Дэвид Вебер - Любой ценой

Никодим Сабурин это понимал. Чин долгое время этого не знала, но во время событий при станции Ханкок он служил старшиной на одном из её дредноутов. Как и она сама, он нетерпеливо ожидал возможности за это расплатиться сегодня.

– Как ваши огневые решения, Андрианна? – спокойно спросила Чин?

– Выглядят неплохо, учитывая их РЭБ, мэм.

– В таком случае, коммандер, – официально произнесла Женевьева Чин, – вы можете открыть огонь.

– Мы шли прямиком в ловушку, – горько сказала Феодосия Кьюзак, – Я шла прямиком в ловушку.

– Непохоже, чтобы у нас был большой выбор, мэм, – произнёс капитан Смитсон.

Они стояли около экрана, следя за подавляюще превосходящей их силой, внезапно появившейся, сбрасывая подвески, у них за кормой. Ожидая. Приказания уже были отданы. Их собственные ракеты уже стартовали. Не было буквально ничего, что Кьюзак могла сделать, кроме как ожидать выполнения другими людьми её распоряжений.

Она повернула голову к начальнику штаба и Смитсон пожал плечами.

– Мы не могли позволить им нанести удар по Сфинксу, не могли позволить им уйти после цены, заплаченной д’Орвилем за то, чтобы их остановить. Это означало войти в систему вслед за ними, – сказал он. – Это вы и сделали.

– Я обязана была предвидеть их появление, – парировала Кьюзак, однако тихо-тихо, понижая голос. – После того, что им устроила Харрингтон при Ловате, это был логичный ответ.

– Да? – Смитсон склонил голову и насмешливо улыбнулся, невзирая на мчащийся к ним ураган ракет. – Полагаю, что вы должны были неведомым образом обратиться к ясновидению, чтобы понять, что у них есть в резерве ещё сотня кораблей стены? Что они вознамерились бросить против нас триста пятьдесят супердредноутов? Именно вы – не адмирал Капарелли, не РУФ, не адмирал д’Орвиль или адмирал Харрингтон. Именно вы. Так как всё это несомненно ваша ошибка.

– Я не имела в виду… – сердито начала Кьюзак, затем остановилась. Она мгновение смотрела на Смитсона, затем протянула руку и стиснула его плечо.

– Думаю, я действительно это заслужила. Спасибо.

– Не стоит благодарности. – грустно улыбнулся Смитсон. – Это одна из обязанностей начальника штаба.

– Хорошо, Алекан, – заявил МакКеон своему операционисту. – Мы единственная эскадра оснащенная «Аполлоном». Для наилучшего его использования Кьюзак дала нам разрешение вести огонь самостоятельно. Это означает, что вся работа ложится на вас.

– Понял, сэр, – напряжённо кивнул коммандер Словацки.

– Я хочу сконцентрироваться на этой новой ораве, – продолжил МакКеон. – Они ещё не понесли урона, их системы управления огнём и тактические секции находятся в лучшей форме. Мы будем бить их по одному кораблю за раз.

– Понял, адмирал, – снова отозвался Словацки, а МакКеон указал на символы кораблей оперативного соединения Чин.

– Отлично. А теперь прикончите столько ублюдков, сколько только сможете.

– Есть сэр!

– Жалко, что её милости здесь нет, сэр, – тихо сказала МакКеону коммандер Розли Орндорф после того, как Словацки со своими помощниками занялся изменением плана ведения огня.

– Нет, – столь же тихо ответил ей МакКеон, – Никто не смог бы нас выручить, даже она.

– Я тоже так думаю, – согласилась Орндорф. – И вы правы. Мне не следует сожалеть, что она не вляпалась вместе с нами. Однако – ничего дурного, сэр, – мне… её недостаёт.

– И мне, – МакКеон протянул руку и погладил голову устроившегося на плече Орндорф древесного кота. Баньши толкнулся головой в его руку, но только на мгновение. Затем кот прижался щекой к виску своего человека и тихо замурлыкал Орндорф.

Орндороф потянулась и стала нежно поглаживать кота, не отрывая взгляда от экрана.

В отличие от линейных крейсеров Оливера Диамато Третий Флот не мог увернуться от дротика пульсера. Корабли адмирала Кьюзак увязли в резонансной зоне слишком глубоко. Кьюзак намеревалась поймать Второй Флот между своими кораблями и обороной Сфинкса; теперь же она сама была поймана между надвигающимся молотом приближающихся МДР Чин и потрёпанной наковальней уцелевших СД(п) Лестера Турвиля.

По крайней мере скорость Третьего Флота была почти на пятнадцать тысяч километров в секунду выше скорости Пятого и направлена практически прямо от Чин. С учётом геометрии дальность полёта ракет Чин в активном режиме составляла только пятьдесят один миллион километров. Однако дистанция была всего лишь 41 700 000 километров и это означало, что до того, как Третий Флот выйдет за пределы досягаемости, Чин сможет держать корабли Кьюзак под обстрелом в течение одиннадцати минут.

Одиннадцать минут. Казалось бы немного, однако это было больше, чем прожил под огнём Лестера Турвиля Флот Метрополии. И Флот Метрополии не нёсся навстречу огню одного противника в то время как огонь второго рвал его сзади.

– Открыть огонь! – отрывисто скомандовал Лестер Турвиль.

– Есть, сэр! – отозвался Фрейзер Адамсон и Турвиль увидел, как символы его ракет устремились к манти.

«Я чуть было не опоздал, – подумал он. – Астрогатор Чин ошибся на добрых десять миллионов километров, хотя трудно её за это винить. После прибытия «МакАртура» у неё было всего лишь несколько минут для того, чтобы рассчитать свою позицию, в немалой степени благодаря тому, что Турвиль ожидал так долго, а также по той причине, что расчёт столь изящного короткого перехода всегда был адски тяжёл.

С учётом того, что любая ошибка, выводящая конечный пункт альфа-перехода Чин не по ту сторону границы резонансной зоны, привела бы к гибели всех её кораблей, было неизбежно – и правильно – что она обязана была сделать ошибку в пользу безопасности. Помимо того, план операции вовсе не предусматривал того, что её корабли вообще зайдут в резонансную зону или пределы гиперграницы до тех пор, пока они с Турвилем не будут полностью уверены, что разобрались с обороной. Всей обороной.

Тем не менее, одиннадцать минут концентрированного огня девяноста шести СД(п) должны были отправить боеспособность манти ко всем чертям, даже если бы оказались не в состоянии их полностью уничтожить. А тем временем и сам Турвиль мог сделать кое-что, чтобы помочь Чин.

Для его ракет дистанция составляла всего 32 955 000 километров и, в отличие от расстояния до кораблей Чин, она сокращалась более чем на миллион километров в минуту. Не говоря уже о том, что, в отличие от Чин, его тактики последние тридцать-сорок минут постоянно следили за манти, обновляя свои планы стрельбы.

Турвиль взглянул на часы. Время полёта его ракет составляло всего лишь чуть меньше шести минут, на две минуты меньше, чем у ракет Чин. Хотя она и выстрелила первой, его ракеты достигнут целей раньше.