Джеймс Блиш - Звёзды в их руках

Хелмут виновато потянулся, намного позже чем следовало бы, к пульту управления. Эва уже отвела его "жук" обратно, за опасную черту.

- Извини, - пробормотал он, снимая шлем. - Спасибо, Эва.

- Не благодари меня. Если бы ты был на самом деле в той машине, я не задумываясь, позволила бы ей свалиться. Меньше чтения и больше сна - вот что я тебе порекомендовала бы, Хелмут.

- Держи свои рекомендации при себе, - пробурчал он.

Этот инцидент привел в движение цепочку новых и еще более раздражающих мыслей. Если он подаст в отставку сейчас, пройдет еще почти год, прежде чем он сможет вернуться в Чикаго. Антигравитация или не антигравитация, на корабле сенаторов не найдется свободного места для неожиданного пассажира. Доставка человека домой требует длительной предварительной подготовки. Необходимо обеспечить жизненное пространство и много еще чего, что потребуется ему для обратного путешествия с Юпитера-5.

Год жизни на Юпитере-5 без какой-либо пользы. И потребление ресурсов этой станции больше не будет оправдано тем, что он делает. Год жизни под взглядами Эвы Чавес, Чэрити Диллона и остальных людей, оставшихся операторами Моста, мужчин и женщин, которые не постесняются высказать ему все, что они думают об его отставке.

Год жизни постороннего среди лихорадочного возбуждения прямого, личного исследования Юпитера. Год наблюдения и созерцания, время, когда он один будет стоять в стороне, привилегированный и... бесполезный. Год, в течении которого, Роберт Хелмут превратится в наиболее ненавидимое живое существо юпитерианской системы.

И, затем, когда он вернется в Чикаго, то отправится искать работу потому, что его отставка с поста прораба группы строителей Моста автоматически выведет его с правительственной службы. И его начнут спрашивать, почему он покинул Мост в момент, когда работа там как раз достигла своей кульминации.

Хелмут начал понимать, почему человек в его сне согласился добровольно спуститься на Юпитер.

Когда прозвучал звонок, возвещавший окончание смены, прораб по-прежнему был намерен подать в отставку, но как он уже понял, кроме имевшегося на Юпитере, существовали и другие типы ада.

Хелмут переключал пульт в нейтральное положение, когда Чэрити взлетел к нему по трапу. Глаза Диллона сияли, словно небо, полное комет. Хелмут знал, что так и должно быть.

- Боб, с тобой хочет поговорить сенатор Уэгонер, если ты не слишком устал, - сказал Чэрити. - Давай, иди. Я здесь все закончу.

- Вот как? - нахмурился Хелмут. Сон снова навалился на него. НЕТ. Кошмар не сможет давить на него сильнее, чем он сам того захочет. - А о чем, Чэрити? Меня подозревают в антизападной деятельности? Я думаю, ты сообщил им, как я себя чувствую.

- Да, сообщил, - ответил Диллон спокойно. - Но мы пришли к мнению, что может быть после разговора с Уэгонером, ты будешь чувствовать себя иначе. Естественно, он на корабле. У шлюза я приготовил для тебя скафандр.

Чэрити надел на голову шлем, эффективным образом отрезав себя от дальнейшего разговора или какой-то мысли о существовании Хелмута вообще.

Хелмут постоял одно мгновение, смотря на слепой, неопределенных очертаний, пузырь на плечах Чэрити. Затем, конвульсивно передернув плечами, спустился вниз по ступенькам.

Тремя минутами позже, он уже брел в скафандре по поверхности Юпитера-5, в то время как материнская планета спутника умывала плечи Хелмута переливами своих цветов.

Вежливый морской пехотинец провел его через шлюз корабля и проворно выудил из скафандра. Несмотря на намерение не проявлять интереса к антигравитации и всем возможным ее последствиям, Хелмут с любопытством осматривался по сторонам, пока его вели по направлению к носу.

Но внутри корабль оказался похож на тот, что доставил его из Чикаго на Юпитер-5 - как и на любой другой космолет. Не удалось увидеть ничего, кроме коридоров и трапов, до тех пор, пока Хелмут не оказался в каюте, где его ожидали.

Первым сюрпризом оказался сам сенатор Уэгонер. Этот не слишком старый человек, на вид которому было самое большее лет шестьдесят, выглядел совсем не представительным. Но у него были пронзительнейшие голубые глаза, какие когда-либо приходилось видеть Хелмуту. Каюта, в которой он принял Хелмута, совершенно очевидно, являлась его собственной. Вполне комфортабельная каюта, соответствующая условиям космолета, но не слишком просторная, не роскошная. Уэгонера оказалось трудно соотнести с теми историями, которые Хелмут слышал о нынешнем Сенате, вовлеченном в скандалы, более чем древнеримских масштабов.

С ним находились только двое: весьма обыкновенная девушка, возможно его секретарь, и высокий человек, в форме Армейского Космического Корпуса и орлиными крышками полковника на мундире. Хелмут узнал офицера. Удивление еще раз захлестнуло его. Это же Пейдж Рассел, эксперт по баллистике, который не так давно провел некоторое время в юпитерианской системе. Собиратель грязи. Рассел улыбнулся несколько криво, в то время как брови Хелмута вопросительно взметнулись вверх.

Затем Хелмут перевел взгляд на сенатора.

- А я считал, что здесь присутствует вся подкомиссия.

- Вообще-то это так и есть, но мы их оставили там, где и нашли - на Ганимеде. Я не хотел создавать у вас впечатление, что вам предстоит встретиться лицом к лицу с большим жюри, - улыбаясь, ответил Уэгонер. - С меня хватит всех этих бесконечных расследований лояльности, на которых я насиделся дома, и я не вижу никакого смысла в экспорте подобных религиозных церемоний в космос. Присаживайтесь, мистер Хелмут. Сейчас принесут выпить. Нам нужно о многом потолковать.

Несколько скованно Хелмут опустился в кресло.

- Конечно же вы знаете полковника Рассела, - заговорил Уэгонер, комфортно откинувшись назад в своем кресле. - Эта молодая леди - Энн Эббот, о которой вы услышите несколько позже. Диллон сообщил мне, что ваша работа на Мосте подходит к своему концу. В общем-то мне грустно это слышать, потому что вы - один из лучших людей, когда-либо участвовавших в планетарных проектах. Но, с другой стороны, я даже рад. Это позволяет использовать вас для гораздо большего, там где мы особо нуждаемся в вас.

- Не совсем понимаю, о чем вы?

- Вы сами объясните все это мне. Но прежде, я хотел бы немного поговорить о Мосте. Кстати, пожалуйста, не думайте, что я вас допрашиваю. У вас имеется полная свобода заявить, что любой из заданных вопросов не входит в мою компетенцию, и я не сочту это за обиду или недоброжелательство. Кроме того - "я сим отрицаю подлинность любой записи на фиксирующем оборудовании, которая может оказаться подделкой или только частью сказанного мной". Короче - наша беседа в высшей степени неофициальна.

- Благодарю вас.