Джеймс Блиш - Звёзды в их руках

Gewiss, gewiss, es nach noch heut'

und kann nicht lang mehr saumen...

Пейдж мог бы припомнить, как его отец - страстный почитатель Вагнера - напевал эти строки. Строчки из "Тристана и Изольды". Но он вместо того подумал об страшноватых средневековых гравюрах с сюжетами Второго Пришествия, на которых Христос стоит в углу картины и на него никто не обращает внимания. Зато люди столпились в почтении у ног Антихриста, чье лицо, в туманной дымке памяти Пейджа, представляло собой странное сочетание черт Фрэнсиса Кс.Мак-Хайнери и Блисса Уэгонера.

В небе, в сердцевинках раскрывающихся звездных раковин, стали появляться и расти слова:

\ | / \ | / \ | /

\ | / \ | / \ | / \ | / \ |/ \ | /

- Миллионы - живущих - сейчас - никогда - не - умрут! -

/ | \ / | \ / | \ / | \ / |\ / | \

/ | \ / | \ / | \

Это-то уж точно, холодно подумал Пейдж. Правоверные также считали, что Земля - плоская. Но Пейдж сейчас направлялся на Юпитер - планету быть может и не совсем круглую. Но все же более круглую, чем Земля Правоверных. В поисках, если вам нравится, бессмертия, в которое он тоже верил. Пейдж подумал, с привкусом желчи: ЭТО ТРЕБУЕТ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ.

Последняя звездная раковина, настолько яркая, что даже на таком расстоянии слово внутри нее почти ослепляло, беззвучно взорвалась бело-голубым пламенем над городом. Пламя гласило:

\ \ | / /

---- З А В Т Р А ---

/ / | \ \

Пейдж резко повернулся и посмотрел на Энн. Ее лицо, похожее на призрачное пятно в гаснущем свете вспышки, было заинтересованно повернуто к окну. Она тоже наблюдала за фейерверком. Пейдж наклонился вперед и осторожно поцеловал ее в слегка раскрытые губы, совсем забыв про Уэгонера. И спустя какой-то замерзший миг, он почувствовал, что на ее губах сейчас та самая улыбка, которая еще при первом появлении столь поразила его. Но теперь она была уже мягкой, дающей. И на некоторое время мир растаял.

Затем она коснулась его щек своими пальцами и снова откинулась назад на сидение. Кэдди резко свернул с шоссе на север. И частица сияния, бывшая последней на сетчатке глаза, исчезла в дрейфующих пурпурных пятнах, подобных тех, что оставляет солнце или Юпитер. Конечно, Энн даже не подозревает, что он собирался удрать от нее на станцию Прозерпина. Но каким-то чудесным образом он очутился здесь, в этом кадиллаке. ЭНН, ЭНН, Я ХОЧУ ВЕРИТЬ, ПОМОГИ МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МОЕГО НЕВЕРИЯ.

Кэдди проехал ворота космопорта после короткого неслышного разговора между водителем и охранниками. Вместо того, чтобы направиться прямо к Административному Корпусу, машина искусно повернула налево и поехала вдоль изгороди из колючей проволоки. Затем она двинулась назад по направлению к городу, к темным пространствам запасных стартовых площадок. Тем не менее, и здесь не было полной темноты. Впереди, пока еще вдали, на бетонной площадке перед ангаром луч прожектора выхватывал из мглы сверкающую иглу, взметнувшуюся вверх прямо в его центре.

Пейдж наклонился вперед и стал всматриваться сквозь двойной стеклянный барьер - одно стекло между ним и водителем и второе - между водителем и миром. Светящейся иглой оказался корабль, который однако не походил ни на один знакомый ему. Одноступенчатая ракета, похоже, челнок, предназначенный для их доставки на "Спутник-1", где они должны сделать пересадку на соответствующий межпланетный корабль. Но этот был слишком мал, даже для челнока.

- Как он вам нравится, полковник? - неожиданно спросил из своего темного угла Уэгонер.

- Нормально, - ответил Пейдж. - Но он немножко маловат, не так ли?

Уэгонер рассмеялся.

- Чертовски маленький, - подтвердил он и снова умолк. Встревоженный Пейдж начал беспокоиться, достаточно ли хорошо себя чувствует сенатор. Он повернулся, чтобы посмотреть на Энн, но сейчас не смог рассмотреть и ее лица. Пейдж на ощупь нашел ее руку и она ответила судорожным, крепким сжатием.

Неожиданно кэдди вырвался за пределы проволочной ограды и въехал в луч прожектора. Пейдж смог разглядеть нескольких морских пехотинцев, стоявших на бетонной площадке у хвоста корабля. Абсурдно, но вблизи корабль выглядел еще меньше.

- Порядок, - произнес Уэгонер. - Ну-ка, вы оба, выбирайтесь отсюда. Мы стартуем через десять минут. Члены команды покажут вам ваши каюты.

- Члены команды? - спросил Пейдж. - Сенатор, этот кораблик не может вместить и четырех человек, и один из них - пилот. Значит, кроме меня, его некому пилотировать.

- Ну, не на этот раз, - ответил Уэгонер, вслед за ним вылезая из машины. - Мы только пассажиры - вы, я и мисс Эббот и, конечно же, морские пехотинцы. У "Per Aspera" своя команда из пяти человек. Пожалуйста, давайте не будем тратить времени зря.

Это было невозможно. На спиральной лестнице Пейдж чувствовал себя так, словно он пытается взобраться в патрон от дальнобойной винтовки двадцать второго калибра. Чтобы вместить десять человек в эту крошечную скорлупку, нужно превратить их в нечто подобное концентрату из человечины и засыпать внутрь, как растворимый кофе.

Тем не менее, один из морских пехотинцев встретил его у воздушного шлюза и через минуту полковник уже пристегивал себя ремнями внутри каюты без иллюминаторов, столь же большой, как любая другая на стандартном межпланетном судне. Но намного больше той, что мог себе позволить челнок. Из ящичка интеркома у изголовья его гамака уже звучали фразы предстартовой подготовки.

- Все проверить и закрепить. Шлюз закроется через минуту.

Что случилось с Энн? Она взобралась по лестнице вслед за ним, в этом он уверен...

- Все закреплено. Старт - через минуту. Пассажирам - помнить о перегрузке.

...но он был препровожден в эту нелепую каюту слишком быстро, чтобы оглянуться назад. Что-то не совсем так. Неужели Уэгонер...

- Тридцать секунд. Помните о перегрузке.

...пытался каким-то образом удрать? Но от чего? И почему он хотел взять с собой Энн и Пейджа? Как заложники они...

- Двадцать секунд.

...совершенно бесполезны, так как ничего на значили для правительства. У них нет денег, и они ничего компрометирующего о Уэгонере не знали...

- Пятнадцать секунд.

Но подождите-ка. Энн что-то такое известно о Уэгонере или она считает, что известно.

- Десять секунд. Полная готовность.

Предупреждение инстинктивно заставило Пейджа расслабиться. Еще будет время позже подумать об этом. А при старте...

- Пять секунд.

...не стоит..

- Четыре.

...концентрироваться...

- Три.

...на чем-то...

- Две.

...ином, кроме...

- Одна.

...предстоящего...

- Ноль.

...На СТАРТЕ он получил неожиданный, ломающий кости, выворачивающий наизнанку удар, впрочем вполне обычный для старта космического челнока. Не существовало ничего, чем можно было облегчить это воздействие, кроме как предоставить тренированным мышцам рук, ног и спины выдерживать перегрузку, насколько они в состоянии это делать с помощью спазма реакции Сейла [реакция Сейла - реакция адаптации организма на повышенные перегрузки]. И необходимо было следить за поддержанием всего тела в точной нейтрали к направлению ускорения. Мышцы, которые при этом приходилось использовать, бывали редко нужны на земле, даже тяжеловесам, но космонавт учился их использовать или вылетал с космической службы. Тренированные мышцы живота пилота выдержали бы удар тяжелого камня, но ни один, даже самый крепкий человек, не смог бы повернуть головы, когда мышцы его шеи говорят "НЕТ".