель. Что скажешь?

– И да, и нет, миледи. Да, мы завысили это количество у Ловата, но то был счастливый билет. У них не было представления о том, что их ожидает, и времени на подготовку. В следующий раз будет не так.

– Да, не будет, – сказал МакКеон. – Но, с другой стороны, сколько пользы им принесёт знание того, что надвигается? Каким образом ты бы умудрился разработать жизнеспособную оборонительную доктрину против чего-то подобного?

– Адмирал Хэмпхилл и персонал ВТК [47] высшие тактические курсы разрабатывают такую доктрину прямо сейчас, Алистер, – заметил Сэмюэль Миклош.

– Они пытаются её разработать, – поправил МакКеон. – Готов побиться об заклад, что пока им особо нечем похвастать, а ведь они, в отличие от хевов, точно знают возможности «Аполлона». Не хочу сказать, что никто и никогда не сможет разработать доктрины, которая как минимум снизит эффективность «Аполлона». Просто я не вижу, каким бы образом хевы могли уже это сделать. Я со всей определённостью не смог придумать, что бы они могли предпринять, а я провёл в раздумьях несколько десятков часов.

– Думаю, ты прав, Алистер, – сказала Хонор. – Но прав и Иуда. И давайте также не впадать в эйфорию по поводу возможностей «Аполлона». Я согласна, что он проявил себя намного лучше, чем получалось по самым оптимистичным прогнозам, но это не чудо-оружие. Пока что у противника не было возможности к нему присмотреться, но всё, что реально делает «Аполлон» – это расширяет зону, в которой возможно эффективное управление ракетами, чуть больше чем в шестьдесят раз.

Брови МакКеона поползли вверх и она помотала головой.

– Я не пытаюсь принизить преимущество, которое это нам дает, особенно сейчас. Но как только дистанция становится больше трёх-четырёх световых минут, даже гравитационно-импульсная связь начинает вносить заметную задержку. Мы всё ещё будем способны подстраивать и адаптировать поведение наших ракет намного быстрее кого угодно, что даст нам неимоверное преимущество. Но дальность активного полета с места наших ракет составляет больше трех с половиной световых минут. На таком расстоянии задержка передачи информации в одну сторону составит 3,4 секунды. Таким образом, минимальное время реакции системы управления будет 6,8 секунды.

– Что при скорости сближения в 0,8 световой соответствует расстоянию до цели в 8,5 световых секунд, – заметил МакКеон. – И значит, у нас задержка прохождения сигнала в обе стороны будет меньше, чем у них в одну, даже если бы их противоракеты и могли осуществлять перехват на таком расстоянии.

– Это, конечно, так. – Хонор снова покачала головой. – Я признаю, что это даёт нам гигантское преимущество, по крайней мере пока кто-то ещё не сообразит, как сделать нечто подобное. Я только говорю, что по мере увеличения расстояния наша способность адаптироваться в реальном времени к их РЭБ и уклонятся от их противоракет будет падать. Именно поэтому Мерседес, Андреа и я подчеркивали необходимость подходить как можно ближе к зоне досягаемости их ракет, не входя в неё, чтобы добиться максимальной эффективности. И не забудьте, что теперь у нас на борту ракет намного меньше обычного. Значит, мы должны считать каждую. Поэтому, хотя показатели эффективности у Ловата позволяют снизить плотности залпа как минимум на пятьдесят процентов, думаю мы должны учесть обеспокоенность Иуды и сократить его только на тридцать или сорок процентов.

– Хорошо, – довольно кивнул МакКеон. – Я предпочитаю ошибиться впав в пессимизм, чем оказаться чрезмерно оптимистичным и обнаружить, что мой… хвост затянуло в мясорубку.

– Я тоже кое о чем беспокоюсь, – сказала Трумэн. – Это не имеет никакого отношения к «Аполлону», но меня немного беспокоит отмеченная у Ловата эффективность хевенитских ЛАКов. Хотелось бы мне, чтобы у нас было больше времени на исследование обломков, возможно мы прихватили бы несколько образчиков, чтобы задать работу Бюро Вооружений и РУФ.

– Что именно тебя беспокоит? – спросила Хонор.

– Ну, мы этого не выявили, пока не приступили к подробному анализу хода боя уже здесь, на Звезде Тревора, – признала Трумэн. – Но когда мы начали подробный разбор, стало достаточно очевидно, что у противника появился как минимум один, а скорее всего два новых класса ЛАКов. И если я не ошибаюсь, то на них установлены ядерные реакторы.

– Мне не нравится, как это звучит, – вставил вице-адмирал Моррис Баез, командующий 23-й эскадрой кораблей стены.

– Судя по ускорению, у них ещё нет новых бета-узлов, – продолжила Трумэн. – Но их энерговооруженность очевидно выше обычной. И, говоря об обороне, подозреваю, что они как минимум установили носовые гравистены. Один из двух возможных новых классов, которые мы приблизительно установили, похоже, является ближайшим возможным для них аналогом «Шрайка». Он оснащен лазером вместо гразера, но лазер этот намного мощнее всего, что мы раньше видели на хевенитских ЛАКах. Мы не до конца уверены насчёт второго нового класса. Мы думаем, что они сделали всё возможное, чтобы скопировать также и «Феррет». Если это так, то они всё-таки будут уступать оригиналу из-за худших характеристик их ракет.