Дэвид Вебер - Любой ценой

– Вильгельм, боюсь, что Рашель права, – сказала Причарт. – И это причина, по которой я бы желала, чтобы чёртов изменник Арнольд, эта проклятая задница, не погиб сегодня вечером. Если бы я собиралась предать случившееся огласке, то было бы своевременнее всего сделать это сейчас, немедленно. Чем дольше мы будем тянуть, тем эта версия будет казаться подозрительнее всем тем, кто ещё не склонен в неё верить. Но нет ничего надёжного, что мы могли бы предъявить репортёрам, конгрессу, или кому-то ещё. Только теории и подозрения, которые мы не сможем доказать. Если я сделаю то, что должна сделать на самом деле – прикажу нашим силам прекратить активные операции, сообщу манти о том, что по нашему мнению произошло и попрошу о немедленном прекращении огня – я, вероятно, подвергнусь импичменту, даже предполагая, что каждый конгрессмен и каждый из сторонников Арнольда в кабинете будет готов поверить нам хотя бы на мгновение. И, честно говоря, я не знаю, сможет ли конституция пережить свару, в которую это перерастет.

По меньшей мере на пару минут в кабинете повисла гнетущая тишина. Затем Тейсман встряхнулся.

– Самое время подвести итоги, госпожа президент, – произнёс он. – Насколько я вижу, у нас есть два пути. Первый – сделать то, что ты «должна сделать на самом деле», исходя из того, что по нашему мнению произошло. Второй – добиваться решительной военной победы или, по крайней мере, приложить все усилия для достижения военного преимущества, достаточно существенного, чтобы вынудить манти признать наши первоначальные, достаточно ограниченные цели. Чего, как я полагаю, мы не можем сделать, так это попытаться достичь обеих этих целей одновременно.

– Не без каких-либо доказательств случившегося, – согласилась Анрио.

– В настоящее время я полагаю очень вероятным, что у нас никогда не будет каких-либо доказательств, – предостерёг Ушер. – Это крайне мутное дело, а оба действительно знавших что произошло человека – Гросклод и Джанкола – мертвы.

– Рано или поздно мы должны докопаться до сути случившегося и это надо будет предать гласности, – сказала Причарт. – Для открытого общества, верящего в силу закона, нет другого пути. И если мы не сделаем этого сейчас, когда мы наконец нашли время заняться этим, то все мы – а я, как президент, в особенности – должны подвергнуться каре за задержку опубликования нашего открытия. Наши репутации и, очень возможно, всё нами достигнутое подвергнется нападкам, зачастую злобным и безобразным. И, говоря откровенно, мы этого будем заслуживать.

Она обвела взглядом кабинет, её плечи выпрямились.

– К сожалению, – произнесла она в мёртвой тишине, – сейчас я не вижу другого выбора. Кевин, продолжайте искать. Найдите нам хоть что-нибудь. А пока он работает, – она ещё раз взглядом обвела кабинет, – я не вижу иного выхода, кроме как держать наши подозрения при себе и приближать победу в моей проклятой войне.

– Итак, – произнёс адмирал Маркетт. – Что нам достоверно известно?

– Мы всё ещё получаем уточнения, сэр, – ответил контр-адмирал Льюис начальнику Штаба Флота, непосредственно подчиняющемуся Томасу Тейсману. – Мы знаем, что множество материалов пока не поступило, однако пока похоже на то, что большинство из того, что мы ещё не получили, будет всего лишь вариантами уже известного.

– И что же это за варианты? – поинтересовался Маркетт, когда Льюис сделал паузу.

– Извините, Арно, – поинтересовалась вице-адмирал Тренис, – но я полагала, что адмирал Тейсман собирался сегодня к нам присоединится.

– И удивляетесь, почему я не хочу его дождаться, – чуть улыбнулся Маркетт. – Боюсь, Линда, это вопрос, в который даже вас с Виктором решено было не посвящать. Скажем так: произошло еще кое-что, требующее внимания министра и некоторых других членов кабинета. А когда они закончат своё совещание, – добавил он многозначительнее, – они захотят получить от нас анализ и, если возможно, рекомендации. Так что давайте этим и займёмся, так?

– Разумеется, сэр, – ответила Тренис и кивнула Льюису. – Виктор?

– Да, мэм.

Льюис включил записную книжку, взглянул в неё – больше по привычке, чем по необходимости, как подозревал Маркетт, – затем посмотрел на своё начальство.

– Я считаю, что наша предварительная оценка причин выбора ими именно этих целей вероятно была корректной, – сказал он. – Во всех пяти системах достаточно населения для того, чтобы дать им по несколько представителей в нижней палате, плюс, разумеется, сенаторов. Если задача состояла в создании политического давления, чтобы раздробить наши силы, то это несомненно учитывалось ими при планировании, и мои люди уверены, что это именно так.

С точки зрения экономики, как, я уверен, мы все уже знаем, уничтожение промышленности этих систем впрямую повлияет на нашу способность вести войну лишь незначительно. Косвенные последствия для экономики – это совсем другое дело, и я полагаю, что министры Анрио и Несбит будут не очень счастливы, разбираясь с кризисом в гражданском секторе.

– Насколько велик экономический ущерб? – спросил Маркетт. – Настолько ли плох, как говорилось в первоначальных сообщения?

– Хуже, сэр, – хмуро ответил Льюис. Маркетт вопросительно приподнял бровь и контр-адмирал пожал плечами.

– Наши набеги были прежде всего средством сбора информации, сэр – разведкой боем, по сути дела. Мы задействовали лёгкие корабли, прежде всего ЛАКи, и уничтожали экономические объекты, до которых могли добраться без вовлечения по-настоящему мощных сил. И, разумеется, у манти и близко нет такого числа нуждающихся в защите звёздных систем, как у нас. Это означает, что в тех системах, которые они действительно должны прикрыть, у них намного более мощные пикеты чем в любой из наших, за исключением наиболее критических.

Харрингтон выбирала цели по-другому. Она не собирала информацию; она должна была довести до нас сообщение. Она выбрала слабо защищённые звёздные системы и атаковала их значительно превосходящими силами. Она не просто собрала огневую мощь, которая должна была сокрушить наши боевые корабли, она собрала силы, достаточные, чтобы рассредоточиться, потратить некоторое время и уничтожить практически каждую орбитальную платформу в атакованных системах. Астероидные центры горной добычи, плавильные установки, энергетические спутники, навигационные платформы, строительные центры, грузовые платформы, склады – всё, сэр. Все истреблено.

– И это было частью её, как вы выразились, «сообщения»?

– Да, сэр. Это была декларация политики «выжженной земли», которую манти готовы проводить в жизнь. Это была также декларация того, что они намерены действовать настолько агрессивно, насколько только позволяют их ограниченные силы. Обратите внимание, к примеру, они задействовали и супердредноуты типа «Инвиктус» и, как кажется, все находящиеся в строю подвесочные линейные крейсера типа «Агамемнон». И они, вдобавок, не слишком постеснялись продемонстрировать нам, что могут сделать «Катаны» и эти их кошмарные долбанные ракеты.