Дэвид Вебер - Любой ценой

Её голос продолжал звучать, её глаза, ведомые памятью, рефлекторно двигались по странице, однако сейчас она вновь слышала собственные слова.

«Затем Дэвид обнаружил, что продолжает держать что-то в руке, что-то мягкое и тяжёлое. Когда он поднял это что-то, чтобы рассмотреть его поближе, оно вспыхнуло в солнечном свете. Это было то перо, которое дал ему Феникс, перо из хвоста. Перо из хвоста?… Но ведь хвост Феникса имел цвет синего сапфира. А перо в его руке сияло чистейшим золотом.

Позади Дэвида что-то зашевелилось. Назло себе он взглянул на пепелище. И широко распахнул рот. Посреди белесого пепла и рдеющих углей было некое движение. Что-то выбиралось оттуда наружу. Звуки всё усиливались и приобретали всё большую определённость. Головни потрескивали, пепел летел в стороны, тлеющие уголья расступались. Затем, подобное пробивающемуся из под земли ростку, раскачиваясь на ветерке показалось нечто бледное и сияющее. Оно казалось ласкающими воздух крохотными язычками пламени… Нет, не огонь! Хохолок золотых перьев!… Напор снизу поднял в воздух пепел из середины кострища, роскошное облачко пепла поплыло по ветру, солнечный свет заиграл на сверкающем оперении. И из остатков костра появилась великолепная птица.»

Картина старинной истории растрогала Хонор. Так было всегда, но на этот раз отличалось.

– »Это Феникс, – услышала она свой голос, – это должен быть Феникс! Но это был новый, другой Феникс. Он был юн и дик, с неистовыми янтарными глазами; его хохолок был высок и горд, его тело было поджарым мускулистым телом охотника, его крылья были длинны, узки и выгнуты по соколиному, клюв огромен, а когти остры как бритвы и изогнуты. И всё это от хохолка до когтей сияло золотом, на котором тысячами ослепительных бликов играло солнце.

Птица расправила крылья, стряхнула с хвоста пепел и начала прихорашиваться. Каждое её движение походило на бесшумный всполох.

– Феникс, – прошептал Дэвид. – Феникс».

Хонор видела Алистера в Фениксе, слышала себя в древнем Дэвиде. Слышала тоску, жажду, желание возродить всех тех, кого она потеряла, всего утраченного вселенной.

«Птица повернулась было к Дэвиду, посмотрев на него дикими, бесстрашными глазами, затем снова продолжила прихорашиваться. Внезапно она остановилась и вскинула голову, как будто к чему-то прислушиваясь. Тогда и Дэвид услышал, что же привлекло внимание Феникса: крик ниже по склону горы, теперь уже более громкий и отчётливый, возбуждённый и ликующий. Он вздрогнул и взглянул вниз. Учёный мчался по козлиной тропке с такой скоростью, с какой только могли его нести его длинные ноги – и размахивал винтовкой.

– Феникс! – закричал Дэвид. – Лети! Лети, Феникс!

Птица с любопытством, но непонимающе, посмотрела сначала на Учёного, а затем на Дэвида. Парализованный страхом, Дэвид продолжал стоять на коленях до тех пор, пока Учёный не выбрался на открытое место и не вскинул оружие. Пуля полетела, жужжа, как огромный шершень, и по уступу раскатилось эхо выстрела.

– Лети, Феникс! – рыдал Дэвид. Вторая пуля устремилась к птице и отбила мелкие крошки скалы от внутренней стены уступа.

– Ну, лети же, лети! – Дэвид вскочил и бросился между птицей и Учёным. – Это я, – кричал он. – Это я, Дэвид! – Птица внимательно пригляделась к нему и в её глазах заиграл свет, как будто бы имя что-то всколыхнуло в ней и почти, но не совсем, коснулось старой памяти. Она нерешительно вытянула крыло и его кончиком слегка коснулось лба Дэвида, оставив на нём горящую холодом метку.

– Убирайся от этой птицы, ты, маленький идиот! – орал Учёный. – УБИРАЙСЯ!

Дэвид не обращал на него внимания.

– Лети, Феникс! – закричал он и подтолкнул птицу к краю обрыва».

«Нет, – подумала Хонор – Я не Дэвид, а Алистер был не просто Фениксом. Алистер был Дэвидом и Фениксом, точно также, как Феникс был всеми, вставшими подобно щиту, защищая своей жизнью и оберегая своей смертью».

И, как и Феникс, он навсегда ушёл из её жизни. Она читала заключительный параграф сквозь пелену слёз.

«В янтарных глазах наконец-то загорелось понимание. Птица с резким гордым криком выскочила на выступающий камень. Золотые крылья раскинулись, золотая шея выгнулась назад, золотые когти впились в скалу. Птица взмыла в небо и полетела вдоль долины, искрясь, сияя и мерцая; пламя, огромное как солнце, метеор, бриллиант, звезда наконец уменьшилось до размеров точечки золотой пыли, ещё пару раз сверкнувшей вдали, прежде чем окончательно исчезнуть».

«Лети, Алистер, – подумала Хонор Александер-Харрингтон, – Везде, где бы ты ни был, везде, куда бы ни взял тебя Господь, лети высоко. Обещаю, я буду хранить Феникса для тебя. Прощай. Я люблю тебя».

В 1957 году чикагское издательство «Фоллет» выпустило книгу человека, которого звали Эдуард Ормондройд. Эта книга называлась «Дэвид и Феникс», а в 1958-м «Книжный Клуб Еженедельного Детского Чтения» выпустил собственное издание.

В том году мне исполнилось шесть лет и «Дэвид и Феникс» был, насколько я помню, самой первой из самостоятельно прочитанных мною книг.

Она произвела впечатление.

Помимо того, что главный герой носил самое приятное имя, которое только можно вообразить, у книги были и другие достоинства. Она была написана для детей, но совершенно не свысока. Она была написана слогом, которому стоило бы поучиться любому писателю. И, что всего важнее, она рассказывала изумительнейшую историю о том, что мир полон удивительного.

Я могу вспомнить значительных, формирующих личность авторов, сначала сделавших меня читателем, а в конечном итоге и писателем. В перечне значатся Клайв Стейплз Льюис, а также Уолтер Фарли, Артур Рэнсом и Эдуард Ормондройд. На самом же деле для меня он был первым; остальные просто последовали за ним, и повели меня в другие места.

Все эти годы я цепко держался за экземпляр книги, изданный «Еженедельным Чтением», позаимствованный у моего старшего брата Майка. Кстати, я всё ещё её храню и ни за какие коврижки не собираюсь с нею расставаться. (Вот так вот, Майк!) Однако в последнюю пару лет я вновь вернулся к этой книге и взглянул на неё с совершенно иной точки зрения.

Я читал её вслух собственным детям. Мы с Шэрон, кстати, очень любим читать и намереваемся, разумеется осторожно, приохотить к чтению и наших детей. Как элемент нашего гнусного замысла папа читает им каждый вечер. (В конце концов, первая доза всегда бесплатно.) Мама читает в дневную смену и наша парочка, как я думаю, обрабатывает их вполне успешно.

Несколько вечеров пропало, тем более, что Майкл Поль, наш младшенький, открыл «В поисках Немо». Майкл может быть несколько… настойчивым и обладает упорством двухлетнего малыша. (Ну, разумеется, кое-какую дополнительную порцию упрямства он получил от матери, однако об этом мы умолчим.) Тем не менее, все трое детей уже прослушали «Дэвида и Феникса» по меньшей мере по два раза. И когда я отправился в презентационный тур, то записал всю книгу на компакт-диск, чтобы Морган Эмили и Меган Элизабет (и Мики, хотя ему тогда было всего пять месяцев), во время моего отсутствия не пропустили свою порцию отцовского чтения.